Ключевой момент - Лидия Лукьяненко

— А женщина, которая была тогда беременна, родила? — поинтересовалась вдруг Таня.

— Конечно.

— Значит, у меня есть брат или сестра по отцу?

— Сестра.

— Кто?

— Ленка Давыдова.

— Что? Ленка? Так у нее же отец есть!

— Он ей отчим. Женился на Катерине, когда Лене уже три года было.

— А она знает?

— Наверное, знает. Да все почитай знают. Только не говорят.

— Почему?

Мама неопределенно пожала плечами.

— Катерину жалеют. Меня уважают…

Тане было жаль маму. Что она видела в своей жизни, кроме чужих детей и школы? Но мама считала себя человеком счастливым. Свою работу она любила. Замужем, пусть недолго, была. Дочь выросла умная, красивая. Свой дом есть. Люди уважают. Чего еще надо?

Все шло своим чередом. Таня училась. Федька поправился. Косте дали год условно.

Тане нравилось учиться. Она с головой погружалась в атмосферу прошлых веков, уходила из реальности в другой мир, мир фараонов и принцесс, древних рыцарей и прекрасных дам. Ей казалось, что она слышит топот копыт и звон мечей, чувствует запах гари от факелов. Читая книги по истории, она настолько проникалась духом иного времени, что почти теряла связь с сегодняшним днем. И выходить из своих грез ей иногда совершенно не хотелось. Училась Таня блестяще, если не считать некоторых непрофильных дисциплин. Она так была поглощена учебой, что забывала обо всем остальном. Окружающий мир был пока чужим для нее. В большом городе свои правила. Народа — уйма. Всегда толпа, давка. Стиснутая со всех сторон в вагоне метро, она читала, не желая замечать ничего вокруг. Таня даже не знала, где проходят университетские вечера и дискотеки. В кино ходила только на исторические фильмы. Жила в общежитии, в одной комнате с двумя девочками — Валей и Любой.

Люба, на ее взгляд, была явно не в себе. Очень умная, начитанная, но какая-то странная. Большинство историй о себе она выдумывала с завидной фантазией, а когда вскрывался обман, совершенно не стесняясь, придумывала новую. Своим подвижным нервным лицом с низким лбом, обрамленным густыми волосами, она походила на смышленую обезьянку, а фигуру имела какую-то непропорциональную: узкие плечи, маленькая грудь и тяжелый зад. Все это на тонких ногах. Но вела себя с томностью красавицы. Что касается рассказанных ею историй, то они были презабавные. Люба хвасталась, что у нее любовник-поляк, красивый и состоятельный. Но однажды она сообщила, что он разбился на самолете и теперь ей приходится наведываться в посольство, чтобы переоформить на себя его шикарный дом в Кракове, потому что она почти вдова. Затем она по секрету призналась, что у нее будет ребенок. Однако через три месяца Люба сказала, что сделала аборт, так как ей не удалось отстоять наследство. Через какое-то время она сочиняла новую историю или хотя бы новую версию старой. Рассуждения у нее были настолько странные, что поначалу Валя, принимавшая их за чистую монету, просто пугалась. Позже девчонки поняли, что Люба, как говорится, с большим приветом, и стали относиться к ней соответственно. Валя была хорошей девушкой, доброй и домашней. Училась она средне, но с удовольствием убирала комнату, готовила на всех ужин, следила, чтобы всегда были запасы на завтрак. Люба жила в своем придуманном мире, Таня читала книги и витала в облаках, а кому-то ведь надо было думать о хлебе насущном. Девчонки покупали продукты в складчину, а распоряжалась ими Валя. Это устраивало всех.

В дни, когда Таня выныривала из учебы, она ходила в гости к Людмиле Борисовне и Кате, иногда оставалась у них ночевать. Время от времени Катя просила Таню посидеть с ее маленькой дочерью Аленкой, и она охотно соглашалась. Тяжело ведь работать и учиться одновременно, да еще и дочь растить. Ей нравилось бывать в их доме. И они привязались к ней. Катя даже уговаривала ее переехать на время к ним. Алену в садик не водили. Катя училась вечером. Днем делала переводы для издательства. Но иногда бывали дни, когда мать и дочь были заняты и некуда было деть малышку. Тогда Таня и помогала, но совсем переезжать не хотела. Ей было хорошо в общежитии. У нее был свой уголок, где она могла лежать, читать и мечтать.

Университет открыл ей новый мир. А какой преподаватель был у них по истории древних веков! Высокий, черноволосый, глаза метают молнии, смуглый и вдохновенный. Она обожала его. И он выделял Таню. Как студентку, конечно. Костя был забыт.

Но именно Костя появился в университете спустя два месяца. Таня растерялась, увидев его. Он напомнил ей поселок, танцы, Федьку, о котором она старалась не думать. Наверное, его увела беременная Ленка, как когда-то Ленкина мамаша увела ее отца. Что тут поделаешь!

Костя стоял бледный и даже красивый. Тане было его жалко, но больше всего хотелось, чтобы он ушел и никогда больше не появлялся. Она не знала, что сказать ему. Разговор получился какой-то дурацкий. Прозвенел звонок, и Таня ушла на лекцию, оставив его стоять в коридоре.

Костя жил и работал в небольшом городе, райцентре, недалеко от поселка. После суда ему пришлось наверстывать в учебе и на работе. Но он примчался к ней сразу же, как только смог. А она стояла перед ним чужая, высокомерная, ужасно красивая со своими вьющимися золотыми волосами и смотрела на него, как на досадную помеху. Он терпеливо ждал ее полтора часа. Потом молча шел рядом. Таня повезла его в общежитие. Не под дождем же слоняться! Костя приободрился. Он хотел остаться с ней наедине, обнять, поцеловать, как спящую красавицу, которая все забыла. Она оживет, ответит на поцелуй — и все будет, как раньше, думал он. Таня же мысленно решала, как лучше объясниться с ним, чтобы не очень обидеть. Несмотря на жалость, которую она испытывала к Косте, ей было понятно, что все прошло. Прошел беззаботный май и теплые ночи любви. Сейчас ее мысли были далеки от него. Костя совершенно не подходил ей и уже не нравился. Как сказать ему об этом, чтобы он понял? Может, сначала поцеловать? Или отдаться ему? Она бы пошла и на это, только бы он пообещал оставить ее в покое. Но здравый смысл подсказывал ей, что, если это произойдет, тогда он точно не отстанет.

Девочки, деликатно сославшись на неотложные дела, разошлись по соседям. Таня угостила парня чаем и бутербродами с колбасой, расспросила обо всем. Костя поселковых новостей не знал, потому что не был там. Обмолвился лишь о том, что Федька в порядке.

— За что ты его?

— Я видел, как он от тебя выходил, — сказал Костя, не глядя на нее.

И все. Ни упрека, ни гневного взгляда. Таня на миг смутилась и подумала, что Костя был бы ей прекрасным мужем. Не позволяет себе даже вопроса, если тот может ее обидеть. Но одновременно у нее появился необходимый повод.

— Теперь ты понимаешь?

— Что?..

— Что я не могу быть с тобой.

Костя молчал и смотрел на руки. На скулах заиграли желваки.

— Я люблю тебя, — глухо произнес он.

— Я знаю, — тихо ответила Таня.