Достойный высший суд - Лия Арден

Я всё так же продолжаю тренироваться с Рушаном, теперь иногда к нам присоединяется Даян. Он сильнее всех чувствует надвигающуюся бурю от встречи с «родственниками», в эпицентре которой мы можем оказаться. Поэтому их спарринги с Рушаном несдержанные, агрессивные, часто даже грязные. Они не стесняются использовать обманные манёвры и бить друг друга в лицо. Чаще всего на них остаются синяки или ссадины, но дважды мне пришлось дать им свою кровь. Один раз Даян сломал кахари ребро, вкладывая слишком много силы в удар деревянным муляжом, и Рушан сперва застонал от боли, сгибаясь, а затем так разозлился, что в ответ ударил своего принца прямо в лицо, и мы услышали жуткий звук ломающегося носа. В тот день они узнали бо́льшую часть знакомых мне и Самии бранных выражений, но тактично извинились и не пытались останавливать поток неприличных слов.

После занятий с Серошем я тренируюсь с Айлой. Она учит меня контролю. Хочет научить сдерживать как можно больше демонов и призывать пустых теней-помощников отдельно от испорченных. В детстве я притягивала как раз свободные тени, теперь же ко мне тянется легион. Через несколько дней под пристальным наблюдением сестры я вновь могу их отделять.

Очищаю сознание, зову, и темнота откликается, обрушиваясь на меня сверху, как водопад, плотным туманом заполняя столько пространства, сколько я пожелаю. Эти тени если и обретают форму, то становятся верными псами, медленно перерастая в огромных волков. Во дворце Церы большинство призванных мной теней были именно такими – пустыми. Но легион тоже там присутствовал. Тогда я позвала всё, что может откликнуться. Позже Мальта рассказала, что всем нам повезло. Легион напал лишь на нескольких солдат да рушил убранство дворца. Скорее всего, вся их злость ушла на безумие жгутов, чтобы помочь мне снять кандалы с Даяна. Если бы демоны остались полны сил, то они бы жрали всех без разбору, а убивать невиновных я не планировала.

Среди заданий только с подчинением испорченных теней у меня всё идёт неважно. Нам с Айлой потребовалось несколько часов, чтобы я научилась призывать их по одному, а не целой толпой. Это оказывается непросто. Сложно разозлиться специально, когда от тебя этого ждут, а ещё труднее злиться понемногу и контролировать своё раздражение.

В качестве упражнения Айла заставляет меня ходить по дворцу и удерживать тень за поводок. Вначале пробовали с одной, потом сестра проверяла, как я могу удержать двоих, троих и так далее. Так я научилась с трудом сдерживать восьмерых. Пока это мой предел, требующий самой большой концентрации. Сестра проверяет мою выдержку, подсылая ко мне то Даяна, то Назари, которые должны сбить меня с толку. Вначале это выходит у Самии и Рушана, эти двое отлично умеют придумывать ехидные замечание и саркастичные шутки. Стоит им открыть рот, как мои демоны множатся и пытаются на них напасть. Но к концу недели даже их колкости мне удаётся игнорировать.

В один из дней в библиотеке я натыкаюсь на знакомую книгу. Фолиант увесистый, книга украшена кожей, металлом и серебром. Помню, как листала её в детстве. Это перечень всех имён Назари. Отец говорил, что это Илос приказал начать вести этот список, решая, что свита должна также быть увековечена в памяти потомков. Листы уже пожелтели, но не рассыпаются, а значит, книгу не так давно переписывали. Самыми первыми в списке значатся Дастан, давний предок Аниса, и Калан. Хмурюсь, не находя третьего имени.

Пролистываю ещё несколько страниц, внимательно вчитываясь в имена, даты рождения и краткое описание людей, что были друзьями моим предкам. Не выдерживаю и листаю в самый конец. В горле встаёт ком, как только нахожу описание Дария и Азара. Кажется, глаза Азара редкого зелёного цвета вовсе невозможно забыть.

После идут описания Аниса, Рушана и Самии. Я давлю улыбку, зная, что им бы не понравилось, что я читаю о них информацию, когда могла бы спросить лично. Я узнаю эти строки, память вновь и вновь подкидывает мне новые картинки из прошлого. Я бледнею, вспоминая то, что всё никак не могла припомнить после возвращения, и растерянно хватаюсь рукой за полку, чтобы унять головокружение. Секунду назад мне казалось, что я твёрдо стою на ногах, но теперь обнаруженное выбивает у меня почву из-под ног. В детстве каждому Калануа даётся предсказание, что он должен разгадать на протяжении жизни. Это настолько личное, что даже брат с сестрой не знают, что было предсказано мне. Точно так же, как и я не знаю обещанного им. Теперь я почти уверена, что отгадала часть предсказанного, но в детстве отец не рассказал, что в итоге с этим знанием делать. Я захлопываю книгу и моментально возвращаю на место.

Мне нужно уйти и подумать, но я застываю, продолжая держаться за книгу. Смотрю в никуда, ощущая пустоту в голове и лихорадочное сердцебиение. В таком виде меня находит Мальта, и я цепляюсь за возможность отвлечься, решая довести наш прошлый разговор до конца. Мне нужно услышать всё, что исарийке удалось узнать.

– В тот день, когда твою маму убили, земля вобрала в себя не просто кровь наследника, а кровь потомка Илоса. С тех пор испорченные тени не знают покоя, потому что вкусили саму жизнь. Теперь им хочется больше, но их ещё сдерживает ваш Дар и та странная привязанность родства. Как ты помнишь, природа у теней и Дара Илоса – одна. – Мальта рада поговорить со мной, она сдержанно улыбается, хоть тема не из весёлых. – Пока они могут сдерживаться этой связью, но и она невечна. Когда-нибудь легион обернётся против нас всех. Однако долго ли простоит Континент? Сам Илос и все его потомки не смогли найти способ убить легион.

Я рассеянно киваю, не представляя, возможно ли вообще убить тень.

– Самое главное, не давайте им больше крови, в особенности крови Илоса, – предупреждает исарийка. – Это может порвать связь быстрее. И знайте, что кровь других потомков тоже родственна наличием Даров. Не воюйте с Каиданом, нельзя одним наследникам Первых губить других. Нужно найти иной выход.

Её слова всё усложняют. Получается, что сама судьба отказывает нам в праве на месть, а я сомневаюсь, что смогу забрать Дарена, не всадив нож в Эола. Однако я совру, если скажу, что смерть младшего принца Каидана меня обрадует. Я всё ещё пытаюсь выкинуть из головы образ десятилетнего мальчика с синими глазами, который подошёл ко мне познакомиться в Астаре. Мальчишка первым протянул руку для рукопожатия, его кожа тогда всегда блёкло мерцала, но блеск исчез, как только я ответила на его жест. Встряхиваю головой, с силой тру лицо, чтобы забыть о нашей первой встрече, всё отчётливее всплывающей в памяти. Хочу так же выкинуть новый образ взрослого мужчины, который назвал мой запах особенным. Рушан прав, Эол – потомок Каида, и кто знает, в какие игры он играет.

В ответ на предупреждение Мальты у меня получается разве что кивнуть, обещая принять услышанное к сведению. Я не желаю войны, но меня не покидает ощущение связанных рук, потому что никто так и не предложил дельного совета по освобождению Дарена. Поэтому я продолжаю готовиться к встрече и надеяться, что существует способ заставить Эола самому снять Метку контроля.

Без преувеличения скажу, что одним из самых сложных дней становится тот, когда ко мне вваливаются брат с сестрой и говорят, что я должна научиться танцевать. В этот момент я согласна на пару лишних тренировок с Рушаном и, возможно, даже на пятнадцать кругов по лестнице, пока мои ноги не отнимутся, но только не на танцы, ненавистные мне ещё с детства. Я осознаю неизбежность предстоящего урока, когда Айла буквально силой пытается выволочить меня из моей же комнаты, а я упираюсь и даже позорно цепляюсь пальцами за косяк двери. Всё портит Даян, который просто хватает нас за руки и переносит в просторный зал с мраморным полом. К нам присоединяется Самия, увеличивая количество свидетелей моего стыда.