Несносный тип - Харитон Мамбурин

Зальцер Херн собственной персоной. Владелец «Теплого уюта», единственного конкурента сего питейного заведения. Предпочитающий никогда из него не выходить.

У меня аж сигарета изо рта выпала.

— Шериф, у меня проблемы, — выдохнул этот замечательный тип. После того как прошествовал к стойке, отнял мой стакан и высадил солидную порцию внутрь.

— Говорите, «Приют» оккупирован? — с подозрением спросил я полугнома, проверяя, как выходят из кобур все четыре пистолета. Надо было чем-то занять руки, а заодно успокоить свою подозрительность. В «Тёплом приюте» не было ни малейших признаков страха или злобы. Это… настораживало.

— Именно так, шериф Криггс, — твёрдо кивнул слегка подпитый владелец и бармен, сам, опять же, не испытывая ни малейшего страха. На собственное заведение он взирал слегка хмуро и неодобрительно, но не более того.

Это настораживало еще сильнее.

— Мастер Херн, я не буду раскрывать подробности своих наблюдений, но мне кажется, что вы слегка преувеличиваете опасность… или, как максимум, мне лжёте, — поделился я своим ценным мнением с хорошим, в общем-то, разумным.

— Ни то, ни другое Магнус, — внезапно тяжело вздохнул хозяин отеля, — Поверьте мне, там нет никакой опасности, но избавить меня от оккупации способны только вы. Я зайду первым, если вам будет угодно.

— Не могу вам этого позволить, — решил для себя я, направляясь прямиком в двери заведения.

Я могу быть низеньким, лёгким, даже безобидным на вид, только вот не бояться меня могут себе позволить очень ограниченное число разумных, давно уже переросших порог возможностей и уязвимостей живого существа. А так, как тайна моего зрения продолжает оставаться тайной — составить ловушку сложно. Даже если её организаторы сидели бы за километр отсюда, я бы увидел их нервозность и опаску. Но ничего подобного не было. Вывод — оккупанты не представляют угрозы.

Ошибочный вывод.

Когда за нашими с Зальцером спинами щёлкнул засов, я понял, что слегка недооценил коварство местных, а также мотивы, ради которых бы стоило устраивать на меня такую ловушку в таком месте.

— Ну вы, блин…, - успел произнести я, а потом был заткнут поцелуем и засыпан телами. Низенькими, грудастыми и зелеными. Тел было много. Скорее всего — все, что нашлись бы в доме у ат-Мансипаха.

Под смятённый писк полугнома «Эй, вы же сказали, что отпустите меня!!», вся эта зелёная река уволокла нас обоих на второй этаж «в нумера», где началась какая-то сумасшедшая полупьянка-полуоргия на целые сутки. Вообще, если судить строго, то скорее это была лесбийская гоблинская оргия, с парой переходящих «призов», но судить не хотелось.

Хотелось выжить.

— Получить Триады, будучи затраханным…, - осоловело пробормотал я спустя какое-то время, пытаясь непослушными пальцами изъять сигарету из мятой пачки, — Кому расскажи — не поверят…

Закурив, я, покачиваясь, пошёл к бывшему дому Мадре, в надежде отоспаться. Над головой ярко сияло солнце, но значение придавать этому событию ресурсов у меня не было.

— Единица к каждой Триаде… и пара к Воину? — слова как-то сами по себе вылетели наружу, — Обалдеть…

Проснулся… а если быть точным, то «очнулся» я лишь под вечер. Вымотанный, измятый, сексуально переудовлетворённый так, что хоть в книги рекордов записывайся, с потёртостями, засосами и следами от укусов даже там, где их вообще не должно было быть. «Хозяин дал нам всем выходной, пока идёт ритуал». Это, наверное, единственная фраза, что всплывёт из моей памяти. Зеленые мерзавки отлично подготовились, притащив с собой какие-то элексиры и зелья, вполне на мне сработавшие. Немного даже жаль Зальцера, но, с другой стороны, он сам меня заманил, пусть и под мнимой угрозой, что при наличии меня гоблинская рать будет более аккуратной с отелем.

Ё-моё, да там в стирку весь отель нужно сдавать… включая люстры и обивку со стен. Интересно, полугном выжил? Узнаю об этом попозже, так как есть еще одно маленькое дело, о котором я банально забыл за всеми этими событиями.

Навестить детишек.

Детишки, за исключением моих собственных, сидящих в обнимку с некромантами далеко и в безопасности, чувствовали себя в не меньшей безопасности, пребывая в натуральном облагороженном бункере, располагающемся прямо под школой. У них тут даже что-то наподобие гидропоники было, дабы молодёжь не питалась одной только сухомяткой! Разумеется, вся эта грибная гидропоника пребывала в раздолбанном и запущенном состоянии. Причина элементарна — преподаватели давно уже «погасли». И их складировали в угол, как бревна.

Признаться, я не люблю молодёжь и подростков, да и не любил никогда. К ним обязательно нужно относиться снисходительно, хотя бы просто потому, что они еще не верят, что взрослый дядя может там… дать, скажем, под дых. Ну, или выстрелить. А следовательно, что? Правильно — слушают недостаточно внимательно.

Переступив через стонущего от боли вожака, которому я зарядил под дых, я рявкнул детишкам приказ рассаживаться по местам. Ну а потом выстрелил в потолок под прямым углом, так, чтобы пуля не срикошетила. Поймав рукой горячий сплющенный комок свинца, принялся его подбрасывать на ладони, рассматривая попутно детишек. Их было около четырёх десятков, большая часть совсем еще мелкие, вон какие глаза делают, а вот старшаки по-прежнему пытаются бухтеть.

— Тишина в классе, — лениво приказываю я, пряча пистолет, — У кого есть мозги, докладывайте. Почему коридор залит водой. Почему рационы распотрошены и валяются на полу? Что с учителями?

Бурчат. Бурчание быстро перерастает в вал претензий, жалоб и вопросов. Снова стреляю в потолок.

— По порядку…, - вздыхаю я, — Наверху творится бардак и война. Вы же здесь устроили свой бардак. Свинство. Сколько кроватей в этом убежище?

— Шестьдесят четыре, — раздается робкий тоненький голосок.

— А вас меньше сорока, — резюмирую я, — Но положить тех, кто вас учил и заботился о вас, на кровати, вы не догадались. Дерьмовые детишки. Неблагодарные. В общем, так. Я заходил проверить, всё ли у вас в порядке. Вы живы, этого достаточно. Но я зайду еще раз. Может быть, завтра, может, дня через три. Тут всё должно блестеть, понятно? Если я найду хоть что-нибудь, что мне не понравится, то пристрелю вашего наглого лидера. А потом назначу следующего. Или следующую. Если и он не справится… вас еще много. Всё понятно?

— Какой ты… на хер… шериф, — выдавливает из себя травмированный в живот парень.

Ну, у него хотя бы есть яйца. Присаживаюсь на корточки возле наглеца, требовавшего «немедленно позвать всех родителей в школу».

— Я не помню, сколько людей убил за последнее время, — честно признаюсь я ему, — Десять или двадцать… может больше. Знаешь, что их всех объединяло? Они не были преступниками или злодеями. Просто придурками. У вас здесь, в Хайкорте, злодеев-то и нет по сути. Теперь понимаешь, какой я шериф, а, придурок?

Меня мутит с похмелья. Детишки бесят. Хватаю лидера за шиворот, отволакиваю в пустую комнатку. Туда же привожу еще пару старших, пацана и девчонку. Устраиваю всем троим головомойку, совмещенную с экспресс-курсом по обиходу себя любимых. Морщатся, делают протестующие лица. Наугад предлагаю им сделку — инспекция туалетов. Если там всё чисто, то затыкаюсь, извиняюсь и ухожу. Если нет… они вылизывают там всё… языками. Вопрос субординации моментально решен, молодёжь трясется, пучит глаза, согласна сотрудничать. С трудом выгоняю из похмельной головы ужасы, что могли бы поджидать меня в местных туалетах.