Таймлесс. Изумрудная книга - Керстин Гир

Лавиния больше ничего не сказала. Элкотт запер дверь на засов и повернулся к нам. Затем он вытащил из кармана своего сюртука кинжал, довольно изящной работы. Мне полагалось бы сейчас, наверное, испытывать ужаснейший страх, но это чувство всё не приходило и не приходило. Наверное, потому что происходящее казалось мне невероятно нелепым. Ненастоящим. Как будто я всего лишь смотрела сцену какого-то фильма.

Может, мы как раз сейчас должны прыгнуть обратно?

— Сколько у нас ещё времени? — прошептала я Гидеону.

— Слишком много, — процедил он сквозь зубы.

Крысиное лице лорда Элкотта пылало радостным возбуждением.

— Девчонку я беру на себя, — сказал он, явно собираясь тут же приняться за дело. — А вы уничтожьте мальчишку. Но будьте осторожны. Он хитёр и проворен.

Лорд Алестер презрительно хмыкнул.

— Кровь демонов окропит эту землю, — предвкушая схватку, прохрипел Дарт Вейдер. Кажется, его сценический репертуар не отличался особым разнообразием.

Гидеон всё ещё любовался недостижимыми саблями и, сосредоточившись, напряг всё тело для прыжка, поэтому я огляделась вокруг в поисках альтернативных средств самозащиты. Недолго думая, я подхватила один из обитых стульев и направила его изящные увитые ножки на Элкотта.

Ему этот жест почему-то показался очень весёлым, он улыбнулся ещё более кровожадной улыбкой и медленно пошёл мне навстречу. Как бы там ни было, ясно одно: какие бы мотивы он не преследовал, чистота души в этой жизни его уж точно не интересовала.

Лорд Алестер тоже подошёл поближе.

И тут всё случилось одновременно.

— Стой тут, — крикнул мне Гидеон и, перевернув тонкий письменный стол, он толкнул его в сторону лорда Алестера и сшиб того с ног. Почти в ту же секунду он рванул со стены тяжёлый светильник и обрушил его на голову первому секретарю. Люстра сбила Элкотта с отвратительным шумом, и тот свалился на пол, словно подкошенный. Гидеон не задержался, чтобы проверить, попал ли он в цель. Светильник был ещё в воздухе, а Гидеон уже отскочил — прямо к саблям, висевшим на стене. Лорд Алестер сделал выпад, чтобы отодвинуться от летящего на него письменного стола. Но вместо того, чтобы схватить Гидеона и не дать ему сорвать со стены саблю, он через несколько быстрых шагов оказался рядом со мной. Вся эта комбинация осуществилась во мгновение ока, и у меня было очень мало времени, я едва подняла стул с твёрдым намерением размозжить лорду Алестеру голову, но лишь я двинулась с места, как его шпага просвистела в воздухе.

Остриё продырявило моё платье и глубоко зашло слева под ребро. Я не успела толком понять, что случилось, а лорд Алестер уже снова вытащил шпагу и с победным криком обрушился на Гидеона, выставив наголо шпагу, окроплённую моей кровью.

Боль я почувствовала с опозданием на целую секунду. Как марионетка, которой одновременно перерезали все ниточки, я упала на колени и невольно прижала руку к груди. Я слышала, как Гидеон выкрикивал моё имя, я видела, как он сорвал со стены сразу две сабли и поднял их над головой, словно самурай. Я тем временем окончательно сползла на пол, затылок мой мягко коснулся паркета (спасибо парику, он всё-таки оказался очень практичной штукой).

Будто по мановению волшебной палочки боль вдруг утихла. Какой-то момент я лежала вот так, растерянно уставившись в пустоту, а затем взмыла в воздух, невесомая, бестелесная, я поднималась всё выше и выше, до самого украшенного лепниной потолка комнаты. Вокруг меня при свете свечей кружились золотые пылинки, и мне казалось, что я превратилась в одну из них.

Далеко внизу я видела саму себя, лежащую на полу, с широко распахнутыми глазами, едва дышащую. По платью медленно расползалось кровавое пятно. С моего лица враз сошёл румянец, и скоро кожа моя стала такой же белой, как и парик. С удивлением я наблюдала за тем, как трепещут мои ресницы и затем глаза закрылись.

Но та часть меня, которая парила в воздухе, могла наблюдать за происходящим и дальше.

Я видела первого секретаря, который без движения лежал у сорванной люстры. Из огромной раны на его виске сочилась кровь.

Я видела, как бледный от ярости Гидеон бросился на Алестера. Лорд отодвинулся к двери и парировал сабельные удары выпадами шпаги, но уже через несколько секунд Гидеон оттеснил его в угол комнаты.

Я видела, как отчаянно дрались оба дуэлянта, хотя звон оружия сюда наверх доносился несколько приглушённо.

Лорд сделал выпад и попробовал зайти слева, но Гидеон предугадал его планы и почти в тот же миг со всей силы нанёс удар на правую руку лорда. Алестер поглядел на своего противника сначала недоверчиво, а затем его лицо перекосилось, из лёгких вылетел сдавленный крик. Пальцы разжались, и шпага со звоном упала на пол. Гидеон пригвоздил руку лорда к стене. Таким образом Алестер оказался полностью обездвижен, но не смотря на адскую боль, которую он наверняка испытывал, лорд принялся сыпать на противника путаные проклятия.

Гидеон отвернулся от него, не удостоив больше ни единым взглядом, и бросился на пол рядом со мной. То есть, рядом с моим телом, я-то, как и прежде, бесполезно парила в воздухе.

— Гвендолин! О Боже! Гвенни! Пожалуйста, только не это!

Он прижал к моей груди кулак, в том месте, где шпага оставила в платье маленькую дыру.

— Слишком поздно! — раздался голос Дарта Вейдера. — Неужели вы не видете, как из неё вытекает жизнь?

— Она умрёт, этого вам не изменить! — крикнул лорд Алестер со своего места у стены, благоразумно решив не шевелить своей пригвождённой рукой. Из неё капала кровь, и у его ног уже образовалась маленькая лужица. — Я пронзил сердце этого демона.

— Замолчите сейчас же, — крикнул ему в ответ Гидеон. Он положил уже обе руки на мою рану и прижался к ней всем телом. — Я не допущу того, чтобы она потеряла слишком много крови. Если мы вовремя… — он растерянно всхлипнул. — Ты не можешь вот так умереть, слышишь меня, Гвенни?

Моя грудь поднималась и опускалась, а всё тело было покрыто мелкими капельками пота, но не исключено, что лорд Алестер и Дарт Вейдер были недалеки от правды. Я-то ведь тем временем уже парила в воздухе крошечной блестящей пылинкой, а моё лицо там внизу невероятно побледнело. Даже губы теперь были серого цвета.

По щекам Гидеона покатились слёзы. От всё ещё изо всех сил прижимал руки к моей ране.

— Останься со мной, Гвенни, останься со мной, — шептал он, и вдруг я перестала всё это видеть и снова почувствовала под собой жёсткий пол, глухую боль в животе и всю тяжесть своего тела. Я хрипло вздохнула, зная, что на следующий вздох сил моих уже не хватит.

Мне хотелось открыть глаза, чтобы последний раз взглянуть на Гидеона, но я не смогла этого сделать.

— Я люблю тебя, Гвенни, пожалуйста, не покидай меня, — сказал Гидеон. Эти слова были последним, что я услышала, прежде чем бездна поглотила меня.

Неживые предметы всех видов и материй могут беспрепятственно транспортироваться во времени в обоих направлениях. Основное условие заключается в том, что предмет в момент транспортировки не должен контактировать ни с чем и ни с кем, кроме переносящегося путешественника во времени.