Старый пёс - Александр Щеголев

В общем, за тем домом, считай, никто не следил. Учтём.

— Ты помнишь, что завтра, двадцать пятого, похороны Франковского? — напомнил мне Миша, заканчивая разговор.

Я помнил. Завтра, в пятницу. Конечно, буду. Заказан автобус, от МУРа отъезжаем в десять. «Я приеду сам», — сказал я. «Хозяин — барин», — равнодушно согласился он.

О моей встрече с его шефом — ни слова. То ли он уже был проинформирован, то ли не хотел по телефону, а скорее всего, благоразумно отошёл в сторонку, ибо многие знания есть многие печали…

Следующим в списке значился Витя Ортис, и разговор с ним был короток. Он доложил результаты экспертиз по квартире Франкенштейна. Всё, как я и предполагал: смартфон у Вики был взломан, а на ключе от «чёрного хода» обнаружились следы растительного масла (им смазывают пластилин, когда делают слепок, чтобы не прилипал к ключу). Таким образом, получила подтверждение моя версия, что была вторая группа преступников, которая проникла в квартиру Франкенштейна, когда его дочь отправилась за сигаретами и не включила сигнализацию. Слепок с ключа сняли во время посещения ею массажного салона, код от цифрового замка выудили из телефона, а из квартиры выманили, просто-напросто украв из её сумочки сигареты. Просто, как всё гениальное.

Игорь Рудаков долго не отвечал, но всё-таки ответил. Был он эмоционально выжат и говорил с неприязнью, которую не собирался скрывать. Дела о поджогах забрала себе ФСБ в лице их Следственного управления, чего и следовало ожидать. Дело об убийстве Льдовой пока осталось в компетенции Следственного комитета, но его связь с убийством Франковского показалась начальству если не очевидной, то вероятной, и потому следователем на оба эти дела кинули самого Рудакова, чему он, культурно выражаясь, был не рад. Оно и понятно, в некоторых ситуациях куда удобнее оставаться начальником и контролировать других, чем самому лезть в пекло. Короче, теперь солидные дяденьки и тётеньки с погонами вынуждены бегать по разным службам и ведомствам, заново получая акты, протоколы и фотоматериалы, а также заново опрашивая свидетелей. Восстановить погибшее дело — огромный геморрой.

— В связи с этим я вас и разыскивал, — сказал он мне. — Где вас черти носят? То трубку не берёте, то вне зоны.

— По Кольцевой катался, соскучился по метро.

Он проигнорировал шутку.

— Мы допросили тех бандюков, которые напали на вас с Ортисом возле медэкспертизы. Никакую папку они у вас не отбирали, Сергей. Не успели, вы их всех раньше почикали. Поэтому я вынужден спросить снова: копии дел по-прежнему у вас? Меня интересует, конечно, дело Франковского.

— У меня, — повинился я.

— Почему вы мне тогда соврали, будто папки у вас нет?

— А хрен его знает. Воздух мегаполиса, что ли, опьянил. Хотелось самому во всём разобраться, и чтоб никто не мешал. И не помогал тоже.

— Мальчишество, — проворчал он.

— Согласен.

— Я не могу вам приказывать, но считайте, что это приказ. Где бы вы сейчас ни были и что бы ни делали, бросайте всё и с папкой — ко мне в кабинет.

— Час езды минимум, — соврал я. Езды до Арбата было — минуты, плюс чуток пешком.

— Час так час. Я, наверное, всю ночь здесь просижу.

— Сочувствую.

— Опять врёте, ни фига вы не сочувствуете. Есть к вам ещё кое-какой вопрос. Убийство Льдовой, к счастью, попало на камеру, даже не на одну…

— Вошь попал в кадр? — быстро спросил я.

— Убийца был в глубоко надвинутом капюшоне. Низкорослый, телосложения астеничного, на Вошь, безусловно, похож, но… Лицо его не разглядеть, увы. Вопрос совсем в другом. Киллер начал было обыскивать Аллу, потом, чего-то вдруг испугавшись, бросился прочь…

— Меня заметил. Я через бульвар бежал.

— Да, так и есть, в поле зрения камер оказались вы.

— Там ещё два свидетеля были.

— Киллеру они, прямо скажем, ничем не мешали. Да и вы на них тоже мало внимания обращали.

— Алла умирала, какое, к свиньям, внимание?

— Вот-вот. Умирая, Льдова передала вам какой-то предмет. Я предполагаю, тот самый, который тщетно искал убийца. Настоятельно рекомендую приложить его к папке с копиями дела, тем паче эта штучка очень похожа на информационный носитель, а значит, не очень-то вам и нужна. Не сомневаюсь, что информацию оттуда вы давно уже вытащили.

— Это была флэшка, — не стал я отпираться. — Но — вот тут без обмана, Игорь, — её правда забрали ваши бандиты. Спроси у них покрепче. Пусть Миша спросит, а ты в этот момент выйди из палаты. Они раненые, долго не выдержат. Твою папку, каюсь, я зажилил, а с флэшкой всё по-другому. Да хоть у Ортиса спроси, он подтвердит!

— Виктор? Тоже соврёт, недорого возьмёт… Ладно, предположим, поверю. Информацию-то вы сохранили?

Секунду-другую я размышлял. Он учуял эту пару секунд и взорвался:

— Да сколько можно издеваться над следствием! Сергей Михалыч, вы хотите, чтобы я считал вас врагом? Флэшка находилась при вас часа два, не меньше! Ни за что не поверю, будто бы вы… Чёрт побери! Была тысяча вариантов её скопировать…

— Это если она не запаролена.

На миг он запнулся.

— С вами был Виктор, — сказал он, остывая. — Этот парень любой код сломает, и со своим компом не расстаётся…

— Даже в сортире.

— Хорошо, что вы больше не отпираетесь.

— Витин комп сгорел, из-за чего один из нападавших получил ожоги. Информацию мы скопировали как раз на этот ноутбук.

— Ставлю вас в известность, — произнёс Рудаков казённым голосом. — Я немедленно связываюсь с Виктором Ортисом, и, если господин капитан откажется поделиться со следствием важной информацией, которой он, вне сомнений, обладает, тогда я связываюсь с его непосредственным начальником. Если потребуется, то и выше. Я сотру капитана Ортиса в порошок, я жизнь на это положу, но добьюсь справедливости.

— Может, ты его ещё и посадишь?

— Может, и посажу, ничего сложного. Вы знаете, как это делалось раньше. С тех пор мало что изменилось. А он, бывший капитан полиции, пусть потом благодарит вас за прискорбные перемены в своей судьбе.

Это был неприкрытый шантаж. Угрожать кому-то расправой с близкими людьми — более подлого приёмчика я не знаю. Не то чтобы Витя Ортис был мне близок, но я видел в нём хорошего друга, а он меня, по-видимому, считал кем-то вроде наставника… Какая же ты дрянь, Рудаков. Во что тебя превратили эти пролетевшие в одно мгновенье годы?

— Сергей Михайлович! — позвал он, сменив тон. — Вы сами всегда про себя говорили, мол, я дурак, но не идиот. Ну так следуйте своим же присказкам!

— Наоборот, — поправил я. — Идиот, но не дурак. Это в твоём случае логическая последовательность такая, как ты сказал.

— В каком смысле?

— Информацию с флэшки твоё высокородное «следствие» получило бы от меня и без угроз, стоило только проявить каплю терпения. Проблема в том, что Алла Льдова при жизни хранила эти наработки в тайне от всех, в том числе от начальства. Мне пришлось решать, имею ли я право делиться ими с тобой, и я принял решение в твою пользу, но тут ты открыл крышку своей помойки…