Старый пёс - Александр Щеголев

Далее — Ортис предположил, что в изделие был встроен, ни много ни мало, искусственный интеллект. Я не поверил своим ушам: мол, неужто чемодан мыслить умел?!! Он долго смеялся и объяснил, что имел в виду искусственный интеллект в нынешней, усечённой трактовке, а не в классической. То есть устройство всего лишь оборудовали мощным вычислительным модулем с управляющей программой, способной принимать собственные решения в зависимости от окружающей обстановки. Например, он, по всей видимости, умел распознавать курьеров по принципу «свой — чужой», анализируя не только биометрические данные (отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза), но и голос, походку, лицо, запах человека, в руках которого оказался. Иначе зачем бы кейс был нашпигован таким количеством датчиков? Кроме того, мог сам себя позиционировать, а также имел выход в интернет через спутниковую связь. Впрочем, все эти свойства — лишь Витина гипотеза, доказательств-то нема. Сработавшая защита сожгла вместе с документами и встроенное оборудование, всю электронную начинку.

— Контейнер — продукт высоких технологий, — сказал Сквозняков то, что я и без него знал. — Лекций читать не буду, донесу до вас главное. Чтобы безопасно открыть «чемодан», нужны два ключа. Один — обычный, от механического замочка. Второй — цифровой, кодированный. Этот второй ключ на самом деле чип, микросхема в корпусе. Представляет собой генератор случайных чисел, вычисляющий значения вшитой в него формулы, где переменной является текущее время.

— Похож на флэшку?

— Вы что, его видели? — магнат непроизвольно дёрнулся в мою сторону (он уже опять сидел в кресле).

— Свидетель видел, дал описание.

— Я смотрю, вы время зря не теряете, — как-то даже удивился он. — Свидетеля нашли… интересно! Кто он, что видел?

— Не отвлекайтесь, патрон, — можно мне вас так называть? Вы же мне задачу ставите. С методами её решения я сам разберусь.

— Патроном можно. Да хоть пулей, только без сарказма, о’кей? Цифровой ключ по сути не флэшка, а маленький компьютер, скорее калькулятор, который считает одну-единственную формулу и выдаёт разные значения в зависимости от того, какое сейчас время. Значение времени берётся с точностью до секунды. Он вставляется в USB-разъём в контейнере — до того, как начнёшь пользоваться обычным ключом. На этой штуке есть кнопочка — нажимаешь, и на выходе появляется цифровой код. Контейнер мгновенно генерирует собственный код по той же самой формуле. Если результаты совпали — защита снимается, можешь спокойно открывать «чемодан». Но если попытаешься открыть его сразу, без цифрового ключа, тогда запускается процесс уничтожение и груза, и самого устройства. Что, собственно, и произошло в инкассаторской машине. Тот же результат будет, если «чемодан» подвергнется механическим, химическим и другим воздействиям — вроде автогена. А ещё в случае любого форс-мажора он передаёт информацию на спутниковый шлюз: всю аудио- и видеосъёмку, которую вёл.

— Нападавшие использовали глушилку, — сказал я. — Не простую, а всечастотную. Подстраховались. Лишили связи как охрану, так и вашу умную штуковину. Получается, знали о возможностях контейнера?

— Без участия кого-то своего не обошлось, зуб даю, — сказал он зло.

— Ключи для разных контейнеров разные?

— Разумеется. Штучное производство. Такие контейнеры, раз уж речь зашла, существуют всего в трёх экземплярах… существовали. Соответственно, и три ключа, которые тоже сделаны в одном экземпляре.

— У нападавших, судя по всему, был только один ключ. Они вскрыли первый чемодан, хотя были осведомлены о его секретах. То ли таким способом подбирали ключ, то ли сделали это демонстративно. Скорее, второе, потому что логичнее было бы унести оба устройства и спокойно разбираться с ними где-нибудь в экранированном бункере. Гибнущий чемодан передал сообщение в эфир, но оно никуда не ушло… А кстати, почему в них не была включена программа распознавания курьеров?

— Ка… Какая программа… — опешил Сквозняков. — Стоп, откуда вы знаете?!!

— Про распознавание — от сгоревшего вещдока. У меня эксперт классный, у вас таких нет.

— Ладно, Ушаков, я расскажу, как есть. Будем считать, я вам доверяю. Но не дай Бог обмануть моё доверие! Бог с большой буквы, Ушаков; помнится, вы спрашивали о чём-то таком… Все три устройства принадлежат Рефери, он их заказывал, у него личные связи в оборонке, и вообще, это его идея с конфликтными перевозками, его поляна. Уникальные корпуса контейнеров, кажется, делали в Курчатовском институте, а всю хай-тех начинку и программы ставили в Зеленограде. Это я просто для сведения, чтоб вы видели масштаб. У Рефери блестящая репутация, в его нейтралитете до сих пор никто не сомневался, включая нас, Феднефть. И курьеры у него обычно свои — вот на них-то «чемоданы» и настроены. А эти мудаки из Ойло-Союза настолько никому не верят, ну прежде всего нам, конечно, мне и Осипу Янкелевичу, что настояли на замене обычного курьера своим человеком.

— Начальником их службы безопасности, — вставил я.

— Совершенно верно. Настояли — и обосрались, миль пардон. Вносить в базу данных чужого дядю с его отпечатками пальцев, мордой лица и запахами Рефери не стал принципиально, хотя и мог, тут ничего сложного, я думаю. У него своя гордость, я вообще удивляюсь, как он согласился на такой вариант.

Я не до конца понял, о чём Сквозняков так жарко вещал: например, что за «нейтралитет» держит Рефери и какие-такие «конфликтные перевозки» он обеспечивает. Наверное, мой новый патрон не заметил, как слегка о чём-то проговорился, но не фиксировать же на этом его внимание?

Опять он встал, дошёл до своего пиджака и выудил из внутреннего кармана золотую «луковицу» — антикварные часы на золотой цепочке. Отщёлкнул крышку, посмотрел на циферблат. Хотя на стене кабинета, напротив герба с Президентом, висели нормальные часы, только голову подними…

— Вернёмся к третьей просьбе, — заторопился он. — Контейнер без цифрового ключа, как следует из моего рассказа, бесполезен. Разыщите для нас контейнер с пропавшим документом и в комплекте с ключом, потом требуйте хоть царства морского.

Требовать-то не сложно, кисло подумалось мне, вопрос, кто ж тебе даст…

— А Рефери, значит, трогать нельзя, — уточнил я.

— Почему? Трогайте, если он будет не против. Но чтоб никакого насилия в отношении этого человека, и чтоб никакие правоохранители, никакие силовые структуры в лице нашего с вами друга-генерала не пришли к нему домой знакомиться. Так что вы лучше оставьте эти мысли — найти его и сдать. Плохо будет всем, а вам — первому.

— Принято.

— Ещё вопросы есть?

— Во время перевозки у кого находится цифровой ключ?

— У Рефери, естественно. Не только при перевозках, а всегда, никаких исключений. Он единственный, кто может открыть контейнер, в этом весь смысл операции.

— А у него был ключ? Он, часом, не потерял свою драгоценность?

— Был. Я самолично видел.

— Вы что, вместе ждали машину?