Сорванная вуаль - Дебора Мартин

– Я должен был понять, что ты девственница, по тому, как Тамара оберегала тебя. А я, дурак, думал, что она просто неодобрительно относится ко мне. Но любого мужчину она встретила бы враждебно, не правда ли?

Марианна согласно кивнула. Она подумала, не отпустит ли Гаррет ее теперь, когда узнал, что она девственница.

– Значит, я буду у тебя первым, – сказал он, и его глаза заблестели от удовольствия.

Она затрясла головой:

– Я не могу сделать это, милорд. Это было бы несправедливо.

– Справедливость давно уже не имеет значения для нас обоих, – ответил Гаррет. В его хриплом голосе звучала такая нежность, что у Марианны сладко заныло в груди. – Но если тебе от этого станет легче, моя пугливая лесная нимфа, то знай, что эта минута стала неизбежной в ту ночь, когда ты перевязывала мои раны и я почувствовал впервые твое нежное прикосновение.

Он снова поцеловал Марианну, но она не ответила на поцелуй. Все ее ощущения сосредоточились на том, что его пальцы раздвигали ее потайные складочки и…

– О Боже, милая, – шептал Гаррет, – ты такая теплая, такая очень, очень теплая!

Марианна еще не понимала, что с ней происходит какое-то невероятное чудо. Сначала она сопротивлялась тому наслаждению, которое разливалось по ее телу. Но это продолжалось недолго, ибо желание, которое Гаррет пробудил в ней, было непостижимым, как море, и таким же безграничным. Через мгновение она уже изгибалась, прижимаясь к его руке.

– Гаррет… Гаррет… – повторяла Марианна снова и снова. В ответ он ускорял движения руки, пока она не застонала.

Марианна не заметила, как Гаррет лег у нее между ног и быстро вошел в нее. Она только удивилась, как неожиданно что-то заполнило ее. Он остановился перед преградой, охранявшей ее девственность.

– Держись, дорогая, – шепнул Гаррет, беря Марианну за плечи. – Держись за меня, теперь я уже не отпущу тебя. И после этой ночи между нами не будет никаких тайн.

Марианна послушалась его, потому что ей хотелось верить ему. Никаких тайн. Как чудесно будет отбросить неприятную роль и раскрыть перед Гарретом душу, как он раскрыл ее тело! Но в глубине души Марианна боялась, что этого не произойдет. Эта мысль приводила ее в отчаяние. Если она не могла рассказать ему все, по крайней мере она сможет отдать ему свое тело.

Боль на мгновение ошеломила Марианну. Но Гаррет подхватил ритм ее движений, и они оба погрузились в бездну восхитительных чувств.

Гаррет одаривал ее такими дарами чувственности, о существовании которых Марианна даже не подозревала. Этот шепот и восклицания, страсть и сила – и все это на грани сладкого безумия. Она откинула голову, ее тело сотрясалось от наслаждения.

Вдруг тело Гаррета напряглось, он выкрикнул имя Марины, и она почувствовала, как теплый поток изливается в нее.

Опустошенная и удовлетворенная, Марианна прижалась к нему всем телом, потому что не могла отпустить его теперь, когда узнала, какое наслаждение он может дать ей. Спустя несколько минут Гаррет повернулся на бок и, опершись на руку, провел другой рукой по ее животу.

От смущения Марианна уткнулась лицом в его плечо.

– Ну-ну, моя цыганская принцесса, не прячь свое хорошенькое личико, – сказал Гаррет. – Ты, может быть, лгала мне иногда, но я всегда могу прочитать по твоим глазам то, о чем ты думаешь. Дай мне посмотреть в твои глаза.

Марианна не могла избежать его взгляда, ибо тоже надеялась увидеть какой-то знак того, что слияние значило для него больше, чем минутное удовольствие.

Но в его глазах она увидела откровенную страсть, такую яростную, что она заслонила бы любое другое чувство, если бы оно и было. Жаркая волна пробежала по ее телу.

Гаррет с нежностью улыбнулся:

– А теперь скажи, моя милая. Скажи мне, что получила от этого не меньше удовольствия, чем я. Скажи, что ты хотела меня. Ты могла бы признаться в этом еще и потому, что я не дам тебе и минуты покоя, пока ты не скажешь этого.

– Это было… интересно, – пробормотала Марианна, не желая давать Гаррету повода еще более возгордиться. Она ахнула, когда его рука оказалась между ее ног.

– И?

– И… и приятно, – призналась Марианна, задыхаясь от того, как он умело играл ее телом, подобно тому, как опытный музыкант играет на флейте.

– И?

Голова у нее опустилась, глаза закрылись. Он не давал ей возможности подумать.

– Пожалуйста, Гаррет…

Он слегка усмехнулся:

– Скажи же, милая.

– Я хочу тебя, – прошептала Марианна. – Я хочу тебя… я хочу тебя…

С тихим стоном Гаррет опустился на нее:

– И ты будешь меня иметь.

Истина – дитя времени.

Джон Форд. Разбитое сердце

День уже клонился к вечеру, когда Гаррет проснулся. Густые локоны золотистых волос щекотали его голую грудь.

Мина. После всех этих недель неутоленного желания он наконец держал ее в своих объятиях в своей постели. Гаррет осторожно отвел волосы от ее лица. Как она могла спать, лежа на нем? Хотя ему тоже удалось хорошо поспать. Даже во сне она околдовывала его.

Гаррет увидел пятна крови на простыне. Он никогда бы не подумал, что женщина с таким прошлым, как у Мины, может быть такой непорочной.

Если бы он узнал об этом раньше, изменилось ли бы что-нибудь? Вероятно, нет. Его жажда обладания ее с самого начала была безрассудной. Он не смог бы заставить себя отказаться от нее, лишь сказав себе, что она девственница.

Сейчас ему больше всего хотелось разбудить ее нежными поцелуями, снова прижать ее к подушкам и…

Нет, с глубоким сожалением остановил он себя. Ей надо дать время отдохнуть. Накануне ночью он не щадил ее. Она получила удовольствие, как ей ни было трудно в этом признаться. Ему доставляло наслаждение возбуждать ее против ее воли, до тех пор пока она не ответила страстью на его страсть. Но она удивила его. Она быстро поняла, что и с ним можно сделать то же самое, об этом он догадался, когда в первый раз попытался заснуть. Он никогда не встречал женщину, которая находила бы такое удовольствие в занятии любовью. Он еще никогда не получал такого подарка.

Гаррет задумчиво смотрел на Марианну. Как бы ему этого ни хотелось, он не мог провести в постели целый день. Необходимо узнать, как дела у Уильяма и Тамары.

Гаррет осторожно выбрался из постели, но Марианна все равно проснулась. Она медленно открыла глаза и увидела его.

– Гаррет! Что ты…

Она перевела взгляд с его голой груди на то место, где явно проявлялось проснувшееся желание. Гаррет изо всех сил старался не улыбаться, глядя на покрасневшее от стыда лицо Марианны.

– О Боже! – прошептала она. – Видимо, мне это не приснилось.