Противостояние - Александр Чернов

– Ну, тогда вы не сделали ничего предосудительного… – попытался успокоить своего командира молодой лейтенант, но вместо этого только подлил масла в огонь.

– Нет! Я как последний кусотарэ[24] продолжал гнаться за ним, а ведь мне докладывали из радиорубки, что «Лена» что-то телеграфирует! Я обязан был догадаться, что это ловушка! Но эти русские… Похоже, что они настолько не ценят свои крейсера типа «Диана», что готовы разменивать их на пару транспортов! Сначала «Диана», а теперь и «Аврора» туда же! Ну, уж ее-то я точно бу-ккоросу… Сколько на дальномере?

– Пятьдесят пять кабельтовых, командир.

– Ну, подожди, бакаяро…[25] Сейчас я тебя достану…

* * *

Маленькая торпедно-канонерская лодка честно попыталась остановить накатывающийся на охраняемые транспорты паровой каток русского крейсера. И снова, как и при Чемульпо, нахватавшись шестидюймовых снарядов, которые в этот раз исправно взрывались[26], с трудом пыталась отползти в сторону, купив транспортам некоторое время на бегство. Всем, кроме двух пораженных торпедами, выплюнутыми «Авророй» из бортовых аппаратов на полном ходу. Третий, успевший отойти слишком далеко для торпедной атаки, пострадал от огня русской артиллерии. «Сукадзу-Мару» получил несколько снарядов, и теперь его команда пыталась потушить разгорающийся пожар.

Японцам повезло, что более удобной мишенью для артиллеристов «Авроры» оказался именно он, груженный лафетами осадных орудий. Если бы под горячую руку «богини утренней зари» подвернулся транспортник, перевозивший снаряды, ему для полной разборки на составляющие хватило бы одного попадания. Но «Синако-Мару» и «Китаро-Мару» с опасным грузом успели отойти восточнее. Саму «Чихийю» и на этот раз спас тот факт, что преследуемому более сильным противником русскому крейсеру было попросту не до нее. Опять. К тому же на этот раз Фукуи, памятуя о прошлом печальном опыте, не стал всерьез пытаться сблизиться с «Авророй» для торпедной атаки. Ведь берега, к которому можно было бы приткнуться его тонущему кораблю, в этот раз рядом не было.

Свою посильную лепту в общее веселье внесли и комендоры носовой башни «Идзумо». Пара столбов от взрывов снарядов пристрелочного залпа по «Авроре» встала гораздо ближе к маленькому авизо, чем к русскому крейсеру. На что Фукуи отреагировал предельно вежливо, просто попросив сигнальщиков отсемафорить Идзичи просьбу стрелять по противнику. После того как его корабль был, во второй раз за эту войну, несколько раз продырявлен убегающим от его начальника русским крейсером, ему было не до чинопочитания – надо было заводить пластырь на подводную пробоину и прикидывать, в какой из ближайших портов тащиться зализывать раны.

Увы, за любое веселье рано или поздно приходится платить. Пробил час расчета по счетам и для «Авроры». Несмотря на то что из всей тройки «сестер богинь» она была самой молодой, быстроходной и удачно построенной, от «Идзумо» она уйти не могла. Хотя на деле паспортное превосходство в три узла «Идзумо» и оказалось завышено почти в два раза, для догона хватило и этого. Спустя час после ее столь удачного прохода через кучу спасающихся бегством транспортов 8-дюймовые снаряды стали настигать «Аврору». Еще через полчаса противники сблизились до расстояния, приемлемого для действия шестидюймовок. «Аврора» получила первое попадание и, немного изменив курс, ввела в действие орудия левого борта.

Прошел еще час… И к его исходу от чистенькой, новенькой «Авроры» практически ничего не осталось. Менее месяца назад она была перекрашена из светлой средиземноморской окраски в стандартный для кораблей ВОКа шаровый цвет. Сейчас крейсер постепенно, по мере выгорания краски в местах пожаров, менял цвет на пепельно-серый. Во время борьбы с огнем погиб старший офицер кавторанг Небольсин. Кроме него по кораблю убитых было уже под пятьдесят нижних чинов и шесть офицеров…

Боеспособность крейсера стремительно падала. Из пяти 152-миллиметровых орудий левого борта могли вести огонь два. На месте кормового осталась только огромная дыра в палубном настиле – японский восьмидюймовый снаряд попал в беседку с зарядами. Но и это не поколебало решимости Засухина продолжать бой. Крейсер был на ходу, множественные попадания на удивление пока никак не повлияли на его скорость и управляемость. И пока «Аврора» еще могла наносить противнику урон, об открытии кингстонов думать было преждевременно. Самолично переложив руль право на борт, с мостика на подмену прислуги орудий левого борта были посланы все рулевые и сигнальщики кроме одного легкораненого, Засухин ввел в действие орудия правого борта. От дальномера Барра и Струда, снятого с «Рюрика» и три недели назад установленного на крыше штурманской рубки, остались только обломки. Но «Идзумо» уже подошел на 27 кабельтовых. И пользуясь этим, на левом крыле мостика лейтенант Дорн азартно крутил верньеры микрометра, поминутно выкрикивая на батарею дистанцию до цели.

Об организованной наводке и едином управлении огнем остались одни воспоминания, каждое орудие вело собственную войну, но и такая стрельба иногда давала свои плоды. Вот от попадания вздрогнула носовая башня японского броненосного крейсера. На ее комендоров посыпалась стеклянная крошка от разбитых лампочек и оптических приборов управления стрельбой. Снаряды ее стали ложиться далеко от цели. Но это было для «Авроры» всего лишь отсрочкой неминуемой гибели. Идзичи изменил курс, становясь к ней бортом. После чего за упрямого русского принялись артиллеристы кормовой башни и казематных шестидюймовок.

После очередного взрыва на борту, в рубку из низов прибежал посыльный с известием о медленном затоплении средней кочегарки, и что «минут через пять придется заливать топки в котлах, а то рванет». Снижение скорости до пятнадцати узлов, вызванное через четверть часа падением давления пара, вскоре позволит японцам подойти на убойные две мили, а значит, время жизни «Авроры» теперь измерялось уже не часами, а минутами.

– Кто-нибудь, найдите мне минных офицеров или хоть кого, кто вообще уцелел из минеров! Мне нужен рапорт о боеспособности минных аппаратов! – проорал из прорези рубки, испещренной массой попавших осколков, Засухин. – Кто-нибудь на баке! Пошлите посыльного в лазарет, пусть скажет докторам, чтобы готовились к спасению раненых. Живо!