Контракт на тело - Ольга Кандела

— Теар…

Мгновение — и Лунный метнулся ко мне. Крепко обхватил за талию, приподнимая над полом. Подтверждая, что он здесь. Со мной. Настоящий, живой и теплый. Пылающий, словно ослепительное жаркое солнце.

— Потерпи, я сейчас.

В тусклом свете фонаря блеснуло лезвие, и Теар одним быстрым движением перерезал веревки. Ослабшие руки упали ему на шею. Несмотря на нестерпимое желание обнять, прижаться, все, на что меня хватило, — просто ткнуться лицом в крепкое плечо, грозя залить слезами одежду.

— Уже все. Все хорошо. Я здесь. Я не дам тебя в обиду, — скороговоркой шептал он, усадив меня на колени и распутывая веревки на запястьях.

— Ты пришел… за мной…

— Ну, конечно, за тобой! — порывисто ответил Теар, словно это было чем-то само собой разумеющимся.

О боги, как же мне хотелось ему верить!

Я ведь не ждала, что он придет. Даже мысли такой не допускала! Думала, что останусь здесь навечно. А теперь смотрела на его склоненную светлую голову и быстрые движения пальцев, развязывающих узлы, — и не могла поверить в свое счастье!

Лунный снял веревки и коснулся багровых полос, оставшихся на нежной коже запястий. Я невольно зашипела, ощутив резкое жжение.

— Убью… — прошептал Теар чуть слышно, но в голосе его было столько угрозы, столько холодной, еле сдерживаемой ярости, что я вздрогнула.

Итару коснулся рубинового перстня на моем пальце и нахмурился.

— Это его кольцо? Почему не сняла?

Не дожидаясь ответа, Теар с силой потянул за кольцо, намереваясь стащить его с пальца, и я всхлипнула от боли.

— Оно не снимается, — простонала сквозь слезы и попыталась вырвать руку. Кажется, в том месте, где кольцо прикипело к коже, даже выступила кровь.

— Мерзавец! — выругался Лунный. — От кольца надо избавиться. В нем может быть спрятан маячок. Я почти уверен в этом. — Теар вновь выхватил свой кинжал, и я испуганно дернулась. — Не бойся, я не сделаю тебе больно. — Итару пригвоздил мою руку к полу и склонился над ней, заслоняя мне обзор. — Не шевелись, — скомандовал жестко, и я почувствовала, как он принялся ковырять перстень кончиком клинка.

Через пару секунд на пол упал кроваво-красный рубин. Теар откинул его ногой и, спрятав кинжал, стал быстро ощупывать мое тело. Не оставил без внимания и изуродованную щеку, шею, на которой все еще оставались ранки от железного ошейника, и разбитую губу. Казалось, от его взгляда не укрылось ничего. И тлеющая на дне родниковых глаз ярость стала лишь острее, вспыхнула ярче.

Уверена, если бы сейчас под руку Теару попался Ойнэ, Огненному было бы не жить.

— Идем. Надо убираться отсюда! — Лунный оторвался от изучения моих ран и встал, одновременно подхватывая меня на руки. — Можешь обвить меня ногами?

Я попыталась, но мешала длинная юбка. Теар порвал ее одним движением. Помог мне устроиться удобнее. А затем с немыслимой скоростью сорвался с места, и я взвизгнула, изо всех сил цепляясь за своего спасителя.

Мы бежали в кромешной тьме. Я вообще не представляла, как он различает дорогу. Откуда знает, где выход.

Впрочем, мне было не до этого — все, о чем я могла думать, это как бы удержаться в этой бешеной гонке.

Что-то просвистело рядом с ухом.

Теар коротко рыкнул и отпрыгнул в сторону, лишь в последний момент поддержав меня за талию, чтобы не упала.

— Сукины дети! — выругался зло и запустил что-то в воздух.

До меня долетел крик боли и чья-то грязная ругань. И вновь Теар прыгнул, приземлившись на все четыре конечности, и вновь подхватил меня в последний момент, не давая упасть. Вокруг стало шумно от криков, голосов, лязганья металла. И я попросту уткнулась носом ему в шею, зажмурилась, желая ничего не слышать, отрешиться от всего этого.

К горлу подступили рыдания, меня трясло. И даже когда мы выскочили на поверхность, на свежий воздух, под стремительно светлеющее небо, я долго не могла прийти в себя и отпустить шею Теара. Краем глаза заметила следы боя, несколько тел на вытоптанной земле. К нам подбежали двое воинов, и Теар тотчас принялся давать указания.

После Лунный усадил меня в седло, сам пристроился за спиной и пришпорил коня. Мы неслись по узкой горной тропе, и я молила Эхжи, чтобы конь не споткнулся и мы ненароком не свернули себе шеи. Внизу, у подножия горного склона, нас уже ждал заведенный экипаж.

Теар чуть ли не на ходу спрыгнул с коня, снял меня и подтолкнул к дверце.

— Трогай! — скомандовал рулевому, и повозка, тихо заурчав, тронулась в путь.

А я легла на сиденье, свернулась клубочком, поджав под себя замерзшие ноги. Меня по-прежнему трясло, и больше всего хотелось закрыть глаза и уснуть. Забыть обо всем, что произошло со мной за эту долгую ночь.

Теар метался по повозке, кажется, что-то выискивая. Но, так и не найдя, повернулся ко мне. Осмотрел обеспокоенно, снял куртку и накинул мне на плечи. Сел рядом, заставив меня немного подвинуться.

Я заворчала недовольно, но стоило Теару пересадить меня к себе на колени, как желание возмущаться испарилось. Я прижалась щекой к широкой груди, слушая, как размеренно и громко стучит его сердце.

— Эй, ты как? — Лунный мягко коснулся моих волос, убрал непослушную прядь, упавшую на лицо.

Я пожала плечами, не зная, что ему ответить. Да мне и вовсе не хотелось говорить. Особенно о том, что произошло в этом жутком подземелье. Надеюсь, он не станет выспрашивать, иначе я умру от одних только воспоминаний.

Руки все еще дрожали, но постепенно я успокаивалась. На меня накатило какое-то странное опустошение вперемешку с облегчением. И впервые за эту ночь я почувствовала себя спокойно. В безопасности. Да и разве можно чувствовать себя иначе в кольце таких сильных, таких надежных рук.

— Дай я еще раз осмотрю твои раны. Я не догадался взять лекарства. Ты же знаешь, обычно лаэрам они без надобности. Но, может, получится что-то сделать.

Теар оторвал меня от своей груди, и теперь я расстроилась по-настоящему. Но, конечно, ничего ему не сказала, лишь нахмурилась, когда он взял мои кисти и стал осматривать истертые в кровь запястья.

— Кажется, у тебя замедлилась регенерация. Такое бывает при сильном шоке или истощении. Все наладится. А пока…

Он вдруг поднес мою руку к губам, и я почувствовала мягкое прикосновение к запястью. Теар тронул языком воспаленную кожу. Слизал запекшуюся кровь и грязь. А я буквально оцепенела, не понимая, что происходит.

— Что ты делаешь?

— Зализываю раны.

Он прошелся языком по каждой саднящей полоске. Бережно и в то же время с нажимом, не пропустив ни единой царапинки. Вылизал, как звери вылизывают своих неуклюжих детенышей. И, как ни странно, мне стало легче.

— И что, это действительно помогает?