Земные дороги - Юрий Корнеев

— Что тут у вас?

— Да вот развлекаемся. Никакой цирк не сравнится, — ответил мне Серега.

— А что без звука?

— Матерятся. А среди нас дамы.

— А где это они?

— В Новгородской области. Хорошее такое болото. Но неглубокое. И без трясины, так что не утопнут. Но посидеть им там придется долго. Связь мы им отрубать не стали, так что о них уже знают. Мобильная связь там не действует, но у них оказался спутниковый телефон, так что о себе они уже сообщили. Правда, часика три они там еще проторчат.

— А чего скандалят?

— Да дамочки обвиняют мужика, это их водитель, что завез их неизвестно куда, и требуют немедленно их оттуда вывезти. Мужик сначала пытался им что-то объяснить, а потом плюнул и теперь вот так вот сидит. А тетки костерят его по-всякому. В основном по-русски и матом. Хотя и по-английски кое-что интересное проскальзывало. Пока мы звук не отключили. А то Даша грозилась вообще это кино прекратить.

— А чего эта тетка без юбки?

— Да когда они очухались, она вывалилась из машины и сразу по уши в грязь. А юбка длинная и мешала ей бултыхаться. Вот она, чтобы не утонуть, юбку и скинула, а найти потом не смогла. Сверкает теперь грязными коленками.

— Давно они так?

— Да уже с час. Утомились. До этого повеселее было. Водиле даже пару раз по башке прилетело. Пока он их с крыши не скинул. Вот теперь у них идет битва за крышу. Как только дамочки залезают на крышу, мужик их скидывает. Те ругаются и опять лезут. Он их опять скидывает. Мужик настоящий англичанин. Спокойный, как танк. Встанет, пнет какую-нибудь дамочку и опять садится. А вот дамочки очень нервные. А уж голосистые!

— Да, достанется теперь водиле.

— Да и ладно. Поедет в свой Лондон. А нет — так устроится у нас водителем маршрутки. У нас как раз на них берут всех кого угодно. Микроавтобусом он управлять может. Правда, чтобы на «газельке» гонять, ему еще подучиться придется, но ничего, справится.

— Что-то вы развеселились.

— Ну а что, плакать, что ли? Тем более что все хорошо закончилось. Дети уже в медкапсулах. Англичане в грязи и в… этом самом. Нечего было лезть.

— Ладно, давай посмотрим.

Потом я еще с час смотрел интересное кино. Было в самом деле интересно, но без звука как-то не впечатляло. Кое-что и так понять можно было, особенно когда дамочки грозили мужику кулачками, а одна вообще характерным жестом — провела ребром ладони по горлу, но в конце концов мне это надоело, и я связался с искином медсекции. Тот мне доложил, что с детьми все в порядке, и они через пятнадцать часов будут совершенно здоровы. Даже деформированные руки и ноги придут в норму. Я так и обалдел. Ничего себе. Травма головного мозга — и всего сутки, даже меньше, и полностью здоровы. Как же так? Потом стал понемногу понимать. Я ведь не просто медик, а военный медик. Учил-то я военные базы. А других на моих станциях просто нет. То есть я голый практик. А у вояк во всех мирах принцип один — как можно быстрее поставить бойца в строй. Если это слишком дорого или слишком долго, то пинка ему под зад, и пусть с ним гражданская медицина возится. А нарушение работы головного мозга — это именно такая травма, после которой списываются подчистую. Вот мне в моих базах и говорилось, что лечить травмы головного мозга и вообще лазить в голову к разумным нельзя. Не потому, что вообще нельзя, а нельзя именно военному медику. Не его это дело. А я понял, что вообще это невозможно. Ну да, в Содружестве такое невозможно. Но ведь империя — это не Содружество. Совсем другое развитие науки. Да, как-то у нас все однобоко. И не только в медицине. Надо срочно создавать научную группу. Дашку пинком простимулировать. Все придется создавать заново. Хорошо, что есть от чего оттолкнуться. Военные технологии недаром считаются самыми развитыми. Хотя не во всем, не во всем. А с медискином все оказалось просто. На линкоре врач был из запаса, гражданский, призванный в конце войны. Вот он свои разработки и закачал в искин медсекции. Именно поэтому эти программы и остались в искине и после того, как линкор поставили на прикол на станции, а экипаж куда-то перевели. Медик, наверное, собирался вернуться и не стал менять программное обеспечение искина. А потом это уже было неактуально. Значит, надо будет прошерстить все искины на кораблях и станциях. Может, еще где что-то интересное отыщется.

Так, а с детьми что делать? Что важно, из троих детей двое оказались ментоактивными — сын нашей новенькой и еще трехлетняя девчушка. А вот пятилетний паренек был совершенно нементоактивным. Жаль, конечно, но придется возвращать его в интернат. Пробудет он там, естественно, недолго, переведут в обычный детдом. Надо будет как-то предупредить тамошних эскулапов, чтобы не замучили парня исследованиями. Понимаю, им бы очень хотелось научиться лечить детей с таким диагнозом, но это все равно не в их силах, так чего зря парня напрягать. Ну а счастливой мамаше вручить не только сына, но и дочку. Заслужила своим упорством. Не знаю, правда, обрадуется она этому или нет, но впечатление она оставила вроде неплохое. Детей она любит, так что от дочки не откажется. Я связался с мамашей и сообщил ей радостную весть. Сказать, что она обрадовалась, — ничего не сказать. Она от радости даже, кажется, на несколько мгновений сознание потеряла. Правда, я ей не сказал, что у нее теперь еще и дочка есть, тогда бы точно в обморок грохнулась. Она, кстати, уже мчится сюда. Обещала меня отблагодарить. Как, интересно? Женщина она, конечно, симпатичная, даже красивая, хотя после медкапсул некрасивых у нас нет, сам ведь искин программировал, и я бы от благодарности не отказался, но, боюсь, Кини с Ингой этому не обрадуются. А потом не обрадуюсь я. Нет уж, лучше с ними не связываться. Тем более что скрыть от них я ничего не смогу. От Инги — точно. Да и Кини, хоть и не обладает ментальными способностями, видит меня насквозь и иногда даже может сказать, о чем я думаю. Даже я такого не могу, а она может. Правда, только со мной.

— Слушай, Ник, — сказал подсевший ко мне Серега, — а давай англичан накажем за это безобразие.

— Да я не против. Только как?

— Давай их подлодку потопим.

— Опять? Что ж ты такой кровожадный-то?

— Да при чем тут это. Они наш «Курск» потопили.

— Что еще за «Курск»?

— В августе двухтысячного года они потопили нашу подлодку «Курск». Сто тридцать ребят погибло. А их за это даже не пожурили.

— Так, подожди. — Я связался с Витом. Почитал немного об этой несчастной подлодке. — Серега, а при чем тут англичане? Да и вообще пишут, что она погибла от внутренних взрывов.

— Какие внутренние взрывы? Ты о чем? Кто из нас моряк, ты или я? Их американская подлодка «Мемфис» торпедировала. Даже тип торпеды известен — МК-48.

— Ну так американская же подлодка. А англичане тут при чем?

— А их подлодка тоже там крутилась. И наверняка с их согласия амеры такую подлость учинили. Они ведь союзники.

— Почему подлость? Американцы уничтожили подлодку своего противника.