Куколка - Лесли Пирс

— Но я буду по-прежнему носить черные платья и фартуки, чтобы избавить тебя от кривотолков, — заявила она и продолжила чистить камин.

Гарт принялся выставлять бутылки на полках бара, время от времени поглядывая на Мог, которая усердно вычищала совком золу из камина в небольшую коробку. Было очевидно, что она считает себя непривлекательной, и Энни, несомненно, поддерживала это мнение ради собственной выгоды. Но Гарта привлекала ее маленькая фигурка. В лице Мог он видел чистоту, идущую откуда-то изнутри. В молодости ему нравились веселые, красивые женщины, которые пользовались хитростью, чтобы добиться желаемого. Но Гарт на собственном опыте убедился, что такие женщины в большинстве своем неискренни. Они превращались в вероломных гарпий, если подарки, внимание и спиртное не проливались на них дождем. Мод, его последняя любовница, та, которая затронула его душу, была прекрасным тому примером. Когда она сбежала с другим, прихватив все сбережения Гарта, он поклялся, что больше никогда не впустит в свою жизнь женщину.

Два дня спустя, в четыре утра, когда дядин храп разносился по всей «Бараньей голове», Джимми выскользнул через черный ход на темную улочку. До рынка он всю дорогу бежал, останавливаясь только для того, чтобы уступить дорогу грузчикам, толкающим тяжелые тележки, груженные фруктами, цветами и овощами.

Вначале парнишка свернул на Мейден-лейн, но, как он и ожидал, на двери питейного заведения висел замок. Потом он оббежал здание со стороны Стрэнда, перебежал дорогу у гостиницы «Савой» и заглянул в окно с противоположной стороны. Большинство комнат над магазинами принадлежали владельцам магазинов или складов, расположенных внизу; иногда владельцы там жили. Кабинет, в который намеревался пробраться Джимми, он нашел без труда — окна там не мыли несколько лет, и, более того, в одном из них когда-то была разбита маленькая форточка и вместо нее вставили кусок фанеры — Джимми заметил это еще в первый раз, когда заглядывал в контору через приоткрытую дверь.

С крыши здания прямо на улицу спускалась крепкая на вид водосточная труба. Она находилась всего в полуметре от окна на первом этаже. Даже с противоположной стороны улицы Джимми смог разглядеть, каким широким был подоконник. В кармане пальто у него лежала связка ключей, пара свечей и несколько отмычек и других инструментов для взлома. Под пальто юноша обмотал грудь длинной крепкой веревкой. Но он увидел, что сможет пробраться в нужную комнату и без всех этих вещей.

Оглядевшись, чтобы убедиться в том, что вокруг никого нет, Джимми перешел улицу, подпрыгнул, ухватился за край водосточной трубы и стал по ней карабкаться. Он всегда отлично лазил по деревьям; мама говорила, что он ловкий, как кошка.

Оказавшись на подоконнике, юноша осмотрел разбитое окно и с радостью обнаружил, что фанера прибита гвоздями к раме, чтобы уберечь помещение от дождя или от холода, но никак не от грабителей. Движение ломиком, рывок… и фанера отлетела. Но прежде чем спрыгнуть с подоконника, Джимми крепко обвязал веревкой, которую снял с груди, водосточную трубу — на случай, если ему придется поспешно покинуть здание.

В конторе Джимми зажег свечу, потом задернул на окнах занавески. Они были старые, покрытые толстым слоем грязи и дурно пахли, но, по крайней мере, они были плотными — через них с улицы свет никто не заметит. Юноша зажег верхний свет — чтобы справиться быстрее, ему необходимо хорошо видеть.

В конторе царил беспорядок. Пепельницы были набиты окурками от сигар. Повсюду стояли грязные стаканы, чашки и тарелки. Корзины для бумаг были переполнены, весь пол был усыпан пеплом от сигар. Создавалось такое впечатление, что в этом помещении не убирали много месяцев.

В ящиках стола не нашлось ничего интересного, только несколько гроссбухов. В незапертом сейфе лежало около пятидесяти фунтов — вероятно, выручка за несколько дней. Джимми положил деньги обратно и закрыл сейф — красть он ничего не собирался.

Затем он заглянул в картотеку, но и там царил беспорядок: груды бумаг, засунутых внутрь. Человек, который был здесь хозяином, понятия не имел, что такое порядок.

Джимми взял стопку бумаг, положил ее на стол и стал просматривать. Это была корреспонденция. Некоторые письма касались этого здания: по всей видимости, господин Дж. Колм арендовал недвижимость на Мейден-лейн у одной из компаний. Его предупреждали о том, что к ним поступают жалобы от других арендаторов на шум пьяных посетителей и драки, которые слышны на Мейден-лейн. В некоторых письмах ему грозили выселением, но Джимми видел, что такие угрозы тянутся уже четыре-пять лет, поэтому создавалось впечатление, что господин Колм либо игнорировал их, либо умасливал арендаторов, чтобы те были сговорчивее.

Остальные письма были в основном от поставщиков спиртного. Имелся еще список женских имен с адресами — Джимми решил, что это, вероятно, танцовщицы или официантки. Он положил его в карман.

Юноша порылся в выдвижных ящиках, но не обнаружил никаких доказательств связи с Кентом. Не было ничего такого, что не касалось бы непосредственно клуба. Джимми чуть-чуть отодвинул занавеску и по зареву в небе понял, что уже около шести утра. Пора уходить, пока Стрэнд не наводнили люди.

Джимми как раз собирался отдернуть штору и погасить верхний свет, когда увидел у окна на стене пришпиленный адрес. Адрес был парижский, и, возможно, парень не обратил бы на него внимания, если бы на нем не стояло имя — мадам Сондхайм. Восемнадцатилетнему юноше с живым воображением оно очень сильно напоминало имя владелицы борделя. Поэтому (просто на всякий случай) Джимми сорвал адрес и засунул его в карман, потом отдернул шторы и погасил свет.

Уже стоя на подоконнике, Джимми заметил спешащих по Стрэнду пешеходов. Накрапывал дождь, было темно, и люди шли, опустив головы. Откладывать спуск на улицу не имело смыла: вскоре людей станет еще больше.

Юноша свесил веревку с подоконника и ловко спустился по ней, перебирая руками. Подошедший мужчина посмотрел на него с удивлением и опасением и велел ему остановиться. Но Джимми резко сорвался с места, завернул за угол и припустил по Мейден-лейн к Саутгемптон-стрит. Никто не кричал. Видимо, прохожий решил не продолжать преследование. Когда Джимми достиг рынка, он перешел на обычный шаг.

— Джимми, где ты был? — спросила Мог, когда он вошел через черный ход. На сорочку она набросила шаль, волосы рассыпались по плечам. — Ты весь мокрый! Кто же выходит из дому в такую рань?

— Это отличное время, если хочешь что-нибудь узнать, — усмехнулся Джимми.

— Ты же не лазил к этому человеку в контору? — встревоженно спросила она.

— Не туда, куда ты думаешь, — ответил Джимми. — А ты почему так рано встала?

— Я слышала, как ты уходил, — с упреком сказала Мог и нахмурилась. — Я волновалась и не смогла больше заснуть, поэтому спустилась вниз выпить чая.

На долю секунды на лице Мог застыло такое же выражение, как у его матери. У Джимми в горле встал ком.

— Не смотри на меня так, — прошептал он.

— Как?

— Как моя мама.