Убийство номер двадцать - Сэм Холланд

– Похоже, мы определенно ищем кого-то с медицинским опытом. Что там у нас с персоналом Национальной службы здравоохранения?

Один из аналитиков говорит:

– Из их местного отделения только что поступил перечень лиц, которые теоретически могли иметь доступ к медицинской спецодежде. Куинн сейчас сверяет его со списком владельцев микроавтобусов «Фольксваген Транспортер».

– Куинн? – Адам поворачивается к Элли. Он впервые видит ее с утра, когда она была вся в собственной блевотине. Сейчас констебль опрятна и подтянута, волосы вымыты и сверкают чистотой. И, несмотря на усталость и вдруг покрасневшие щеки, всеми силами старается вести себя собранно и хладнокровно.

– К сожалению, пока ничего. Никаких совпадений… Босс, – добавляет она.

– Тим? – говорит Адам, быстро двигаясь дальше. – Есть что-нибудь по нелегальным мусорщикам?

Детектив сверяется со своими записями.

– Пообщались мы тут с одной якобы строительной компанией, под названием «Бобз Билдерз»[29]…

Адам недоверчиво смотрит на него.

– Да знаю я, знаю… Это не я их так назвал. – Ли продолжает: – Все отходы там были на учете, но последние полгода у компании новые владельцы, которые категорически отрицают, что им что-либо известно. В общем, ничего полезного.

– Просто замечательно… – саркастически бормочет Адам.

Вся комната погружается в тишину; Бишоп с несчастным видом смотрит на белую доску, какой-либо прогресс на которой полностью отсутствует. И у него есть одна доминирующая мысль. Ему нужно уйти. Чтобы пообщаться с ним.

– Босс? – неуверенно обращается к нему Куинн.

Адам поворачивается к ней. Она делает глубокий вдох, прежде чем продолжить:

– Мы же на самом деле не думаем, что этот тип пытается убить двадцать человек, так ведь? Я хочу сказать… – Она бросает взгляд на остальных детективов в комнате. – Он ведь никак не мог…

Адам поджимает губы. У него пересыхает во рту.

– Не знаю, – отвечает он. – Но, похоже, у него есть четкая цель. Я не думаю, что преступник остановится по собственной воле.

Он оглядывает комнату. Смотрит на своих детективов – на темные круги у них под глазами, на желтоватые из-за недостатка солнечного света лица. Слишком много долгих дней под резким светом люминесцентных ламп в штабной комнате… Адам сознает, что и сам выглядит сейчас не лучшим образом, тем более после вчерашнего – надо бы по крайней мере принять душ и переодеться. Но нельзя терять времени.

Детективы притихли. Все ждут.

– Знаете, на что бы я сейчас поставил? – спрашивает Адам, после чего мрачно заканчивает: – Он знает, кто его следующая жертва. Он уже это знает.

* * *

Выдержка из книги «Добрый Доктор:

правдивая история д-ра Элайджи Коула»

Лукас Ричардс, 1998

Детство Элайджи Коула было далеко не идиллическим. Как и у многих серийных убийц до него, его ранние годы отмечены издевательствами и насилием. Отец его был пьяницей, регулярно избивавшим свою жену; мать – тихой, непритязательной домохозяйкой. Возможно, дальнейший ход событий вполне можно было предугадать, но никто так и не вмешался, когда 20 июня 1968 года, в четверг, Люси Коул зарезала Мориса Коула кухонным ножом. Сильно избитая, придушенная и брошенная умирать, она все-таки нашла в себе силы отомстить обидчику. Все это происходило на глазах у Элайджи Коула. Тогда ему было 11 лет.

Но, вопреки многим из этих историй про серийных убийц, сам Элайджа Коул не стал домашним тираном. Совсем наоборот. Вот что он говорит про тот день: «Зная, через что он заставил пройти мою мать, я решил быть лучшим мужем и отцом, насколько это только возможно. Никогда не поднимать руку на свою жену. Быть нежным и добрым со своими детьми».

Некоторые предполагают, что после смерти жены он повредился умом от горя. Другие утверждают, что инстинкты убийцы у него были всегда – но только подавленные под воздействием обожания супруги.

Какова бы ни была причина, имеющиеся на данный момент сведения подтверждают ту решимость Коула – несмотря на то, что он творил с женщинами, найденными в принадлежащем ему флигеле. Насилуя, пытая и убивая их, он ни разу не поднял руку на свою жену. Соседи описывают Элайджу и Джоанну Коул как неразлучную пару глубоко влюбленных друг в друга людей, просто души не чаявших в своей дочери Ромилли. И хотя некоторые описывают Элайджу Коула как психопата-садиста, одного у него не отнимешь: он был хорошим мужем и отцом.

Глава 46

Адам неподвижно стоит перед человеком, которого знает лишь по газетным и телевизионным репортажам, по шепоткам в отделе полиции, легендам и преданиям. И он совсем не такой, как ожидал Адам.

Элайджа Коул чисто выбрит, от него пахнет мылом и стиральным порошком. Волосы аккуратно зачесаны со лба на проплешину на макушке, но держатся лучше, чем у большинства мужчин его возраста. Выглядит он именно так, как его описывали много лет назад: славный дядька, приветливый и обаятельный. Типичный сельский врач, которого в жизни ни в чем не заподозришь.

– Старший детектив-инспектор Бишоп… – начинает Коул. – Приятно наконец-то познакомиться с вами воочию. Хотя на вашем месте я бы предварительно принял душ и побрился, просто из элементарной вежливости.

Он протягивает руку, дружелюбно и любезно. Адам пристально смотрит на него, затем садится напротив, скрестив руки на груди.

– Ну-ну, – насмешливым тоном продолжает Коул. – Не надо быть таким букой. Это ведь не мне приспичило с вами повидаться.

Запрос на посещение был согласован в кратчайшие сроки. Опять повезло. Адам даже удивился.

– Да, это так. И почему же вы согласились?

Доктор склоняет голову набок.

– Чисто из любопытства, – отвечает он. Адам чувствует, как оценивающий взгляд пробегает по его лицу, вниз по груди к рукам, а затем обратно наверх. Глаза у Коула просто-таки невероятно темные, на тонких губах играет улыбка. – Вы ведь тот человек, за которого вышла замуж моя дочь… Хотя кажется немного странным видеть вас здесь именно сейчас. Насколько я понимаю, – заканчивает доктор со смешком, – вам выдалась не самая лучшая неделя, детектив?

Адам отказывается заглатывать наживку.

– И что вы об этом знаете? – спокойно отвечает он.

– Вы про бедняжку Пиппу Хокстон? Мертвую и обескровленную? Абсолютно ничего. – Доктор с улыбкой обводит рукой комнату. – Я пробыл здесь всю неделю. Идеальное алиби.

Адам бросает взгляд на единственного охранника, со скучающим видом стоящего в углу комнаты. Бритая голова, некогда мускулистый торс, порядком расплывшийся от недостатка внимания. Лицо его абсолютно ничего не выдает – и уж точно никакой преданности коллеге-правоохранителю, находящемуся с ним в одной комнате.

Адам вновь поворачивается к Коулу.

– С кем вы общались? Кто вас навещал?

– Разве