Земные дороги - Юрий Корнеев

— Так в мирное же время. Никто просто такого не ожидал.

— У вас там в руководстве флота совсем все чокнутые, что ли? Какое мирное время? Какое мирное время может быть у военных моряков? Да вообще у любых военных? Рассказать такое в Содружестве — вот народ посмеялся бы. Там если военные корабли Арвара и Аратана встретятся, обязательно сцепятся, невзирая на место и время. Плевать им, военное оно или нет. Да и другие не лучше. Военный корабль всегда должен быть готов к нападению, всегда. И не дай бог услышу от тебя, как от командующего ВКС, про мирное время. Сразу отправишься на планету младшим оператором агрокомплекса. А ваши морячки, видно, слишком уж расслабились.

— Тут ты не совсем прав. Корабли всегда маневрируют рядом с вероятным противником, но только маневрируют, без открытия огня.

— Значит, не только. Вот американцы или англичане взяли и открыли этот самый огонь. И что? Подлодку потопили и спокойно ушли. Как говорится, не пойман — не вор. Вам-то кто мешал делать так же?

— Наши боятся, что война начнется.

— А американцы? Они не боятся? Или им повоевать охота? А им ведь терять в случае войны придется намного больше, чем русским, и войны они не хотят сильнее, чем вы. И все равно не боятся. А ваши почему-то боятся. А ты не боишься? Потопишь ты англичанина или американца, а вдруг они обидятся? Войной грозить начнут?

— Сам говоришь: не пойман — не вор. А поймать нас невозможно. Да даже если и узнают, плевать на них. Даже если с Россией свяжут, доказать все равно ничего не смогут. А ответить бы надо. Разрешишь?

— Да делай что хочешь, — отмахнулся я от него, так как в это время в гостиную ворвалась благодарная мамаша.

А девица и в самом деле хороша. Огромные синие глаза. И даже короткая, после болезни, прическа ее не портила. Она плюхнулась мне на колени и, уткнувшись в грудь, разрыдалась. Да, я бы ее сейчас успокоил, по-своему, по-мужски. Что-то у меня мысли какие-то неправильные. Или, наоборот, правильные? Но пора это все прекращать, а то ее грудь третьего, наверное, размера, упершаяся в меня, сбивает с мыслей.

— Все, все, хватит, успокойся. — Я осторожно поглаживал ее по спине. — Сядь-ка на диван.

Она вскочила и, засмущавшись (ага, так я и поверил), пересела на диван. Стюардесса по моему приказу подала ей стакан воды. Ну, вроде успокоилась.

— Где мой сын? Как он?

— Все нормально, успокойся. Он сейчас в медкапсуле. Завтра с утра заберешь его. Только у тебя теперь не только сын, а еще и дочь. Как ты к этому отнесешься? Если тебе в тягость, отдам ее другим. Желающих хватает.

Дашка тут же ткнула Серегу кулачком в бок и что-то ему зашипела.

— Ник, в самом деле, мы тут с Дашей подумали…

— Нет, нет, я возьму девочку, — тут же встрепенулась прекрасная мамаша, — я всегда мечтала о дочке.

— Хорошо, так и решим. А вы, — я повернулся к Дашке, — даже еще и не женаты. И думаете слишком медленно. У вас было несколько часов, чтобы до этого додуматься. Так вы не думали, а на копошившихся в грязи теток любовались. Так что теперь своих рожайте, а на чужих не облизывайтесь.

Дашка надулась и отвернулась от меня. Серега с осуждением посмотрел и что-то зашептал ей на ухо. Ничего, перебьются.

— И вообще, Дарья, скажи мне, пожалуйста, как главный по медицине, почему у нас до сих пор младенцев нету? Уже год, как вы с Земли, а детей нет. Может, у людей со здоровьем что?

— Да все со здоровьем у всех нормально. Мужики сволочи…

— Ага, значит, это мужики, сволочи такие, рожать отказываются. Нет, ну надо же!

— Да при чем тут это! Они же постоянно перебирают. И та им не нравится, и эта не по нраву. Мне вон этот кобель год голову морочил.

— Я? — возмутился Серега.

— Все, хватит. Договоритесь сейчас. А ты, Дарья, за языком-то следи. Я ведь, между прочим, тоже мужик.

— Ну да, ну да. И где твои детки?

— Так я неделя как женился.

— А раньше ты со своими девицами по ночам в шахматы играл?

— Ну, не только. Но раньше мы были не женаты и о детях, сама понимаешь, не очень задумывались.

— Вот и другие так же. Хотя с этим у нас не так уж и плохо. Уже двенадцать девочек в положении. А у Сергея обе жены беременны. Одна на шестом месяце, другая на четвертом.

Ага, вот почему его налево потянуло. Ох, доиграется. Хотя мне тоже надо бы поосторожней. Двух жен мне пока и в самом деле достаточно. И не пока, а вообще.

— Ладно, с этим понятно. Все претензии снимаю. Извини, погорячился.

— Да ладно, проехали. Но с детьми ты все-таки не прав. Я имею в виду детей из детдомов. У нас ведь в основном девочки уже взрослые, даже очень взрослые, хоть и выглядят как пигалицы. И все тоскуют по своим детям и внукам. А новых детей когда еще нарожают. Им бы детишек из детдомов — они бы с них пылинки сдували.

— Вот этого как раз и не надо.

— Да я образно. Но все равно было бы очень полезно. И для девочек, и для молодых семей, и для самих детей. А детсады и школы мы организуем, ты не волнуйся.

— Может, ты и права, но сейчас об этом поздно говорить. Со дня на день улетаем. Да и мест на корабле уже нет.

— Брось, Ник. Уж для детей местечко нашлось бы. Да и не так уж это много времени займет.

— Хорошо, я подумаю.

— Ник, когда думать-то? Сам ведь говоришь, улетать скоро. Ты уж решай сейчас.

— Хорошо, хорошо. Олег, реши этот вопрос. Только одна ночь. Сколько успеете набрать, столько успеете. Следующей ночью нас везде уже будут ждать, сам понимаешь. Особенно после сегодняшних событий. И еще: только детей до шести лет.

— Но почему?

— Потому что старше брать уже опасно. Представь себе: трое друзей лет четырнадцати, и одного из них ты увезешь. После того как очнется, что он спросит у тебя в первую очередь? «Где мои кореша?» И что ты ему ответишь? Что они нам не подошли? Так он тебе ответит: плевать я хотел на твой космос и твои космические корабли. Отправляй-ка ты, тетка, меня обратно к моим друзьям. А если не отправишь, то он из-за своего юношеского максимализма тебя просто возненавидит и нас всех вместе с тобой. Этого хочешь?

— Думаю, ты сгущаешь краски. Что ж нам, и у детей спрашивать их мнения?

— К сожалению, это тоже без толку. В таком возрасте человек думает сегодня так, а завтра по-другому. Не все, конечно, но многие. Все-таки подростковая психика очень неустойчивая. А нам рисковать ни к чему. А вот с маленькими детьми проще. Для них мама с папой и друзья, и вообще весь мир. И если мы им сможем дать любящих родителей, то они будут счастливы. Но заметь, я сказал: родителей. Так что распределять детей будем только среди семейных пар. И ты, подруга, в пролете.

— Вот еще. Ник, я официально заявляю, что мы с Сергеем хотим зарегистрировать свой брак.