Хрустальная колыбель - Сергей Станиславович Юрьев

– Сядь и успокойся! – заметив его замешательство, рявкнул Проповедник. Он уже расчерчивал пространство вокруг книги знаками Зеркального письма. – Эта штука не так страшна, как может показаться. Переписчик в своё время, похоже, не очень-то верил в то, что пишет, а значит, и особой опасности нет.

Брик-Проповедник как ни в чём не бывало раскрыл книгу и начал сосредоточенно её перелистывать, а Траор-Резчик всё ещё стоял, прижавшись спиной к стене, желая просочиться сквозь неё наружу, где нет ничего, кроме вязкого и бесплотного Небытия. Но стена стояла стеной – видимо, чья-то воля стояла поперёк воле Траора, желавшего умчаться куда подальше.

– Итак, стой и слушай! – Проповедник смахнул ладонью капельки пота, проступившие на лысине. – Сядь на место и слушай… – Брик без труда нашёл нужное место, поскольку в свою бытность Служителем он успел вызубрить эту книгу почти наизусть. – «Древние подобны цветам, люди подобны пчёлам. Цветы не плодоносят без пчёл, а пчёлы и не мыслят о том, что, наслаждаясь нектаром, они дают продолжение жизни. Потомки людей и Древних – не люди и не Древние. Потомки людей и Древних становятся владыками, им подвластны стихии и помыслы людей, их воля витает над Сотворённым миром и уходит корнями в Несотворённое пространство…» Ты понял, чем дело пахнет? А? – Проповедник захлопнул книгу, бросил её обратно в ларец, и только после того, как грохнула крышка, Резчика перестала бить мелкая дрожь.

– Если вздумаешь ещё эту штуку достать – предупреждай хотя бы, – едва слышно промямлил Траор и с некоторой опаской снова присел на скамейку, которая сама стала на место. – Я, может, от Служителей натерпелся больше, чем от Великолепного…

– Что ж поделаешь… Работа у нас такая, а Врага надо знать в лицо! – Теперь Брик довольно потирал ладони, и на его сухом лице возникло выражение крайнего довольства. – Значит, так… Как хочешь крутись, а этого детёныша нам надо бы заполучить. А то вон какое хозяйство без пользы пропадает! – Проповедник ткнул пальцем в сторону окна, за которым среди вязкой темноты непривычно ярко пылала Алая звезда. – Мы из него нового Владыку воспитаем, и от моей писанины толк будет. Ты его манерам научишь, фехтованию и убивать с удовольствием, а я – свободу любить, как в моих книгах написано!

– Сам не знаешь, о чём болтаешь! – неожиданно вспылил Резчик. – Они нас не замечают. Для них нас просто нет… С чего ты взял, что этот байстрюк меня заметит?

– Чтобы заметили, дурья твоя башка, надо сначала удивить, а потом – понравиться, – поучительно сказал Брик. – Ты же мастер! Ты, помнится, Великолепного из бревна ваял так, что от настоящего не отличишь. Вот и наделай ему игрушек, но так, чтоб красиво. И начинать надо прямо сейчас, а то поздно будет – эти полукровки растут как на дрожжах и соображать начинают быстро. Он хоть маленький?

– Во! – Резчик показал размер не больше локтя. – А ты что – здесь прохлаждаться будешь, пока я здоровьем рискую?!

– Моё дело – рождать идеи! Это тебе – не клюкву трескать.

Проповедник вдруг замолчал, прислушиваясь. Кто-то снаружи скрёбся в стену слева от окна и при этом негромко рычал.

– Наверное, гарпия проснулась! – высказал догадку Резчик, на всякий случай извлекая из ножен свой тонкий, как тростинка, клинок.

– Если бы… – Брик подумал об океане отбросов творчества Великолепного, куда тот сваливал всё, что не казалось ему сколько-нибудь удачным. Там вполне могли водиться твари пострашнее гарпий и при этом совершенно неуправляемые.

Внезапно раздался рёв, напоминающий предсмертный крик оборотня, и первый удар потряс замок от фундамента, нависшего над бездонной пустотой, до ржавого флюгера, давно забывшего, что такое ветер. По стене пошла трещина, и Брик выхватил из груды бумаг, валявшихся на столе, свиток с заранее заготовленным заклинанием. Из свитка, свёрнутого в трубочку, вырвался огненный смерч и тут же впитался в узкий проём, образовавшийся в каменной кладке. Рёв сменился визгом, но через мгновение от второго удар внутрь ввалилось несколько булыжников. Проповедник уже потянулся к своему драгоценному ларцу, чтобы не оставлять сокровища своей мысли на поругание неизвестно кому, но вдруг обнаружил на своих руках золотые кандалы, вросшие в каменный пол, а Резчик замер, словно бегущая статуя, уже у самого входа в длинную галерею, ведущую куда подальше – он тоже был скован цепями по рукам и ногам, а его чёрный камзол с красными кружевами превратился в смирительную рубашку.

– Не ждали? – Голос, раздавшийся за их взмокшими спинами, звучал почти дружелюбно. – А зря… Уж тебе-то, Траор, следовало неустанно надеяться, что я когда-нибудь вернусь.

– Гейра! – завопил Резчик, оставив бесполезные попытки вырваться из своих оков. – Это же Гейра! Эй, ты откуда взялась? Гейра, ну отпусти, что ли!

– Терпение, мальчики… – Сначала появился её смех, а потом и она сама возникла прямо на столе, подмяв под себя рукописи Проповедника. – Пока вы мне не докажете, что с нетерпением меня ждали и готовы слушаться свою хозяйку, посидите на цепи. Может быть, вам даже понравится.

– «Видения рождают страхи, страхи рождают действие. И не важно, на что это действие направлено, важно то, что твари Небесного Тирана, если сердца их полны ужаса или хотя бы дурных предчувствий, пробуждаются к творчеству…» – Брик начал цитировать из своих трудов, как будто ничего не произошло, ровным счётом ничего. – Гейра, не знаю, как другие, а я просто счастлив тебя видеть. А если бы ты оказала мне милость и позволила бы себя обнять, я был бы счастлив вдвойне. – Он дёрнулся, надеясь, что под влиянием его речей Гейра ослабила внимание и сотворённые ею оковы утратили прочность. Но цепи держали намертво.

В окно влез здоровенный пёс, покрытый бурой горелой шерстью и, виновато повизгивая, примостился на столе рядом с Хозяйкой, норовя лизнуть её загорелую ляжку.

– Хаффи, уймись! – приказала Гейра, и пёс немедленно затих. – А теперь, кролики мои, рассказывайте, о чём вы тут ворковали, пока меня не было. Я слышала краем уха, что вы тут каким-то младенцем решили обзавестись…

За любым видением, каким бы невероятным оно ни было, стоит реальность, странная, порой непостижимая, но реальность…

Книга Ведунов

Прошёл ещё один день. Тот самый день, когда наконец-то должна была произойти битва, когда наконец должно было закончиться почти двухмесячное ожидание неизвестно чего. Вечером сразу несколько сотников сообщили Олфу, что среди воинов появились недовольные, а некоторые уже в открытую костерят командиров за нерешительность. После полуночи из-за ручья донеслись крики какого-то сумасшедшего петуха, но быстро стихли – видимо, вражеский передовой дозор решил вознаградить себя поздним ужином.

Олф уже чуть ли не проклинал себя за то, что выполнил-таки волю своего бывшего лорда, хотя и понимал, что всё равно не посмел бы ослушаться. «У тебя же есть чутьё воина, ты же сам чувствуешь…» Действительно, в то утро ему казалось, будто стоит только поднести к губам серебряный рог и дать сигнал к атаке, как произойдёт что-то страшное – то ли небо осыплется на землю ледяной пылью, то ли сама земля покроется огненными трещинами, как в том сне, который явился к нему после исчезновения Сольвей. Да, ведунья тоже говорила что-то такое: «Если не сможешь отвести дружину от границы, хотя бы не пытайся перейти реку…» Вроде бы так. Сначала Юм пропал, потом Сольвей, теперь и прежний лорд сгинул, а за реку, значит, нельзя… Но если ведунья и Служитель одно и то же говорят, наверное, так оно и есть.