Вокруг света за 100 дней и 100 рублей - Дмитрий Иуанов

Я уже имел дело с азиатскими регионами. Однажды мы промчали с другом всю Индию с севера на юг. Только прилетев в аэропорт Дели, мы сразу забрались в самые тленные трущобы. Первые пятнадцать минут организм резко отказывался воспринимать реальность, а все инстинкты, собравшись воедино, кричали: «Возвращайся домой! Ты не выдержишь этот ад». Знакомство с Индией я описывал так:

Но уже через неделю я влюбился в Индию. Можно было долго ненавидеть все прелести и ужасы этой страны, но от одного не смог отказаться никто — она переворачивает с ног на голову сознание и дарит самые сокровенные желания, в которых человек сам себе не рискует признаваться.

С Китаем же вышла несколько другая история. Многие путешественники признавались ему в любви, и мне бы хотелось, чтобы я относился к их числу, но это было не так. С какой стороны я бы ни пытался подойти к этому гиганту, везде ждало обоюдное непонимание. Жесты, которыми жители показывали цифры, интонации, идеология мышления, ценности, правила поведения в обществе — все это отталкивало, как магнит с противоположным полюсом. Китай — это маленькая планета внутри планеты Земля.

Так мы думали, застряв в моменте, который был острее боли в животе, острее отвратной лапши, засыпанной тремя пакетами химической приправы, острее самой грубой саркастической шутки, которыми мы стреляли друг в друга. Если сознание — это нож, то мы были на конце лезвия. Мы лежали и лежим, обвив друг друга худыми руками, в пыли рядом с дорогой, две маленькие песчинки посреди этой огромной вселенной, которую мы сами придумали, в которую мы сами поверили. Мы погрязаем в своих надуманных проблемах, придавая им великое значение. Мы рыпаемся, бултыхаемся, пытаясь жить праведно, как делает весь этот мир. Мы получаем то, что отдаем, а делимся тем, что принимаем, — и так по кругу. Мы ненавидим страну — и она ненавидит нас. Мы мучаем кого-то — и будем мучимы. Мы сотворяем добро — и оно рождается в нас. Мы берем то, что нам не принадлежит, — и лишаемся своего. Мы делаем кого-то счастливым — и счастье рождается в нас. Все действия вовне направлены прежде всего внутрь. Все всегда возвращается. На этом стоит мир.

На поездах, автостопах, автобусах и людях — так или иначе, двадцать шестого октября мы прибыли в пятый по величине город страны, первую свободную экономическую зону Шэньчжэнь. Мы были уверены, что попали в один из прекраснейших городов Китая, и именно поэтому хотели поскорее его покинуть. Однако здесь все же было важное дело, которое следовало совершить. Слухи о внушительных ценах в Гонконге распространяются во все концы мира, не обошли они стороной и наши уши. Мы подозревали, что еда в городе-государстве будет стоить раз в пять дороже, чем здесь. Поэтому практически всю сумму, полученную в Шанхае, мы довезли до китайской границы. Первым и единственным местом, которое мы посетили в Шэньчжэне, был трехэтажный супермаркет.

На все деньги мы накупили еды, оставив на двоих триста рублей. Получилось пять набитых белых пакетов. С ними мы и побрели по указателям на юг города, не оборачиваясь на небоскребы и технологические новинки. Путь преградил столб с указателем: «Fumin road — left, Hong Kong — right». Вот так где-то посреди магистралей и жилых массивов нам сообщали, что через пару сотен метров начиналась другая страна.

Гражданам Китая для посещения Гонконга обязательно требуется виза, гражданам России при пребывании менее двух недель — нет. Поэтому, получив миграционные карты, мы очутились по ту сторону границы у входа на станцию метро «Lo Wu». Охранников и полицейских на станции метро было больше, чем пассажиров, поэтому идея с перепрыгиванием турникетов отпала. Взглянув на расценки транспортной карты «Octopus» (карта позволяет класть на нее деньги и оплачивать дорогу), мы поняли, что предстоит нам ездить в метро Гонконга либо бесплатно, либо с хитринкой. Проезд до нужной станции на одного человека стоил около ста пятидесяти рублей, а такие траты нам нельзя было позволить. Чтобы очутиться в подземке, мы купили билет на один день под названием «Родитель + ребенок». Стоя лицом к кассе, Наташа отыгрывала маму, а я, присев, вертел кепкой в разные стороны, как ее сынишка. Шалость удалась, и мы прошли в метрополитен по цене втрое меньшей заявленной изначально.

В Гонконге тяжело найти каучсерфера, но после тридцати запросов нам это все же удалось. Им оказалась невысокая девушка по имени Риц, только вернувшаяся из Австралии, которая работала татуировщицей. Она с радостью предоставила комнату в своих апартаментах на двадцать пятом этаже небоскреба, затерявшегося на северо-западе города в районе станции Tsuen Wan West. Ее квартира по меркам Гонконга была огромной: целых две опочивальни, стиральная машина, коридор в пять квадратов и собственный туалет. Наша комната занимала аж шесть квадратных метров, на которых помещалась одна кровать, один шкаф и одно окно с видом на горы. Больше ни на что места не было. Жили мы как настоящие цари, и многие местные офисные сотрудники позавидовали бы таким элитным хоромам.

Первое, что я сделал, попав в цивилизованную квартиру, — встал на весы. Последний раз я взвешивался в Улан-Удэ, и за последние три недели похудел на пять килограммов. В ночных беседах мы узнали, что одно из излюбленных занятий жителей Гонконга — высмеивать жителей Китая и отрицать коммунизм, который, по их мнению, уничтожает свободу выбора и историю. Местные же архитекторы давно не строят здания ниже тридцати этажей, чтобы экономить землю и не пробивать очередной потолок стоимости недвижимости. Город, являвшийся родиной Джеки Чана и Брюса Ли, в котором девять из десяти жителей посещали храмы, где поклонялись Богу, а не доллару, по умолчанию не мог быть отвратительным. Чтобы проверить это, мы отправились на центральную станцию Tsim Sha Tsui.

Стоит ли упоминать, сколько восторга вызывает этот мегаполис у простых обывателей вроде нас. Я весьма скептически отношусь к городам, которые по нраву каждому — в своих соблазнительных нарядах они распыляются для всех, отдавая свою исключительность и уязвимость в никуда, разбрасываясь обесцененными изюминками. Много криков было прослушано о красоте Гонконга от бизнесменов и бекпекеров, от инженеров и художников, и я заранее не испытывал особых рвений разделить с ними слабость симпатии к этим местам. Однако этот город воистину заслуживал такого отношения.