Интересно девки пляшут, или Введение в профессию - Александр Костенко

Проснулась я оттого, что кто-то тронул меня за плечо. Инстинктивно дёрнувшись в сторону, я больно ударилась о брёвна.

— Не бойся, — услышала я тихий голос, — мы не причиним тебе вреда, мы такие же пленники.

Я пыталась разглядеть говорившего, но в сарае было абсолютно темно, скорее всего, пока я спала, наступила глубокая ночь.

— Кто вы? — спросила я дрожащим от холода голосом.

— Я — Лена, а ещё рядом со мной — Оксана и её муж Алексей, а моего мужа они застрелили…

Голос Лены сорвался, и теперь до меня доносились только сдавленные рыдания. Я подползла к говорившей вплотную и обняла её за плечи. Пока я успокаивала Лену, другая девушка, Оксана, шёпотом рассказала мне, что здесь происходит. Все они ходили по грибы и наткнулись в лесу на бандитов. Оказалось, что бандитов восемь человек и они очень хорошо вооружены. На мой вопрос, что они тут делают, девушка ответила неопределённо: «Что-то ищут». Утром после кормёжки всех выводят в лес, где поблизости находится склад боеприпасов времён войны, и заставляют до вечера выскабливать тол из миномётных мин и срезать с них латунные пояски. Ну, еду, конечно, готовить, посуду мыть, тряпки их вонючие стирать.

— Так это «чёрные копатели»? — спросила я.

— Мы тоже так сначала подумали, но когда мы занимаемся минами, нас охраняют всего трое, остальные ищут с миноискателями что-то другое. Однажды мы подслушали несколько слов из разговора Андрея с кем-то из остальных. Так вот, Андрей сильно злился и говорил, что если до осени они не найдут какой-то склеп, то им всем хана.

— Ты уверена, что слышала, как они говорили о склепе? — спросила я с волнением.

— Мы всё слышали. А что? — ответила за неё успокоившаяся Лена.

— Нет, ничего, — рассеяно ответила я, мгновенно вспомнив Басю и рассказ тёти Тони.

— А вчера девушку такую светленькую они не приводили? — спросила я, имея в виду Люсьену.

— Сюда не приводили, но я слышала разговор, что вчера какая-то девчонка на них на краю леса наткнулась. Бросилась бежать, но они всё равно её догнали.

— А где она? — несмотря на ситуацию, я повеселела.

— Мы её сами не видели. Наверное, этот урод Андрей у себя в палатке держит. Бандиты говорили — красивая очень.

— Тебе здорово сегодня досталось? — спросила меня Лена.

— Да уж, позабавились уроды.

— А то мы смотрим, Андрей со своими бандитами сегодня никого не забрал на ночь, видно хорошо порезвились с тобой, — прошептала Оксана.

— Они после ужина выстраивают нас возле костра и устраивают забавы. Если кого-то забирают на ночь в палатку, то, считай, тому повезло, тогда просто трахает кто-то один, а вот кто остаётся возле костра… — голос Лены дрогнул. — Вчера они три часа впятером мучали Оксанку, а её мужа свечку заставили держать, потом Алексея заставили у всех на глазах жену… потом — меня… А сегодня тихо, спокойно. Просто нелюди какие-то…

Утром меня подняли часов в пять и заставили готовить гречку с тушёнкой. А после завтрака велели вымыть посуду в речке. Речка находилась метрах в пятнадцати от лагеря, была неширокой, быстрой и мелкой. За речкой сразу начинался лес. Я понимала, что сейчас необходимо успокоиться и как можно скорее использовать любую возможность, чтобы переговорить с Люсьеной. Это волновало больше всего и не давало мне покоя. Главное — чтобы она не дала понять бандитам, что мы знакомы. Думать о побеге пока рано. В тяжёлом бушлате много не пробежишь, а скинешь его — и останешься в лесу, если даже повезёт, абсолютно голой. Кроме того, без Люсьены уходить было нельзя. Я медленно мыла посуду и оглядывалась по сторонам. Мысль о том, какие забавы у костра меня ждут вечером, приводила в ужас и заставляла мозг работать со скоростью вычислительной машины. Вдруг я услышала шорох шагов. Обернулась и увидела спускавшуюся к воде Люсьену в сопровождении охранника. Наши взгляды встретились. Я едва успела приложить палец к губам. Ещё немного, и моя подруга точно выдала бы меня с потрохами. Едва заметным кивком я показала опешившей от неожиданности Люсьене на речку. Она всё поняла. Вместе с ней к воде подошёл охранник.

«Так, из лагеря нас не видно, — прикинула я, — рыжий детина с автоматом расположился на песочке метрах в пяти. Без шума мне его не достать. Остаётся только одно». Я медленно расстегнула пуговицы бушлата, повела плечами, и он упал на песок. Охранник лениво поднялся и подошёл ко мне.

— А ты ничего, красивая, — глаза охранника похотливо заблестели, сказал он вмиг охрипшим голосом.

— Я окунусь, ты не возражаешь? — спросила я игривым голосом.

— Окунись, а я посмотрю, — верзила подошёл ещё ближе, держа автомат в опущенной руке.

Продолжая призывно улыбаться, я резко выбросила вперёд ногу, вложив в удар весь свой вес. Охранник охнул и согнулся пополам. Молниеносно подскочив к нему, добавила ребром ладони по шее, вырвала автомат и, схватив Люсьену за руку, прыгнула в реку. Добежав до спасительного леса, я развернулась на 90 градусов и бросилась в заросли, увлекая за собой француженку. Ветки деревьев и кустов нещадно хлестали голое тело, обдирали ноги. Сколько мы пробежали, не знаю, думаю, километров пять. Остановившись перевести дух, я постаралась восстановить дыхание и прислушалась. Погони не было. «Слава богу, у них нет собак», — промелькнула запоздалая мысль. Теперь следовало сориентироваться и предпринять какие-то шаги по поиску одежды. Перспектива ночевать в лесу абсолютно голой, без огня, да ещё в обществе целых полчищ прожорливых комаров мне не улыбалась. Хотя, уж лучше с комарами, чем в «гостеприимном» лагере, из которого я еле унесла ноги. Отстегнув магазин автомата, проверила патроны. Тридцать штук. Отличненько. Полный. Теперь надо определить кратчайший маршрут движения до ближайшей деревни.

— Солнце справа, значит за спиной у нас река Угра, а впереди, километрах в пяти-восьми не больше, — или Острожное, или Галкино, так что держись, подруга, — тяжело вздохнув, я поднялась с поваленного дерева и, взяв Люсьену за руку, бодро зашагала вперёд.

Пройдя километра полтора в выбранном направлении, я увидела просвет между деревьями. Это оказалась лесная дорога. Судя по колее ужасающего вида, здесь долгое время сновали лесовозы. Оглядевшись, я вышла на обочину и пошла по дороге. Люсьена с поникшим видом плелась следом. Вскоре мы оказались на т-образном перекрёстке.

Вправо уходила дорога, абсолютно сухая и относительно ровная. С одной стороны от дороги далеко простиралось поле, с другой — темнел лес, из которого мы вышли. Слева признаков цивилизации и моих преследователей, а я была уверена, что они меня интенсивно ищут, пока не наблюдалось. А вот справа, километрах в двух, над дорогой клубилась пыль. Какое-то транспортное средство двигалось явно в нашу сторону, причём с большой скоростью. «Ну что ж, с автоматом я его точно остановлю», — подумала я и, сняв автомат с предохранителя и поставив его на одиночный огонь, поспешила укрыться в лесу. Выбрав удобную позицию за толстым стволом вековой ели, я улеглась на землю и стала ждать. Шум двигателя, сначала едва уловимый, становился всё громче, и наконец я увидела сам автомобиль. Это был военный уазик с уже знакомыми мне московскими номерами. Я затаила дыхание, а машина остановилась всего в десятке метров от нас. Из машины вышли четыре человека. Один, тот, что схлопотал от меня сегодня утром, отправился посмотреть на лесную дорогу, остальные закурили и стали совещаться около автомашины. О чём они говорили, мне слышно не было, однако догадаться было нетрудно. Увалень, который стерёг меня утром на реке, прошёл от меня буквально в метре, так что мне не составило особого труда тюкнуть его прикладом автомата прямо по стриженому затылку. Он на мгновение замер и кулём повалился на землю. Оттащив тяжеленного борова в кусты, я вернулась на исходную позицию. Трое около машины продолжали совещаться.