Чудесам нет конца - Роберт Ирвин

Странного рыцаря отблагодарили и отвели в покои, и праздник продолжился. В ту ночь пировавшие заспались – все, кроме Канаки. Выйдя в придворный парк на восходе солнца, она услышала гомон птиц и благодаря кольцу подслушала их разговоры. Соколица плакала о том, что бывший возлюбленный забыл ее и поэтому она чуть не попала в ловчие сети. Птица опустилась в руки Канаки и замерла, и царевна принесла ее во дворец и окружила нежной заботой. Но тяжелая участь соколицы научила девушку не доверять мужчинам».

Энтони читает дальше: «Позже тем же утром таинственный посланец предложил показать Камбускану, как работает медный конь. Сначала рыцарь открыл крышку на спине коня и бросил внутрь горящие угли. Далее потянул за рычаг. Конь затопал ногами, и пар повалил из ноздрей. Затем посланец пригласил Канаку сесть вместе с ним на коня и немного покататься. И как только она села сзади рыцаря в седло, конь развернул крылья и тут же взмыл в воздух. Он дважды облетел дворец Камбускана, а затем направился в сторону Индии. Посланец успешно справился со своим поручением, ибо оно заключалось в похищении Канаки».

История продолжается рассказом о том, как Камбускан повел свою могущественную армию на Индию. Камбало берет волшебный меч и намерен спасти Канаку. Аргальсиф хочет сделать то же самое, но с помощью волшебного зеркала. Тем временем индийский принц влюбляется в портрет Канаки. Он советуется с говорящей головой, затем появляется фреска, на которой изображен сокол: его пленила более крупная птица, поэтому он не может спасти свою подругу… В «Рассказе Сквайра» полно экзотических чудес, и по мере чтения разум Энтони отрывается от страниц и стремится дальше. Энтони хочется отправиться на Восток и увидеть тех, кто молится в языческих храмах. А еще поглядеть на растительную овцу Тартарии, Магнитную гору, дворец Клингзора или даже на райский сад Старца Горы. Ему интересно было бы поговорить с индийскими отшельниками, людьми с собачьими головами и чернокожими мудрецами. Он воображает, что отдыхает на солнечных просторах Счастливой Аравии, а позже встречает Царицу Снов в темных лесах Азии. Вот бы полететь в эти земли! Когда же человек наконец покорит воздух?

Вот бы… Но его раздумья прерываются тюремщиком, который явился заковать узника в кандалы перед тем, как вывести из камеры. Теперь Энтони старается опять сосредоточиться на суде и на том, что он скажет в свою защиту.

Оказавшись во дворе, он с ужасом узнает новости: Уорик и Кларенс решили, что нет необходимости в суде, поскольку вина «злых советников короля» для всех очевидна. Кроме того, как любит говорить Уорик: «Мертвые не воюют». Отец стоит рядом с колодой в дальнем конце двора. Кандалы с него сняты, и он с трудом опускается на колени, чтобы помолиться. Затем Риверса заставляют снова встать на колени и положить голову на колоду. Через несколько минут топор падает. Глядя на происходящее, Энтони почти убежден, что все они находятся в каком-то страшном сне.

Потом наступает его очередь освободиться от кандалов. Но…

– Вы никогда не были одним из злых советников короля, – произносит добродушный сержант, который снимает с него цепи. – Великий лорд Уорик милостив, а кроме того, он считает вас лишь любителем покрасоваться на турнирах. Вот ваш меч, и ворота открыты. Поспешите, пока граф не передумал.

Когда Энтони, пошатываясь, выходит из Кенилвортского замка, ему в голову приходит совершенно абсурдная мысль: теперь он никогда не узнает, чем закончился «Рассказ Сквайра». Затем его рвет. И только гораздо позже он принимается оплакивать отца. Путь в Лондон совсем нескорый, и в дороге Энтони узнает, что множество других лордов встретили свою смерть. Лучшие мужчины Англии убиты, и вскоре, думает Энтони, королевство окажется в руках купцов, крестьян и женщин. И последуют новые сражения, ибо на севере поднимается очередное восстание. Его возглавляет Хамфри Невилл – пусть и родственник графа Уорика, но совсем не друг Делателю королей. Хамфри выступает от имени Генриха Ланкастера и Маргариты Анжуйской.

Когда Энтони добирается до Лондона, осень уже вступает в свои права. Направляясь в городской дом Вудвиллов, он мысленно готовится утешать мать в ее горе. Но управляющий сообщает ему, что утешать некого: матери здесь нет, ибо ее заточили в Тауэр и скоро будут судить как ведьму. Обвинение выдвинул один из людей Уорика, некий Томас Уэйк. Доносчик утверждает, что эта «женщина-змея» изготовила свинцовую фигурку мужчины в доспехах длиной в палец, сломала ее посередине и завязала ниткой, таким образом заставив Эдуарда влюбиться в ее дочь. Уэйк обещает привести священника, который подтвердит, что Жакетта на его глазах колдовала с помощью этой фигурки, а потом забыла ее у него в церкви. Обвинение продолжает: «Эта хитрая змея вскормлена ядом честолюбия, который, проникая в умы принцев, поражал их своим зломыслием; он затронул даже короля и стал разгораться в нем злой отравой, в результате чего король не прибегнул к оружию, чтобы усмирить лихорадку этого яда». Также его мать обвиняют в колдовстве с целью отравления разума короля ненавистью к Уорику до полного уничтожения последнего. Если Жакетту признают виновной, ее сожгут на костре. А пока она содержится в башне Уэйкфилд в Тауэре.

Энтони разрешен краткий визит. Он находит мать сильно изменившейся. Как ни ужасно, после казни – а на самом деле убийства – мужа и обвинения в колдовстве она и правда изрядно напоминает ведьму, какой представляет ее себе Энтони. Она сильно похудела, лицо у нее заострилось. Волосы поседели, и она даже не потрудилась их расчесать. На коленях клубком свернулся серый кот, которого, по словам матери, зовут Малкин. Глаза Жакетты сверкают, когда она разражается злобной тирадой против Уорика и Кларенса. Они горько пожалеют о том дне, когда решили пойти против нее. Если они считают ее беспомощной старухой, то сильно заблуждаются. Не менее сурово она относится и к своему зятю, королю, и не только потому, что тот не сумел защитить ее мужа от убийства без суда, но и потому, что Эдуард полностью простил Уорику и Кларенсу все проступки, совершенные за последний год. У Энтони возникает ощущение, что мать и ему бросает невысказанный упрек, ведь его пощадили, а отца нет.

Пока они разговаривают, Энтони приходит к пониманию, что дело Жакетты совсем не безнадежно. Эдуард постепенно высвобождается из-под контроля Уорика. Кроме того, Жакетта может воззвать к мэру Лондона и членам парламента, поскольку лондонцы до сих пор благодарны ей за спасение города от беспорядков и грабежей в те дни, когда она еще была герцогиней Бедфорд. Потом Жакетта хитро улыбается:

– Кроме того, мне по-прежнему служат мои маленькие человечки. – И тут же, как ни странно, она кричит: – Им еще неведома моя сила! – С этими словами она хватает кота и, поднеся его к лицу, силой вытягивает одну из его лап на всю длину и прижимает себе к горлу. Отшвырнув кота, она выплевывает кровь, но при этом ликует. – Они у меня еще узнают!

Невероятно, но на выходе из Тауэра Энтони неожиданно встречает у самых ворот прибывшего Типтофта. Тот рассудил, что теперь вполне может вернуться в Лондон, и король снова назначил его верховным констеблем. Типтофт обещает, что Жакетту переведут в более удобную камеру Тауэра, а когда Энтони объясняет суть обвинений против матери, Типтофт вызывается побеседовать с Томасом Уэйком и его прикормленным священником, чтобы прояснить дело для всех. Томас Уэйк обязательно поймет, что ошибается. Перед тем как расстаться, Энтони спрашивает Типтофта, есть ли у того рукопись «Рассказа Сквайра». Да, есть такая, но неполная: только начало истории длиной в несколько страниц. Вместо нее он предлагает Энтони дать почитать «Книгу Льва», ибо это гораздо более увлекательная и, пожалуй, лучшая работа Чосера.