В поисках неприятностей - Энн Грэнджер

Кресло снова ожило, зажужжало и покатило к дому. Я молча плелась позади. Мне хотелось закричать, что она не права. Она неверно понимает смысл жизни. Мир не создан лишь для молодых, красивых и богатых. В нашем мире есть место и для меня, и для Фитиля, и для Безумной Эдны. Безликие планировщики, решившие снести наш сквот, рассуждали точно так же, как Ариадна. Что старый дом уже не спасешь, что его не стоит спасать — слишком далеко зашел процесс разрушения. А мы свое жилище любили, несмотря на облупившуюся штукатурку и протекавшую крышу; если бы нам дали такую возможность, мы бы его спасли.

И все же я понимала: что бы я ни говорила Ариадне, какие бы доводы ни приводила, она бы просто не стала меня слушать. Наконец, я поняла, что так страшит меня в ней. Может быть, точно так же Ариадна страшила и Терри? Терри, куколка, любимая внучка и внучатая племянница, которой суждено было получить все, что могли ей дать Аластер и Ариадна! Но куколка упала с пьедестала и испачкалась. Ожесточилась, испортилась, превратилась в уличную девчонку с плохим характером… У нее тоже остались рубцы. Она стала «изуродована непоправимо».

«Красивое существо, изуродованное непоправимо, лучше уничтожить». Какие ужасные слова! Неожиданно в голову мне закралась ужасная мысль, от которой я похолодела. Я поспешила прогнать ее прочь.

Обедать с остальными Ариадна не стала. Насколько я поняла, обычно она обедала у себя в комнате, а потом отдыхала до вечера.

Войдя в столовую, я заметила, что Аластер и Джейми заговорщически перешептываются. При виде меня оба очень обрадовались. О приезде Маршии не было сказано ни слова — как и о визите Уоткинса. Может быть, отчасти прекрасное настроение Аластера объяснялось тем, что Маршии все же удалось с ним помириться? Пусть он на нее злился, должно быть, сегодня она сказала все, что требовалось.

— У меня для вас маленький сюрприз! — Аластер широко улыбнулся.

Его слова и интонация мне совсем не понравились, и я покосилась на Джейми. Его светящаяся радостью физиономия испугала меня еще больше. Судя по их поведению, они задумали веселую шутку, в результате которой третья сторона обычно чувствует себя униженной и беспомощной. Мне отчего-то показалось, что жертвой суждено стать мне.

— После обеда, — прокаркал Аластер. — Ешьте! — Наверное, так же подбадривают приговоренного к смерти, которому подают последний обед.

В «Астаре» кормили совсем неплохо. Три раза в день, в том числе за завтраком, ели горячее. На обед подали блюдо, известное под названием «жаба в норе» — сардельки, запеченные в тесте. Кроме того, принесли сыр и пресные лепешки. После такой простой, но сытной пищи мне захотелось вздремнуть. Однако сиесты меня лишили.

В столовую вошла Руби; судя по всему, она тоже участвовала в заговоре. Она несла пару бриджей для верховой езды, цилиндр и сапожки.

— Костюм малышки Терезы, — пояснила Руби. — Судя по тому, что ее резиновые сапоги вам подошли, наверное, и эти сапожки и бриджи придутся вам впору.

Сердце у меня упало. Я поняла, куда они все клонят.

— Мы не можем отпустить вас, не предоставив возможность покататься верхом, — радостно заявил Аластер. — Келли оседлает для вас старушку Долли. Она кроткая, как ягненок. Джейми немного покажет вам окрестности. Лучше всего обозревать их именно с лошади.

Мне не хотелось обозревать окрестности вместе с Джейми и определенно не хотелось ехать на конную экскурсию, но я сразу поняла, что спорить бесполезно.

Облачившись в костюм для верховой езды (сапоги немилосердно жали, а бриджи налезли на меня, как вторая кожа), я, прихрамывая, вышла на конный двор в сопровождении двух моих спутников. Джейми очень шел его костюм; он выглядел настоящим наездником. Бабушка Варади и все мои предки — венгерские гусары — его бы одобрили. Где Ганеш, я не знала. Надеялась, что он не бродит по округе, — с одной стороны, мне не хотелось, чтобы его тут видели, а с другой — я бы умерла со стыда, если бы он увидел меня в таком дурацком наряде.

Келли уже ждала нас; она без улыбки подвела ко мне под уздцы серую кобылу. Она по-прежнему считала меня своей соперницей и, возможно, как раз собиралась мне отомстить.

Меня немного успокаивало то, что кобыла, «старушка Долли», как назвал ее Аластер, казалась полусонной; она стояла закрыв глаза и подняв заднее копыто, как будто спала. Но облегчение тут же сменилось тревогой: я заметила поодаль Джоуи Ланди. Он стоял, прислонившись к стене, со злобной ухмылкой на уродливой физиономии.

— А вот и мы, дорогуша! — вскричал Аластер, хлопая кобылу по шее. — Ланди, а ну-ка, помогите даме!

Долли открыла глаза и запрядала ушами. Мне показалось, что она презрительно улыбается — если, конечно, лошади умеют презрительно улыбаться.

Ланди бочком подошел ко мне и, согнувшись, сложил ладони ковшом. Все остальные окружили меня, отрезав пути к бегству. Мне ничего не оставалось, кроме как позволить, чтобы меня забросили в седло.

Один-единственный раз в жизни я прежде сидела на четвероногом создании, когда была очень маленькой и меня как-то летом на пляже посадили на ослика. Должно быть, тогда мне было года четыре, и я орала как резаная, чтобы меня немедленно сняли. То же самое я почувствовала сейчас. Мне показалось, что я сижу чрезмерно высоко. Шея Долли оказалась очень узкой и тонкой, если смотреть на нее сверху, а голова виднелась где-то далеко внизу. Я восседала на немыслимой верхотуре, и ничто не мешало мне упасть вперед.

Келли суетилась вокруг меня, давала наставления, показывала, как правильно держать поводья и как поставить ноги в стремена. Тем временем Джейми взлетел в седло безо всякого труда; вид у него был такой, словно он способен возглавить атаку легкой кавалерии.

— Дорог мы будем избегать, — со свойственной ему добротой сообщил он. — Так что тебе не придется беспокоиться о машинах. Поскачем напрямик, по полям.

Я испытала некоторое облегчение: меньше шансов, что нас увидит Ганеш.

— Вам очень понравится! — прокричал Аластер, махавший нам рукой на прощание.

Келли молча подняла руку, словно гладиатор на арене.

Я заметила краем глаза, что Ланди ускользнул, когда мы спокойно выехали со двора. Его поведение свидетельствовало о том, что ничего хорошего от него ждать не приходится.

Первое время все шло лучше, чем я ожидала. Мы пересекли несколько пастбищ; на одном паслись кобылы с жеребятами. Жеребята на длинных тонких ножках были очень славными. Верховая прогулка мне не то чтобы нравилась, но… почти нравилась.

Долли вела себя безукоризненно, несмотря на то что на ней сидел новичок. Она трусила вперед, по-прежнему как будто в полусне. Джейми, открывавший и закрывавший ворота, где требовалось, продолжал изображать галантного кавалера и показывал мне местные достопримечательности. Я по-прежнему не знала, какова цель нашей прогулки, и наконец прямо спросила его об этом.

— Аластер велел показать тебе окрестности, — сухо ответил Джейми.