Ваших бьют! - Александр Попов

«В каком именно?» — уточнил майор, делая вид, что знаком со всеми без исключения инцидентами, произошедшими во всех магазинах города.

«В круглосуточном, том, что недалече, на проспекте», — живо отозвалась бабуля.

Серегин, который не горел желанием знакомиться с очередной сплетней бабы Зои, подавил улыбку и, продолжая строить из себя величайшего человека в криминологии, с интонациями следователя, который вот-вот припрет подозреваемого к стенке, спросил: «А что вам об этом известно?»

Как он сам признался, улыбка его скоро угасла сама собой, когда баба Зоя поведала ему загадочную историю о ее знакомой Машке, которая как раз и торговала в том злополучном магазине, расположенном, кстати, в полутора остановках от нашего дома.

По ее словам, Машка уже подсчитывала выручку, собираясь сдавать магазин после ночной смены, как распахнулась дверь, и в павильон ввалился здоровый неопрятный мужик, который выглядел так, будто ночевал на какой-нибудь стройке. Вся его одежда была вымазана побелкой, да и сам он показался Машке чрезвычайно помятым. Поначалу продавщица не особо удивилась незнакомому утреннему визитеру, так как его товарищей по несчастью, стремившихся, разлепив глаза, унять душевные муки пивом или чем-нибудь покрепче, она повидала немало. Но когда посетитель подошел к прилавку, она засомневалась, что он из этой братии.

А тот оглядел витрины, выбрал продукты, обойдя вниманием алкоголь, и, не расплатившись, направился к выходу. Тертая Машка крикнула в подсобку коллеге, чтобы та вызвала охрану, а сама ринулась отвоевывать товар. Надо сказать, что в этом плане у нее уже был опыт и она не раз каким-то непостижимым образом ухитрялась догнать мерзавца, уходящего с неоплаченной бутылкой портвейна, и преградить ему дорогу. После этого она хозяйским жестом вырывала украденное, желала похитителю с десяток болезней, выталкивала его из магазина и с чувством выполненного долга возвращалась за прилавок. Вот и в этот раз она бросилась за незнакомцем и, останавливая, схватила его за рукав. Но вместо того чтобы безропотно вернуть пакет с провизией, как это делали другие застуканные на месте преступления, тот в одно мгновение обернулся и оскалился звериным оскалом, причем, по словам Машки, это отнюдь не было расхожим выражением. Бурая щетина, которой было покрыто лицо грабителя, прямо на глазах полезла из пор, и продавщица могла побожиться, что рука, которой мужик держал пакет, покрылась такими же густыми бурыми волосами, а из пальцев стали расти когти.

В этом месте баба Зоя сделала паузу, перекрестилась и уставилась на милиционера, ожидая его реакции. Но майору даже не надо было пытаться сохранять невозмутимость. Новости были до того ужасные, что Серегин просто окаменел. А пенсионерка, приняв выражение лица майора за недовольство глупыми россказнями, затараторила, что Машка нисколечко не пьет и, раз она говорит, значит, так все и было на самом деле.

Затем рассказчица поманила майора к себе, вздрогнула, решив, что это будет слишком панибратски, и сообщила, что если бесконечно уважаемый ею милиционер думает, что на этом все и закончилось, то он глубоко заблуждается. Поскольку как раз после этого и начался настоящий кошмар. Едва обычно бесстрашная Машка отпрянула от безумного громилы, как отовсюду раздались резкие хлопки, и, к своему ужасу, обернувшаяся на их шум продавщица увидела, как на полках взрываются различные консервные банки, разбрызгивая вокруг свое содержимое. За их шумом не было слышно хлопков открывающихся пакетов со всякой мелочью типа чипсов, семечек и упаковок с сыпучими продуктами. Но все это безумие прекратилось, едва только ужасный посетитель, все-таки прихватив с собой пакет с провизией, в котором тоже, кстати, что-то хлопнуло, выскочил за дверь.

Оставшись в товарном зале замызганного магазина, Машка переглянулась со сменщицей, которая так и не рискнула показаться рискованному покупателю на глаза, и, осторожно ступая по скользкому разноцветному полу, который сейчас являлся предметом зависти художника, использующего для своих гениальных творений пузыри с краской, разбиваемые о натянутый на рамке холст, направилась за прилавок, обманчиво внушающий ей чувство защищенности.

В ответ на вопрошающий взор «секретной сотрудницы» Серегин оглядел двор, гадая, говорит ли визит оборотня в не так уж далеко расположенный магазин о том, что он действительно близок к вычислению нашего убежища или же его появление там все-таки было случайным. Но, продолжая находиться под пристальным взглядом бабы Зои, Дмитрий Константинович взял себя в руки и заговорщически произнес: «Дело в том, что это дело засекречено. Вы даже не понимаете, насколько эти сведения опасны для простого обывателя. И хотя я благодарен вам за обнаруженный факт их утечки, я бы порекомендовал вам, исключительно из личной симпатии, не распространяться по этому поводу. За последнее время политика в этом вопросе несколько изменилась, но провести оставшиеся годы в строгой изоляции мало кому покажется приятным». После этого Серегин прошел в подъезд, оставив до смерти напуганную перспективами одиночного заключения женщину на лавочке.

Подняв на меня глаза, он сказал:

— Стыдно, конечно, но ее рассказ о том, что Грегор рыскает где-то поблизости, меня самого напугал. Причем напугал — это не то слово. Казалось, прописался на территории Школы магии, живи себе не тужи. А тут покушение на жизнь куратора. Затем логичная мысль, что во внешнем мире этот самый куратор будет в безопасности. Но и это не стало выходом, и под угрозой теперь оказался весь город, в котором я и сам достаточно пожил. На Чижовке, — зачем-то уточнил он.

И Серегин уставился на меня, будто ожидая, что я ему сейчас скажу: мол, так и надо было разговаривать со старой сплетницей, да и беспокоиться о жизни какого-то там никчемного куратора из внешнего мира, а тем более о жизнях еще миллиона горожан, которых он и в лицо-то не знает, незачем.

Но я в отличие от милиционера уловил нить произошедших в магазине событий. Я даже обнаглел настолько, что похлопал расстроенного служителя правопорядка по руке и заорал:

— Девочки, а ну-ка быстро сюда!

Как всегда, сестры сообразили, что мой тон не сулит им ничего хорошего, и на зов являться не спешили. Я же, прекрасно понимая их реакцию на подобные крики, дал им время придумать отмазки, с которыми они могли явиться пред мои очи. Конечно, было намного продуктивнее позвать их нормальным, а может быть, и ласковым голосом, но это выглядело бы так, будто я подманил несмышленого щенка зазывно пахнущим кружком копченой колбасы, но, вместо того чтобы отдать лакомство, начал бы макать его нос в лужу, которую тот наделал. Нет уж, пусть девчонки заранее знают, что их ожидает.

Наконец сестры покинули кухню и появились перед моими строгими очами.

— Так, подружки, ну-ка рассказывайте, что за охранную сигнализацию вы установили?

Так как близняшки по нашим лицам определили, что из задуманного ими что-то пошло совсем не так, они молчали.

— Варвара, отвечай! — выделил я ответственную за произошедшее.

— А что сразу я? — тряхнув волосами, вскинулась «подследственная».