40000 лет назад - Дед Старый Скрипун

бежать, заламывая в отчаянье руки. Первой с обрыва прыгнула Наина с криком: «Я не хочу с этим жить!», и мы последовали за ней, решив, что такая смерть нам поможет оправдаться перед богами и людьми, за глупость, которую мы совершили. Но мы снова ошиблись. Нас не пустили в Навь, через Калинов мост, и наши души остались у кромки неприкаянными. Нам нет пути в мир смерти и нет возможности вернутся назад.

Близняшек подобрала Морена, сделав своими слугами, а меня с Солой богиня добра и женского счастья Мокошь, сделав берегинями. С тех пор мы по разные стороны добра и зла, но не перестали, от этого, быть сестрами, и волнуемся друг за друга. Мы никогда не сможем больше объединиться и нам нет прощений за совершённое по глупости преступление. Ведь мы не просто убили девушку и парня, мы убили саму любовь.

Она смахнула слезу и замолчала.

– Теперь же еще одна напасть свалилась на меня. Видимо боги считают, что я недостаточно страдаю. Этот червяк, Аспид, не просто подрывает мои корни, он выедает мне душу.

Мавка заплакала, прикрыв глаза краем шали. Грудь Федограна сдавило от жалости к обманутой девушке, и злости к подлой Ягире, которая и ему принесла немало бед.

– Я помогу тебе. – С юношеской горячностью воскликнул он, выхватывая вспыхнувший огнем ярости меч. – Где найти Аспида?!!

Она с надеждой посмотрела ему в глаза.

– Он в пещере, в центре рощи, он все время там спит, когда не занят капанием ходов под лесом или не летает по округе. Ты без труда его найдешь. Иди все время прямо, пока не увидишь гору свежевскопанной глины. Это и будет его логово.

– Он еще и летает???

– Конечно, он же Аспид, крылатый червь. Для чего же ему боги крылья сотворили?

Найти логово действительно не составило труда. Огромная гора свежей, шевелящейся, словно живой, глиной, из-под которой раздавлюсь довольное сопение. Федогран обошел кучу по кругу, и остановился задумавшись. Лезть на верх было бы огромной глупостью, надо вытаскивать это чудище на свет, а дальше… Что будет потом он совершенно не представлял, так как не знал кто ему будет противостоять. Призвав в помощники бога-Авось, он крикнул, первое, что пришло в голову:

– Есть кто дома!

Гора вздрогнула и затхла, затем вновь зашевелилась и раскидав глину высунулась огромная темнокоричневая птичья морда, со здоровенным клювом тукана, красного цвета с желтой каемкой по краю своеобразных губ. Темно-зеленый глаз, моргнув поперек зрачка кожаным веком, внимательно уставился на гостя:

– Ты кто такой? – Каркающий голос неприятно резанул по ушам. – Что надо?

– Я Федогран, и хочу, чтобы ты убрался отсюда по-хорошему, оставил в покое мавку. Вот и все.

Голова по птичьи, забавно склонилась, сверкнув черным зрачком, повернулась другим боком, и вдруг рассмеялась так, что закачались кроны берез.

– Каков наглец! Пришел, разбудил и требует невыполнимого! Меня Аспида поучает что делать! Личинка указывает крылатому созданию богов, как тому поступать. Придется проучить.

Комья глины взорвались, осыпав Федора землей и в небо взлетел монстр. Тот, кто дал ему название червь, был большой шутник. Чешуйчатое вытянутое тело, словно с картинки изображающего дракона, огромные красные перепончатые крылья гипертрофированной летучей мыши, и синие четыре черепашьи лапы.

Поднявшись высоко в небо, и сделав в воздухе кувырок через голову, Аспид камнем кинулся вниз, сложив крылья.

– Ну давай повоюем, попугай переросток. – Подбодрил себя усмешкой Федогран.

Огромный красный клюв обиженно щелкнул, в том месте, где мгновение назад была голова. Воин перекатом ушел в сторону невредимым и рубанул полыхающим мечем по пролетающему в ураганном потоке воздуха, петушиному хвосту чудовища. Раздался разочарованное промахом клокотание, и на землю упали пылающие перья.

Аспид вновь поднялся высоко в небо и вновь пошел в атаку, прищурив в ненависти глаза. И вновь промах, и вновь обгоревшие перья на земле, разочарованный клекот и третья попытка. Вновь безуспешно. Ловкий юноша не позволил мощному клюву нанести смертельный удар, и на этот раз жуткий пылающий меч распорол еще и синюю лапу, брызнувшую кислотной зеленой жижей. Вот тут червь испугался. Четвертое его падение из-под облаков закончилось в куче глины, где, ввинтившись в сырую пещеру, словно шуруп в мягкую древесину, он с чваканьем скрылся из глаз.

– Нет! Не уйдешь закричал богатырь и прыгнул следом в темный зев провала, размахивая пылающим мечем, словно факелом.

Навьи.

Боль прострелила руку электрическим разрядом, в глазах потемнело, а ноги перестали слушаться и начали быстро неметь, продвигаясь волной от кончиков пальцев, все выше и выше, охватывая бесчувствием тело. Еще немного, и Федор превратится в безвольное, хлопающее глазами растение.

Он сделал последнее что от него требовалось, уже практически ватной рукой рванул на себя, срывая полыхающий, слепящий ярким светом цветок, и упал в изнеможении, сначала на колени, а затем перекатившись на спину, и застыл пластмассовой куклой, устремив к черному небу стеклянные глаза.

Резкий пронзительный крик умирающего невидимого, существа, прокатился по поляне, словно сам воздух завыл, прощаясь с жизнью. Сет погас, погрузив округу в непроглядный мрак. И наступила могильная тишина.

Жизнь медленно возвращалась в тело, покалывая по коже иголочками нервов. Стали проявляться исчезнувшие до этого звезды и на их фоне, расплывчатый силуэт лица Бера, что-то беззвучно кричащего открывающимся немым провалом рта. Пощечина сотрясла безвольно мотающуюся голову. Одна. Вторая. В пустые легкие вместе с криком и болью ворвался тягучий наполненный ароматом хвои, лесной воздух, и мир наполнился цветом и звуком.

– Ну наконец-то! – Зазвучал взволнованный голос друга, и Федор, со стоном, сел, вытянув ноги. – Ну и напугал ты нас, брат.

– Рассказывай скорее, что там было? – Шишок, мгновенно взобравшийся на плечо, задергал за ухо, с любопытством пытаясь заглянуть в глаза. – Не томи, сгорю от любопытства.

– Ужас там был. – Буркнул пересохшим ртом Федогран. – Попить дайте.

Одним глотком выпив половину протянутой медведем кожаной фляги, парень наконец ощутил, что жизнь возвращается в тело. Не торопясь, сделал еще один глоток.

– Давай. Скорее рассказывай. – Суетился Илька, топчась на плече. – Не тяни.

– Заткнись. – Рявкнул на него наш герой, и разжал ладонь, в которой должен был быть зажат цветок папоротника. Вздох разочарования сорвался с губ. Цветка не было. Он поднял виноватые глаза. Как же так? Столько пережить, пройти через ад, и ради чего. Жуткая обида на такую несправедливость сдавила грудь. Неужели все зря.

– Не смог? – Бер, толи задал вопрос, то ли констатировал факт. – Обидно.

–Я сорвал. – Федор, не отрываясь смотрел на пустую ладонь. – Я чувствовал его прикосновение. Оно как удар молнии. Я слышал его предсмертный крик. Почему…