Ветер. Ножницы. Бумага - Нелли Мартова
Шрифт:
Интервал:
– Сорри, мне тебе предложить нечего, – ответил Семен. – Обмен мне пока не нужен, если что, я тебя сам найду. У тебя визитка есть?
– Пока нет.
– Ладно, некогда мне. Пока, счастливо оставаться!
В короткий миг, когда картинка перед глазами подернулась рябью, как телевизор, у которого отключили антенну, где-то на грани между мирами она услышала смутно знакомую мелодию. Успела подумать: откуда это? Что-то совсем недавнее и приятное. И тут же забыла о ней, потому что над визиткой тети Шуры поднимался из крохотной чашечки горячий пар. Что там у тетки, как сработала открытка? Софья вытащила из кармана кусок хлеба, раскрошила.
Если бы кто-то заглянул в мансарду несколько мгновений спустя, то увидел бы девушку, которая с мечтательным видом водит пальцем по маленькой карточке. А если бы кто-то развернул окно браузера в ее компьютере, то прочел бы запись в блоге Димы:
«Я сегодня шел по прекрасным офисным коридорам, с первоклассным евроремонтом и смотрел на красивых людей: мужчины в дорогих костюмах, элегантные девушки на тонких каблуках и со стильными бэйджиками на белоснежных блузках. Я увидел себя в зеркале, начищенные ботинки и выглаженные брюки, лоснящуюся физиономию и безукоризненную благожелательную улыбку и подумал – а кто это там, по ту сторону стекла, весь такой чистый и красивый?
Потом я пришел к секретарше большого босса. Она сидела в идеальной приемной, ни пылинки, ни соринки, и на столе у нее в вазе стоял аккуратный тюльпан такого же цвета, как помада на ее губах. Она спросила мою фамилию, посмотрела в компьютер, улыбнулась и попросила подождать десять минут. Я сел на гладкий кожаный диван и принялся смотреть на папки, разложенные у нее столе. Верхняя называлась: „На подпись“.
Звонил телефон, и секретарь отвечала механическим голосом. Заходили люди, отдавали ей бумаги, она клала их в папку, и люди говорили ей: „Спасибо“. Я представил, как вечером они будут забирать свои бумаги и смотреть: подписано или нет? А утром принесут ей новые листки. Это похоже на колесо или карусель. День за днем, бумага за бумагой, подпись за подписью.
И через каких-нибудь полчаса мою судьбу тоже решит подпись.
И я стану игрушечной фигуркой в карусели, подшипником в колесе, в прекрасном сверкающем колесе из стекла и стали, безупречном и бесшумном, адски красивом колесе.
Я всегда буду такой чистый и красивый и не смогу больше сделать ни одной безобразной куклы. Мои руки перестанут меня слушаться.
Мне стало страшно.
Тогда я встал и ушел.
Я убежал оттуда, как трусливый школьник с экзамена.
А потом, как ребенок, прыгал по лужам, и это было клево.
Да, друзья, я делаю кукол из папье-маше. Идиотское занятие для чувака вроде меня, правда?
Вот они, здесь, под катом. Можете меня отфрендить».
Первый комментарий был от человека с ником «Despot»:
«Я ж говорил, что эта работа – не для тебя».
В следующем кто-то написал:
«Ваши „безобразные“ куклы запали мне в душу. Вам нельзя бросать это дело».
За первыми двумя следовали сотни других комментариев.
* * *
Инга смеялась. Смех начинался где-то в пятках, поднимался вверх по ногам, пробирался по спине и охватывал все тело, заставляя его мелко дрожать. Из глаз брызнули слезы, а она все никак не могла остановиться, хохотала и хохотала, пока ее окончательно не закрутило.
Она висела на канате, опутанная сложной системой карабинов. До заветного срока осталось два дня, а она болтается на веревке в парке приключений и ржет как испуганная лошадь.
Кристофоро Коломбо, ну что она вообще тут делает? Еще пара-тройка таких «экстримов», и у нее просто-напросто съедет крыша. И тогда будет наплевать и на квартиру, и на открытки, и даже на пропавших родителей. От этой мысли Инга внезапно протрезвела. Поросенок-то был или нет? К ней уже бежал инструктор в куртке цвета хаки с логотипом парка «Адвентура».
С первым шагом в пропасть она попала в другую реальность. Инга отчетливо помнила тот не по-осеннему солнечный день, когда она стояла на перилах моста, а под ней была бездна. То есть на самом-то деле внизу текла река. Только осенью вода бывает такой чистой и прозрачной, что с высоты видны большие камни на дне и опоры моста до самого их основания. Но когда надо сделать шаг вниз, то понимаешь, что это именно бездна.
– Давай, не стой! Еще минуту простоишь и уже не сможешь прыгнуть.
Она набрала полную грудь воздуха и шагнула. И тут же желудок подкатился к горлу, а время остановилось. Мгновение она прожила без единой мысли, где-то за пределами ума и тела. Земля поменялась местами с небом. Где-то в облаках плывет река, а в голове звенит пустота – повелительница времени и пространства. Вверх-вниз, вверх-вниз, раскачивается под ногами прозрачная вода, будто Инга уселась на гигантские качели. «Я прыгнула!» – вдруг поняла она. И тут же радость затопила все тело, до самых кончиков пальцев, родился-вырвался из груди крик, а на глазах выступили слезы. И закрутились в голове слова, одни только русские, все итальянские как корова языком слизнула. А потом несколько долгих минут казалось, что не существует на свете ничего, кроме всепоглощающей радости.
И с того самого шага мир вокруг неуловимо изменился. Потом, дома, прислушиваясь к пению тети Марты из-за стены, Инга пыталась понять – что в ней есть теперь такого нового, благодаря чему она сможет делать настоящие скрап-открытки?
Ответа не было. Она перебирала цветную бумагу, что-то вырезала, получалось симпатично, но жизни в ее открытках было не больше, чем в дохлых мухах. Инга расстраивалась, бросала все, бегала по дому, пыталась отдраить плиту после готовки каши тетей Мартой, проветривала квартиру в бесплодной надежде избавиться от вездесущего запаха одеколона Артура Германовича. Снова садилась за стол, и опять ничего не получалось. Инга держала в руках лиловую открытку с нежными розами (ух, здорово получилась!), но она была пустая, безжизненная, как бетонная опора моста. Стоп! Ее вдруг осенило. Раньше она не понимала, как можно отличить живую открытку от мертвой. А теперь точно знает. Но как? Она открыла запертый на ключ ящик стола, достала заветные карточки. Провела пальцем по золотым часам и ощутила легкое дуновение ветерка. Он бежал вверх по руке, а вслед за ним – колючие мурашки, даже гусиная кожа выступила. Инга вздрогнула, отложила открытку, взяла другую – с Розой. И снова побежал по пальцам легкий ветерок. Ей стало не по себе. Она вытащила за хвостик маленькое перышко из подушки, поднесла к открытке, но перо не шелохнулось. А ветерок играл мурашками, насмехался над ней. И тут только она поняла: у нее получилось. Она сделала не просто шаг в пропасть, она сделала шаг к скрапбукингу. Что-то проснулось внутри нее, и теперь она чувствует ветерок. А значит, сможет стать скрапбукером! Что, если ей не хватило экстрима?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!