Струны волшебства. Книга третья. Рапсодия минувших дней - Милена Завойчинская

Сидхе — страшный народ. Да, мы вроде как несем свет, исцеляем души, творим добро. Но ведь можем и вот так… Наверное, это правильно, что обладающие такой мощью существа умирают сами, если начинают убивать. Это ограничитель.

Меня начало трясти. То ли от холода, то ли от подступающей истерики, на которую сейчас совершенно нет времени.

Надо продержаться. Я смогу.

Впрочем, все эти мысли промелькнули в моей голове, а меня уже крепко обняли тонкие, но сильные руки.

— Вставайте, леди, — негромко потребовала Ирма. — Вставайте.

Я заторможенно повернула к ней голову и взглянула в глаза. Наши взгляды встретились, и тень дернулась, словно от удара. Замерла на мгновение, но тут же взяла себя в руки и потянула вверх, заставляя встать со снега.

— Ничего, сиятельная. Это ничего… Убивать всегда страшно, но иногда без этого никак. На войне или в битве всегда так… Новичкам тяжело, первая смерть — это всегда шок. Я вам сейчас вина крепленого дам, у меня в сумке фляжка.

— Как ты?..

— Взгляд. Я уже видела такие взгляды. Если бы вы не были леди, я отвесила бы вам прочищающую мозги пощечину, влила в горло самогона… И вы быстро пришли бы в себя.

Ирма не совсем права. Для меня это не первая смерть. И не первое мое убийство. Но тогда всё произошло случайно, я спасала свою жизнь и превратила трех сестер Неумолимой в камни нечаянно. Сейчас же было массовое уничтожение, и вот это я уже вряд ли переживу и перенесу сама. Даже то, что они были уже не людьми, а некими переродившимися сущностями, сосудами тьмы, не утешало и не делало мой душевный груз легче.

Поднявшись на ноги, я глубоко вдохнула морозного воздуха и тут же очутилась в других крепких объятиях.

— Почему не сказала нам, что собираешься делать? — спросил мне в макушку перекинувшийся в человека Дарио.

Не ответив, я вяло дернула плечом. Они и сейчас не понимают всей глубины того, что я совершила. Думают, наверное, что я лишь обеспечила нам безопасность в храме.

«Хватит нюни распускать, — нарочито грубо ментально проговорил лорд Калахан. — Ты борешься за страну, бывшую тебе домом много лет, и за народ. В том числе свой, ты же всё еще местная графиня. Поэтому соберись! Потом будешь истерить. Или ты передумала? — добавил вкрадчиво. — Тогда я полетел домой, мне надоели эти горы и снега. Хочу в тепло».

— Лорд, вам не стыдно?

Я даже отстранилась от Дара и повернулась к огромному ящеру, на спине которого высились сугробы. Надо же, сколько снега нападало… И почему он не отряхнулся?

«Ни капли. Мы на войне, девочка. Или мы, или нас. И заметь, мы защищаем свое, а не нападаем».

Тут Ирма забрала из моих рук смычок и скрипку, взамен сунула небольшую флягу и, недовольно ворча что-то себе под нос, принялась укладывать музыкальный инструмент в футляр.

— Рэми? — окликнул меня Дар.

Я посмотрела на него, хотела спросить. Или сказать. Не знаю, но потом просто начала отвинчивать крышку с фляги. Глотнула крепкого сладкого вина. Постояла, ощущая, как теплая волна покатилась по горлу и ниже. Еще пару раз глотнула.

Ирма делала вид, будто страшно занята непослушным скрипичным футляром. Огромная бронзовая рептилия, нахохлившись, смотрела на меня плошками глаз и не моргала. Дарио, думая, что я не вижу, страдальчески морщась, разминал плечо. То самое, крылом которого он меня укрывал.

Интересно, он один прятал меня от снегопада или его сменял лорд Калахан?

В голове слегка зашумело, стало теплее, а кончики пальцев закололо иголочками. Невесело усмехнувшись, я сделала четвертый глоток, после чего завернула крышку и протянула флягу Ирме.

— В следующий раз буду брать самогон, — пробормотала она, глядя на меня. — Точно говорю. Леди или не леди, а иногда глоток горячительного — самое лучшее лекарство. Нет на войне места истерикам…

— Летим в столицу, — сказала я.

Застыла на пару секунд, глядя себе под ноги. Голова внезапно закружилась. То ли от хмеля, то ли от упадка сил, магических и физических. Но Ирма права, на войне нет места истерикам.

Я поплачу, наверное, но потом.

А может, и не осталось у меня слез. Слишком много их я проливала последний год. Если сердце застыло ледяным комком, в душе вьюга, жить не хочется от отвращения к себе, то и плакать как-то не возникает желания.

Лорд Калахан потянулся, встрепенулся и отряхнулся, словно огромная собака. Надо же… Не думала, что ящерицы, пусть и разумные и гигантские, умеют отряхиваться.

— Рэми, — снова позвал Дар, обнял и быстро поцеловал в губы. — Держись, малыш. Я с тобой. Мы сделаем всё, что нужно, спасем и это проклятущее королевство, и людей, и весь мир, раз так надо. Ты только держись.

Я приподняла уголки губ. Ни в душе, ни в глазах у меня не появилось и проблеска улыбки, я это чувствовала. Но хоть попыталась.

У Дара дернулась щека, он вздохнул, снова прижал меня к себе.

— Потерпи, моя хорошая. И помни, что ты мне обещала.

И снова ночной полет под снегом, который всё падал, и падал, и падал… Жителям закрытого королевства утром придется откапываться, чтобы выйти из домов.

За все мои шестнадцать лет жизни в Дагре ни разу не было такого обильного снегопада, как в эти две последние ночи. И, наверное, никогда больше и не будет. Вряд ли судьба еще раз занесет сюда сидхе, которая, пытаясь укрыть себя и своих спутников, призовет такую непогоду.

На огромных крыльях парили два мощных зверя, каждый нес на своей спине укутанную в теплый плащ девушку…

Видели ночные сны добропорядочные жители Дагры. Несли службу те, кому положено. Пытались заработать хоть пару монет те, чей образ жизни давно уже стал ночным.

Я помнила об этом, ведь и мне самой довелось ночами и работать, и путешествовать, и прятаться. И, не желая новых жертв, я принялась негромко напевать колыбельную.

Когда-то давно мне пели ее мама и няня. Тихие слова усыпляли город.

Спи, столица. Спите, люди. Не нужно вам ничего видеть и знать. От многих знаний — многие беды. А счастье порой — в неведении.

Бронзовый дракон, несущий меня, широко зевнул, выпустив облачко дыма. Мотнул мощной башкой, сбрасывая дрему, чаще заработал крыльями. На спине второй рептилии завалилась вперед явно задремавшая Ирма, но тут же встрепенулась, очумело помотала головой.

Я видела всё это со своего места, но продолжала петь тихую колыбельную жителям столицы закрытого королевства.

Спите все, кто хочет быть счастливым. Пусть вам снятся сладкие сны…

Крылатые ящеры сделали круг над площадью перед главным храмом Неумолимой и опустились на занесенную снегом мостовую. Когтистые мощные лапы провалились в сугробы, которые доставали им уже до брюха.