Невеста викинга - Диана Гроу

Меч Колгрима полоснул по груди Йоранда. Бренна на мгновение зажмурилась, отчаянно не желая видеть, как умирает Йоранд. Однако Йоранд продолжал двигаться, несмотря на красное пятно, которое разливалось по разрезанной рубашке.

Колгриму показалось, что Йоранд начал слабеть. Бросив щит, он схватил меч обеими руками и занес его над головой, чтобы поставить смертельную точку. Но Йоранд смог увернуться, и Колгрим повалился вперед. Для этого Йоранду хватило лишь толкнуть его в спину. Спустя мгновение нормандец топтался по руке капитана, выворачивая палаш из его рук.

Бренна услышала громкий хруст и подумала, что это треснула рука Колгрима под сапогом Йоранда. Она увидела, как ее муж занес меч, чтобы поразить открытую шею упавшего противника, и почувствовала настоящий ужас.

— Остановитесь! — раздался приказ Торкилла. Хотя Рика по-прежнему переводила все, что говорилось, Бренне на ухо, дальнейшее было понятно и без перевода. Предводитель перешагнул веревку и вошел в квадрат. Его намерения Бренне были ясны.

— Поединок окончен, — провозгласил он.

— Но это бой до смерти, — заявил Йоранд. Его глаза горели, как горят глаза волка над придушенным бараном.

— Я, правитель, говорю, что поединок закончен. Если, конечно, ты не желаешь бросить вызов мне здесь и сейчас.

Правитель Дублина ростом был выше Колгрима и еще более мускулистый. Бренна с облегчением вздохнула, когда Йоранд опустил меч, воткнув его в землю.

Торкилл поднял руку Йоранда, и толпа как-то нерешительно поприветствовала победителя. Люди делали ставку на смерть и были разочарованы несостоявшимися пари. Бренна также жаждала крови Колгрима, однако знала, что нельзя идти против воли Торкилла.

Сольвейг выступила вперед и потребовала, чтобы Колгрим передал всю свою собственность Йоранду.

Но Торкилл присел и поднял раненого.

— Явного победителя нет, и бой остановлен. Я не могу допустить гибели обоих нужных мне людей. Так надо, чтобы победил Дублин.

Предупреждая возражения Сольвейг, Торкилл поднял руку.

— Но Йоранд заслуживает компенсации. Я предлагаю ему выбрать что-то одно из того, чем владеет Колгрим. Даже если это будет корабль.

— Очень странно, — прошептала Рика. — Йоранд почти родственник Торкиллу, но все же тот защищает Колгрима. Наверное, на то есть причины, такие… — Рика осеклась, закусив губу.

— Возможно, Торкилл расстроен, потому что Йоранд выбрал другую жену, — предположила Бренна. В ответ Рика лишь пожала плечами.

— Серебро, — прошипела Сольвейг. — Требуй серебро.

Йоранд какое-то мгновение смотрел на свою норвежскую жену, затем встретился взглядом с Бренной. Та пристально смотрела на него.

— Когда Колгрим плавал вверх по реке Шаннон, он побывал в монастыре Клонмакнойз и украл там Кодекс, — сказал Йоранд. — Я хочу взять его.

Колгрим стоял, кривясь от боли, и держал, словно ребенка, сломанную руку.

— Как будто ты сможешь прочесть ее! Или ты так долго странствовал, что успел податься в белое христианство? — выдавил он и презрительно сплюнул.

— Но если этот Кодекс не имеет никакой ценности, то почему ты взял его? — спросил Йоранд, вплотную подходя к Колгриму.

— Достаточно, — крикнул Торкилл, перекрывая шум ветра и дождя. Он встал между противниками и развел их руками. — Кодекс у меня. Принести его! Но сначала вы похороните свою вражду здесь, на месте, где проходят смертные поединки. Вы мне нужны оба.

Торкилл повернулся и пошел, прокладывая себе путь через толпу, словно корабль под всеми парусами. Он не торопился, чтобы соперники могли пройти за ним. Бренна поддерживала Йоранда за руку, благодаря всех святых и ангелов, что он остался жив. Она уже отчаялась поверить, что им удастся также и возвратить Кодекс.

У порога дома Торкилл оттеснил от дверей толпу и распорядился, чтобы принесли большой сундук.

— Не могу поверить, — сказала Сольвейг. — Ты имел право выбирать из всего, что имеет этот человек, и выбрал ничего не значащую рукопись.

— Подожди жаловаться, пока не увидишь, — сказал ей Торкилл. Он открыл сундук и извлек оттуда сверток, который вручил Йоранду: — Теперь это ваше.

Когда Йоранд откинул ткань, в зале словно засияла радуга. Буйным цветом мерцали драгоценные камни, посылая во все стороны веселые лучики света факелов. На черных от копоти стенах дома заплясали зайчики. Оказалось, что задняя обложка была украшена камнями не менее щедро.

— Я обещал, что добуду Кодекс, и он в ваших руках, — торжественно произнес Йоранд по-гэльски, вручая Бренне это невероятное сокровище. — Я всегда держу свои обещания.

— Я вижу, — ответила девушка, принимая фолиант дрожащими руками. Прежде она видела его лишь однажды, да и то закрытым. О том, что там, внутри, она могла только догадываться. — Благодарю тебя… муж.

Сольвейг выхватила Кодекс из ее рук, прорычав что то по-норвежски. Йоранд хотел отнять у нее рукопись, но Торкилл остановил его.

— Никогда не вставай между своими женами, если они спорят, — посоветовал он.

— Нет! — возразил Йоранд, отводя руку Торкилла и протягивая руку к Кодексу. — Я выиграл эту вещь для Бренны. Отдай!

Сольвейг взяла длинный нож, оставленный кем-то на столе, и угрожающе махнула им:

— Если ты не хочешь, чтобы я поранила тебя, не советую приближаться. Я решу, как разделить между нами добычу.

Сольвейг открыла Кодекс и отрезала обложку. Тонкие пергаментные страницы затрепетали и рассыпались, подобно листьям дуба на осеннем ветру. Отложив нож и гордо выпятив подбородок, Сольвейг повернулась к Йоранду.

— Я больше не могу быть женой человека, который даже не может убить своего врага в смертном поединке, — холодно сказала она. — Мы оба знаем, что я имею весомые основания для развода. С тех пор как в твоей постели завелась эта маленькая ирландка, ты стал подобен евнухам из Миклагарда. Ни один мужчина, если только он мужчина, не убегал из моей кровати.

Влепив Йоранду пощечину, Сольвейг злонамеренно улыбнулась:

— Теперь и у тебя есть основание для развода. Своих свидетелей я пришлю завтра.

Прижав к груди осыпанные камнями обложки, Сольвейг повернулась и с поистине королевским достоинством прошла через зал. У самых дверей она остановилась и обернулась, посмотрев на мужа.

— Знай же, Йоранд, — сказала она с хитрой улыбкой. — Лучше быть твоей вдовой, чем женой. Так по крайней мере моя постель не была бы холодна. Так что долго одна я ходить не буду.

И, завернувшись в накидку из горностаевых шкурок, Сольвейг исчезла в темном проеме двери.

Бренна безмолвно стояла на коленях и собирала разбросанные по полу пергаментные страницы. Сердце в ее груди радостно стучало. Наконец Йоранд избавился от своей норвежской жены, Словно очнувшись, Бренна затянула в узду свою радость.