Время вышло - Дэвид Класс

полностью задействован, а на моих губах лежит печать. – Она провела языком по полным губам.

– Они обыскали его дом в Мичигане. В небольшом пруду за домом нашли следы взрывчатого вещества, которое использовалось при атаке на химический завод недалеко от Бостона.

– Похоже, они взяли нужного парня, – проговорила она.

Том не смог сдержать эмоций сомнения и гнева, и его голос прозвучал слишком громко:

– Зеленый Человек никогда не допустил бы такой глупости, чтобы сбросить взрывчатку в пруд на собственном заднем дворе! – Он взял себя в руки, сделал большой глоток хереса и посмотрел ей в глаза. – Ладно, теперь ваша очередь. Почему вы плакали?

– Потому что мне звонил мой муж, – ответила Лиз. – На следующий семестр Эрнст принял должность заслуженного приглашенного профессора в Парижском университете.

– Париж – прекрасное место.

– Да, это чудный романтический город, – согласилась она, и ее глаза заблестели. – Но я не думаю, что там мне будут рады. Видите ли, в Париже живет его любовница.

Том протянул ей бумажную салфетку и сказал тихо, почти робко:

– Я считал вашего мужа умным человеком. Должно быть, он глуп и слеп.

Промокнув глаза, она улыбнулась.

– Это очень печальная история. О молодой женщине, которую все называли самой умной. Она завоевывала все премии, и ее одаренность ни у кого не вызывала сомнений. Ее отец был холодным, суровым пожилым порочным математиком, который ее не любил. Так что же она сделала? Она вышла замуж за холодного, сурового пожилого порочного ученого из Германии, который тоже не дает ей любви. Вы когда-нибудь слышали подобную глупость?

У Тома голова шла кругом от хереса.

– На самом деле – да, – сказал он. – Один молодой человек, немного эколог, вырос с отцом, которого ненавидел и который высмеивал в нем все. Отец был агентом ФБР и всюду носился со значком и пистолетом. Он считал себя образцом нравственности, но на самом деле был жестоким, ограниченным мерзавцем и избивал своего ребенка. Когда мальчик вырос, он вырвался из дома, получив возможность делать все что угодно. Тем не менее он стал агентом ФБР, который всюду носится со значком и пистолетом, помогая выслеживать того, кто может быть последней надеждой на спасение планеты.

Она смотрела на него с интересом.

– Вы знаете, почему это делаете?

– Меня держит что-то такое, от чего я не в силах избавиться. А вы?

Лиз подняла бокал.

– Из чистого мазохизма. К черту! За то, чтобы напиваться после полудня! – Они чокнулись и выпили. – Вы неожиданно сложный для Тома Смита, – заметила она. – Расскажите мне о себе что-нибудь такое, о чем я не смогла бы догадаться.

– Я едва не стал пианистом. Мой отец был против, но я действительно неплохо играл.

– Тогда докажите.

Она провела его в гостиную, и он уселся за большой рояль. Это был «Блютнер», изготовленный вручную в Германии. Том уже несколько месяцев не практиковался, поэтому сыграл то, что хорошо знал и любил, – один из фортепианных концертов Шопена. Музыка его захватила, и когда он закончил, то увидел, что Лиз сидит неподвижно и тихо, а по ее щеке катится слеза.

– Я… простите, – проговорил он.

– Не надо извиняться. – Она смахнула слезу большим пальцем и быстро сменила тему: – Как вы считаете, почему у этого парня была взрывчатка в пруду, если он не является Зеленым Человеком? Думаете, его подставили?

– Это не имело бы смысла – мы слишком много знаем о Зеленом Человеке. Правда откроется, и задержанный будет оправдан. Я не доверяю ему, но и не претендую на то, что понимаю, в чем тут дело. – Он развернулся на вращающемся стуле, чтобы посмотреть на нее. – Теперь ваш ход. Расскажите мне о себе что-нибудь столь же забавное и нелепое.

Помолчав, Лиз пожала плечами:

– Однажды вечером в Оксфорде я приняла кое-какие таблетки и закончила тем, что танцевала голой в фонтане. Один язвительный блогер признал меня самой сексуальной стипендиаткой Родса со времен Криса Кристофферсона и заклеймил как совершенно невменяемую.

– Невменяемая или нет, но это очень хорошая компания, – рассмеялся Том.

– Еще бы! – Она невольно усмехнулась. – Так почему вы думаете, что Зеленый Человек может быть последней надеждой планеты?

– Вы читали его послания и манифест. Вы ученый и не можете не признавать неопровержимых фактов. Ледяные пласты плавятся, уровень океанов поднимается, во всем мире происходят аномальные погодные явления. Биологические виды вымирают, и у нас остается очень мало времени, чтобы это изменить – именно это он и пытается сделать. Он сфокусировал внимание всего мира на самых острых проблемах…

Она решительно покачала головой и прервала его фразой:

– Каждый террорист думает, что должен делать то, что делает, что сам Бог возложил на него эту миссию.

Том ответил, заговорив о том, что занимало его мысли многие месяцы:

– Вы абсолютно правы, и я не могу с этим не согласиться. Каждый террорист считает, что его цель оправдывает средства. Никто не имеет права брать закон в свои руки, тем более проливать кровь невинных жертв. Любой, кто это делает, должен быть остановлен. – Том замолчал, прежде чем задать вопрос, который давно так мучил его: – Но что, если в этом отдельном, уникальном случае Зеленый Человек на сто процентов прав?

Ее лицо стало чрезвычайно серьезным.

– Я отслужила в Израиле два года обязательной военной службы. Я бывала в местах бомбежек с противоположных сторон, где от зданий оставались руины. Мне приходилось пинцетом собирать кусочки разорванных на части тел женщин и детей. Ничто не может оправдать фанатичный экстремизм. Ничто. И никогда. – Она замолчала и посмотрела на Тома так, словно никак не могла в нем разобраться. – Не могу поверить, что они выбрали именно вас для того, чтобы выследить этого парня.

– Угу, но я, кажется, не слишком хорошо справляюсь. У вас есть еще что-нибудь выпить? Желательно что-нибудь не такое нестерпимо сладкое.

– Как насчет охлажденного красного вина? К тому же я могу показать вам оставшуюся часть дома.

С бутылкой вина и двумя бокалами они поднялись на второй этаж, и Лиз открыла дверь в огромную спальню.

– Спальня Эрнста.

– Вы спите отдельно?

– Он любит уединение. Я думаю, он водит сюда своих студенток. Тех, кому повезло. – В ее голосе звучала горечь.

Она провела его дальше по коридору.

– Вот здесь я обитаю.

Он заглянул в комнату поменьше и увидел кровать с балдахином и великолепный вид из окна.

– Очень мило.

Она стояла рядом с ним, так близко, что их бедра и плечи соприкасались.

– Почему бы вам не войти и не выпить со мной вина?

– Я бы хотел, – сказал Том, – но…