Волшебная реликвия - Михаил Костин

– На потеху всем, мой Правитель. Но думаю, до этого не дойдет. Мы изведем их раньше.

– Как именно?

– Как-нибудь ночью прошу ко мне в подземелье. Мы с вами вместе принесем в жертву шестерых черных кур.

– Это нужно?

– Необходимо, мой Правитель!

– А эффект?

– Эффект множественный, ударит по многим врагам. Что касается этих троих, то они скорее всего потонут. Пойдут на самое дно. Если, конечно, их до этого не уморят голодом.

– Голодом? – улыбнулся Правитель. – Голодом – это хорошо. Этот способ я люблю. Прежде он нам хорошо помогал.

– Если еще до этого их просто не укокошат.

– Кто?

– Это не наша забота, мой Правитель. Нам надо просто правильно зарезать шесть кур, в специальном тигле сжечь их печень, а пепел грамотно пустить по ветру. А исполнители найдутся.

– По мне, – Правитель скептически растянул губы, – проще было бы подослать своих людей. Проще и надежней. Лучше резать врагов, а не кур.

– Это иллюзорная надежда, мой Правитель. Когда врагов поддерживает само небо…

Человек в кителе на секунду задумался

– Ладно, – сказал он, – одно другому не мешает. Готовь своих кур. И передай главному – пусть тоже порадеет.

– Непременно, мой Правитель, – почтительно склонился вице-колдун империи.

– Все-таки старик кое-что умел. Когда он был помоложе, мы с ним натворили дел. Столько подлого народа извели! В том числе, и голодом. Ой, много! – Правитель сладко зажмурился.

– Да, конечно, – вице-колдун криво улыбнулся, – это были великие дела.

– Иди, иди. Готовь своих кур.

– Да, мой Правитель!

Невысокий человек в белом кителе смотрел в спину тощего колдуна и негромко говорил сам себе:

– Неужели я их испугался? Я, сумевший подняться над толпою! Я, ставший сверхиндивидом! А все-таки интересно, утонет ли индивид в море смертельной посредственности?

– Стало быть, так, братцы и сестрички, – хрипло и веско сказал попугай. – План сформирован. Пришло время нам расстаться.

– Как это? – воскликнул Галик.

– Неужели? – выдохнула Сэнди.

– Мы так к вам привыкли, – сказал Арик.

– Тем не менее, – сурово отчеканил попугай. – Ваши дела – швах, и мне нет резона пропадать вместе с вами. Как только вы допустите прокол, а это может случиться с часу на час, вас запрут в трюме у самого дна, где бегают крысы.

Сэнди побледнела.

– А эта напыщенная сволочь лейтенант тут же выбросит клетку в волны. Выбросит с наслаждением. Выбросит вместе со мною. И еще наподдаст напоследок своим начищенным сапогом. Это понятно?

– Какой же это план? – фыркнул Валик. – Вы нас просто бросаете, вот и все.

– И куда же вы? – поинтересовался Арик. – Берега по-прежнему не видно.

– Обо мне не беспокойтесь. У меня все же крылья, чего нет у вас. К сожалению. А то бы организовали стаю. Что-то вроде журавлиного клина. Но увы! Да, кстати. Денег вы за меня не платили, так что я вам не принадлежу. Я свободная птица. Это понятно? Вы согласны с подобным тезисом?

– С чем, с чем? – спросил Валик.

– С подобным утверждением, – презрительно повторил попугай.

– Мы вас выиграли в «Пятнадцать камушков», – сказал Валик, и тут же Галик сердито дернул его за рукав.

– Ваши камушки, – попугай щелкнул клювом, – всего лишь игра, забава. Правила ее твердо не установлены. Нечего и вспоминать о ней.

– Господин Якоби прав, – сказал Арик, – не о чем и спорить.

– А кто собирался спорить? – удивился попугай. – Впрочем, я не совсем прав в одном пункте. Вашу игру мы еще припомним. И как припомним!

Клетку решили оставить в кубрике. Галик осторожно вытащил попугая и спрятал его за пазуху. Пока поднимались на палубу, попугай вертелся и царапался. Пришли на корму, где, как обычно, было пустынно. Галик распахнул куртку, извлек птицу.

– Что у вас там за бумага на груди? – спросил попугай.

– Карта, – тихо ответил Галик.

– Та самая? – Попугай повысил голос до фальцета.

– Да, – сказал Галик, – старый потертый пергамент.

– Это интересно, – протянул попугай задумчиво. – Вы сообразительнее, чем я раньше думал. И, безусловно, решительнее. Это радует. Берегите эту карту, юноша. Берегите пуще собственного глаза.

– Я так и собирался.

– Это разумное решение, – сказал попугай. – А теперь прощайте.

Галик трогательно вытянул руку, рассчитывая, что попугай перед стартом сядет на нее.

– Летите! Не забывайте нас!

– Только не с руки, я не ручная птица, – бросил попугай, садясь на ближайший шпангоут и гордо вздергивая хохолок.

Галик поспешно убрал руку.

– Да, кстати, – добавил попугай тихим голосом, – по возможности не выбрасывайте клетку, я так к ней привык.

Неожиданно сильно он взмахнул крылами, взвился в небо и, на глазах превращаясь в точку, исчез из виду.

Попугай как в воду смотрел. Лейтенант Роппо послал за клеткой матроса. Удивившись, что в ней нет попугая, лейтенант, брезгливо морщась, двумя пальчиками взял пустую клетку (по правде сказать, основательно загаженную) и вышвырнул ее в море. Клетка при ударе о воду вздохнула, словно живая, захлебнулась и пошла на дно.

За пять минут до этого троим спасенным солдатам был зачитан приказ о том, что за нарушение воинской дисциплины и сокрытие важных сведений они задерживаются впредь до особых распоряжений. После чего у них отняли ремни, срезали на штанах пуговицы и под конвоем препроводили в трюм, в самую глухую его часть, где посадили под замок и выставили двух часовых.

– Серьезные ребята, – заметил Арик.

– Видать, мы еще не насиделись в трюмах, – философски заключил Галик.

Валик угрюмо молчал.

Сэнди пожалели. За ней сохранили ее каморку.

Спустя сутки корвету «Летучий кот» повстречался крупный парусный корабль.

– «Адмирал Флатт», – прочитал капитан Кронин, глядя в трубу.

– Господи, – сказал капитан, – это же флагман Южного флота.

Между тем флагман просигналил корвету остановиться.

– Что будем делать? – повернулся капитан к стоящему рядом подполковнику.

– У нас спецзадание, – хмуро процедил Винк, – мы не обязаны останавливаться.

– Ну, не знаю. – Кронин демонстративно отвернулся.

– Идем прежним курсом, – медным голосом отчеканил Винк.