Диана. Одинокая принцесса - Дмитрий Медведев

Но журналистская братия смотрела на произошедшее по-своему. Медиаэксперт Рой Гринслэйд выразил мнение большинства, когда сказал:

«К Диане имелся самый настоящий интерес. Пресса – редакторы и репортеры – были влюблены в эту женщину. Она выглядела просто потрясающе, она увеличивала в разы продажу номеров. Никто не был способен на такое»[45].

До самого рождения Уильяма интерес СМИ к Диане только возрастал. Волна Димании накатывала вновь и вновь, пока 21 июня – в день появления наследника – не превратилась в самый настоящий шквал восторженных эмоций, накрывший собой всю страну.

Если Букингемский дворец полагал, что после рождения Уильяма пресса оставит Диану в покое, то он глубоко ошибался. Принцесса Уэльская была для журналистов чем-то вроде Эльдорадо. Да и сама Диана где-то в глубине души опасалась, что репортеры забудут о ней и направят свои объективы на кого-то другого.

В этом отношении супруга Чарльза переживала зря. Ей нужно было беспокоиться совершенно о другом. Похоже, она не до конца понимала механизм работы СМИ. Если одни газеты выходят только по воскресеньям, то другие появляются на прилавках каждый день. И для того, чтобы их раскупали, нужны если не сенсации, то хотя бы новости, способные заставить читателей выложить пенсы. А добыть новости можно было, только установив за принцессой тотальную слежку.

В принципе, на протяжении первого года брака именно это и происходило – тотальная слежка. И как мы уже видели, порой она приводила к весьма неприятным ситуациям. Однако в целом, как говорят врачи, «средняя температура по больнице» оставалась в пределах нормы.

Журналистам нравилась молодая принцесса. Конечно, они не были слепы и во время пребывания четы Уэльских в Балморале осенью 1981 года не могли не заметить некоторые странности. Почему, например, Диана редко появлялась на излюбленном развлечении британской аристократии, охоте на лис, и вообще старалась избегать мероприятий, связанных с лошадьми? Поступали сведения и том, что уж слишком часто принцесса покидает вечерние обеды раньше положенного времени. Почему?

Все это, конечно, не могло не озадачить журналистов. Но, когда дело доходило до написания статей, большинство (не считая бунтарей Руперта Мёрдока) старались рисовать счастливые картины, порой даже немножко идеализируя жизнь супругов.

После рождения Уильяма ситуация начала постепенно меняться. Время брало свое, и пелена всенародной эйфории постепенно стала рассеиваться, оставляя место желанию анализировать и докапываться до истины.

Первый серьезный звоночек, что у супругов далеко не все так гладко, прозвучал на приеме в Альберт-холле 13 ноября 1982 года. Это было то самое мероприятие, на которое Диана явилась после королевы. Однако вновь обратиться к этому событию нас заставляет отнюдь не нарушение протокола. Сейчас нас в первую очередь интересует, какую роль сыграла в этой истории пресса.

Поздно вечером с Джеймсом Уитакером связалась редактор «Sunday Mirror» Анна Робинсон.

– Привет, Джеймс, – обратилась она к нему. – Я хочу, чтобы ты выяснил, почему принцесса Диана выглядела так плохо на приеме в Альберт-холле. Она вела себя ужасно, а ее внешний вид был просто отвратителен. Она стала такой тощей. Разберись в этом[46].

Джеймс связался с сестрой Дианы Сарой, с которой продолжал поддерживать хорошие отношения. Сара с удовольствием поделилась своими опасениями:

– Мы боимся, что у нее анорексия…[47]

На следующий день информация о том, что мать будущего наследника престола страдает пищевым расстройством, появилась в «Sunday Mirror». Там же, благодаря неуемной активности Уитакера, были приведены слова таинственного незнакомца{63} из штата принцессы:

– Диана перфекционист. Если, например, ее туфли отдаются в чистку, она требует, чтобы потом их ставили строго в линию около буфета. Принцесса одержима, чтобы все и вся делалось идеально[48].

Как и следовало ожидать, Букингемский дворец выступил с опровержением болезни: «Принцесса Уэльская чувствует себя великолепно и находится в хорошей форме»[49]. Также был подан иск против Робинсон, в конечном счете стоивший ей места редактора «Sunday Mirror».

На этом история не закончилась. К делу подключился известный британский журналист Найджел Демпстер. Отбросив рассуждения коллег о булимии (анорексии) и перфекционизме принцессы, Найджел поделился своим видением ситуации:

«Как сообщили мне мои источники, принцесса оказалась настолько дезориентирована свалившейся на ее плечи нагрузкой, что скорее всего ей придется обратиться за помощью к психиатрам»[50].

Дальше – больше. В начале декабря, выступая в передаче «Доброе утро, Америка», Найджел назвал Диану «демоном и монстром, которая на самом деле управляет» этим браком. Что же до Чарльза – то он «ужасно опечален тем, что пресса заставила его жениться на Диане»[51].

Самое интересное заключалось в том, что, по собственному признанию Найджела, факты для своих выводов он получил «лично от сотрудников принца Уэльского»[52].

Это заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы. И дело здесь даже не в том, что Демпстер одним из первых осмелился изобразить любимую всеми принцессу в невыгодном свете. Все оказалось намного серьезнее. Демпстер покусился не просто на имидж Дианы – он нанес сокрушительный удар по изображению брака Уэльских, как счастливой сказки. Народ хотел верить в чудо, а теперь его лишали этой возможности. Конечно, многие журналисты выступили в защиту любимой принцессы, но что сделано, то сделано, и впервые с момента появления Дианы на британском небосклоне публика узнала, что не все так спокойно за массивными дверьми королевских резиденций.

Когда страсти улеглись, обнаружилась еще одна интересная особенность. Проблемы в семье Уэльских добавили образу всенародно любимой принцессы новые краски. Теперь вместе с ней можно было не только радоваться, но и переживать. А как показывает история, те, кто страдает, всегда вызывают большие симпатии, чем те, у кого жизнь похожа на одно сплошное удовольствие. Так уж устроен человек, что, мечтая о сказке и веря в хеппи-энд, он проявляет по-настоящему сильные эмоции лишь перед ликом трагедии.

Именно это и произошло с принцессой Уэльской. Отныне место счастливой сказки заняла драма. Глазами журналистов (путь и не всегда объективными) публика, расположившись в первых рядах, принялась наблюдать за невеселой историей одинокой женщины.

Это было интересное и захватывающее зрелище, длившееся на протяжении шестнадцати лет. Единственное, что никто – ни журналисты, ни члены королевской семьи, ни сами британцы – не мог даже представить, что в борьбе за личное счастье эта хрупкая леди сможет совершить поступки, которые перевернут жизнь многих участников этой истории.

В октябре 1986 года, во время открытия нового томографа в рентгеновском отделении больницы Святого Фомы, принцесса Уэльская познакомилась с Эндрю Мортоном. На первый взгляд это была ничем не примечательная встреча. В действительности же мимолетное знакомство на рядовой благотворительной акции с участием Дианы прочными нитями связано с одним из важнейших событий в ее жизни. Что же такого удивительного было в этом посещении больницы Святого Фомы и в мистере Мортоне, что сегодня без упоминания о нем не обходится ни одна биография принцессы Уэльской?