Черно-белое мышление. Почему мы стремимся к категоризации и как избежать ловушек бинарной логики - Кевин Даттон

Головоломка настолько же коварна, насколько и абсурдна. Чем больше человек привержен аргументам, которые приводит, чем больше он психологически вкладывается в свое положение, тем выше вероятность того, что при столкновении с противоречивыми фактами он продолжит еще яростнее отстаивать свою правоту[108].

Как и предсказывал Леон Фестингер, именно это и произошло с последователями культа, которые под мудрым духовным руководством Дороти Мартин предсказали, что мир погибнет из-за бога, что перевернет огромного размера ведро со льдом.

Апокалипсиса не случилось. Но разве члены культа скрылись в тени в позоре? Нет, конечно же. И не без причины. Тени, ожидавшие их, действительно были очень мрачными. Многие из них вложили огромные суммы денег в свое спасение от «конца света». Некоторые продали дом. Другие подали заявления на увольнение с респектабельной, хорошо оплачиваемой работы. Кто-то разорвал отношения.

Приспешникам Дороти Мартин было что терять, если бы они пришли к выводу, что на самом деле они были абсолютно неправы. Так что они этого не сделали. Вместо этого они вплели «факты» в органическое, продолжающееся повествование о божественном замысле. Когда межгалактический Uber не смог подъехать в назначенный час, чтобы спасти их от уничтожения, Мартин, как ни странно, получила сообщение о том, что бог все отменил. Он предоставил земле отсрочку казни. Более того, последователи культа говорили, что судного дня не произошло именно благодаря им.

Таков был диссонанс между сырой, объективной, нерафинированной реальностью и сырым, субъективным, ошибочным чувством важности (и такова была величина финансовой, эмоциональной и психологической приверженности, которую прорицатели вложили в свои мечты), что единственный способ вернуть себя на верный путь – оставаться на том, на котором они были.

Сжатие идентичности

С тех пор, как более полувека назад Леон Фестингер впервые представил свою теорию когнитивного диссонанса, его наблюдения стали обычным явлением. Заядлые курильщики отвергают убедительные доказательства того, что их привычка является основной причиной рака, называя аргументы «неоднозначными». В то время как люди, сидящие на диете, как правило, славятся не меньшей изобретательностью как в своих отговорках («Время от времени можно дать себе поблажку»; «Я проведу дополнительные 30 минут в тренажерном зале»; «Содержание сахара не так уж велико…»), так и своей железной волей к избавлению от своих полных боков.

Даже Брексит подключается к делу. Через шесть месяцев после того, как Великобритания решила покинуть Европейский союз, CNN заказала опрос местных жителей, чтобы выяснить, что произойдет, если вновь провести референдум. Результаты были, мягко говоря, поучительными и полностью совпадали с тем, что, возможно, предсказывал Фестингер. Несмотря на снижение стоимости фунта; несмотря на обвинения в том, что британское правительство не разработало четкий план выхода; несмотря на пренебрежительные замечания лиц, выступавших против выхода из Евросоюза, о том, что Великобританию вытеснили из Европы националистической волной паранойи и популистской болтовни; и несмотря на то, что почти половина респондентов полностью осознавала, что это решение нанесет им финансовый ущерб, лагерь, выступавший за Брексит, снова победил. 47 % опрошенных заявили, что готовы снова проголосовать за выход из Евросоюза, 45 % заявили, что предпочли бы остаться в Европе, а остальные 8 % заявили, что не определились[109].

Если вы не можете повернуть время вспять[110], то, как прекрасно продемонстрировали Дороти Мартин и ее сумасшедшая кучка отчаянных прорицателей, придется следовать старому пути.

Однако в последнее время все стало меняться. В последнее время мы стали свидетелями значительных и заметных изменений в способах и средствах борьбы с когнитивным диссонансом. Традиционно, как мы видели, когда мы сталкиваемся с доказательствами, противоречащими нашим убеждениям, то проявляем значительный интерес к поддержанию этих убеждений, отсеивая крупицы правды из множества пластов фактов (интерпретируя факты так, чтобы они соответствовали тому, что мы думаем), чтобы сохранить чувство идентичености, понимание того, кто мы есть на самом деле.

Но в последние несколько лет альтернативное решение неуклонно набирало популярность. Да, опровержение, несогласие и отрицание всегда служили нам оплотом веры и хранителями ценностей и принципов. Но покачивание головой и полное отрицание фактов знаменует собой радикальный поворот на нашем пути к когнитивной последовательности, к сохранению ясного самоощущения. Оно знаменует начало нового мира, где пристрастно отрицают постправду[111]. И где увеличивается количество фейковых новостей. Когда-то реальность была в общественной собственности. Факты были для всех нас одинаковыми. Но, звук за звуком, щелчок за щелчком – факты приватизируют. Что мое – твое, а что твое – мое… до тех пор, пока мы на одной стороне. Пока мы принадлежим к одному идеологическому племени.

В последнее время было довольно много написано о появлении ценностей постправды[112]. Важное место в повестке дня занимают предостерегающие комментарии, в которых говорится об онлайн-фрагментации традиционно более централизованных и якобы более авторитетных новостных агентств; развитие экономии внимания, характеризующейся информационной перегрузкой и уменьшением возможности критически оценивать контент; укоренившиеся категориальные предубеждения в алгоритмах нейромаркетинга, микротаргетинга, поисковых систем и социальных сетей, которые распределяют и распространяют контент не на основе его правдивости, а по запросу и предпочтениям пользователей; и распространение во всех формах средств массовой информации скандалов, пропаганды, мистификаций и плагиата в сочетании с общим сдвигом редакционной этики в сторону сенсации, таблоидизации, «мягких» новостей и информационно-развлекательных программ. Все эти факторы или их совокупность стали предвестниками наступления эпохи постправды, где отрицают все факты.