Ответ перед высшим судом - Ольга Володарская

Пустив воду в джакузи, она разделась. За последние дни Мария похудела кило на пять. Живот втянулся, бока стали меньше. Но это не радовало. Ничего не радовало.

— Сделать тебе кофе? — крикнула тетка через дверь.

— Будь добра.

— А кушать хочешь?

— Хочу. Но у меня пустой холодильник.

— Я найду, что тебе приготовить. Мойся давай. Не буду мешать.

Маша забралась в джакузи, легла, подсунув под шею специальную подушку. Но тут же встала. Переключила кран, и пять минут простояла под контрастным душем. Потом вымыла голову и два раза натерлась мочалкой. Вроде протрезвела.

Когда Мария зашла в кухню, тетка колдовала у плиты.

— Макаронник делаю, — сообщила она. — У тебя и правда пустой холодильник. Нашла два яйца, остатки сливок. А в ящике упаковку спагетти.

— Где мое пиво?

— В канализации.

— Ты его вылила?

— Ага. Так что кофе пей. — Тетка поставила перед Машей чашку. — Я тебе спиться не позволю.

— Я самой себе этого не позволю.

— Поздно. Ты уже.

— Давай только не будем утрировать, — взвилась Маша. — Да, перебрала вчера. И позавчера, не буду скрывать. Но я так устала быть хорошей девочкой! Кому это надо?

— Тебе.

— Мне? — Маша фыркнула. — Я как не любила себя, так и не люблю. Я тебе больше скажу, меня от себя тошнит. Но вчера, позавчера, а особенно сегодня я хотя бы понимала, что вызывает во мне рвотный рефлекс. Он оправдан. Я пьянь и шлюха. А это беееее… — Мария сунула два пальца в рот, желая вызвать реальную рвоту, но получила от тетки по лицу.

Била она не рукой, а полотенцем, но удар получился хлестким, болезненным.

— Я все равно напьюсь, когда ты уйдешь! — схватившись за щеку, выпалила Маша. — А потом пойду в клуб и сниму себе парня. — Она вела себя так, как не вела в четырнадцать. Переходный возраст наступил с большим опозданием.

— Это вряд ли.

— И ты мне не помешаешь!

— Поспорим?

— На что?

— Давай на твою свободу?

— Посадишь меня? — Маша расхохоталась. — За что?

— За убийство Макара Васильевича Лаврова! — рявкнула тетка. — Ты звонила ему два раза, и это было прямо перед убийством. У тебя его сумка. Что вылупилась так? Пока ты мылась, я заглянула в нее и увидела бирку. Но это все ерунда. Главное, убили Макара Васильевича именным ножом твоего отца.

— Что?

— То!

— Ты это выдумала? — Маша знала, о каком ноже речь. Нож отцу подарили коллеги по работе на юбилей. Знали, как он любит тихую охоту, вот и угодили. Скинулись на шикарный складной нож и сделали на рукоятке гравировку. Маша оставила его себе на память о папе, но не доставала несколько лет.

— Если бы ситуация не была столь серьезной, я не примчалась бы сюда прямо из аэропорта. Ты же телефон отключила, и до тебя не дозвониться. Я уж не знала, что думать…

— Я просто хотела забыться и боялась, что кто-то мне помешает.

— Ты правда ночевала у парня?

Маша кивнула.

— Давно познакомились?

— Вчера.

— Кто он?

— Таксист.

— Ты мужчин других профессий не рассматриваешь вообще? И как его зовут?

— Я не помню, — честно призналась Мария.

— Он не обидел тебя? Не ограбил? Ты кошелек проверила?

— Не обидел, не ограбил. Даже уступил мне свою кровать.

— Давай об этом потом. Нужно другое обсудить. Но тоже не сейчас. На ближайшие полчаса я ставлю перед тобой задачу: выпить кофе, поесть, отштукатурить физиономию, чтоб она более-менее прилично выглядела и одеться.

— Мы куда-то поедем?

— В следственный отдел. К Алексеичу.

— Я уже слышала это отчество.

— Фамилию, — поправила тетка. — А теперь хавай, я же пойду в душ. В моих ушах еще остался океанский песок.

Прошлое…

Борис Градов ворвался в приемную Пахомова, не дав его секретарю себя удержать.

— Что это значит? — выкрикнул он, швырнув на стол директора листок с печатью.

— Приказ о твоем переводе, — спокойно ответил Геннадий Андреевич и махнул Василию, застывшему в дверях, чтоб ушел.

— Я никуда не поеду, пока строительство дома не будет окончено!

— Это не тебе решать.

— Но и не вам. Вы не пуп земли. И не царь, чтоб ссылать меня.

— Боря, ты сам-то понимаешь, чего несешь? Тебе поручено ответственное задание, контроль за строительством крупнейшего в регионе дворца комсомольских съездов, проект которого, между прочим, был разработан при твоем участии. Так что это не ссылка, а почетная миссия. Да и отправляют тебя не в Сибирь, а в соседнюю область.

— Я знаю, почему вы это делаете! Хотите убрать меня с глаз долой, чтоб я не смог помешать вам вгрызться в землю под МОИМ домом.

— Во-первых, дом не твой. Ты не пуп земли, не царь. Ты советский гражданин… — Борис попытался возразить, но Пахомов на него цыкнул. — Во-вторых, инициатива перевести тебя исходила не от меня. Я всего лишь директор завода и подчиняюсь приказам свыше. Мне велели тебя отпустить, я это сделал. В-третьих, я давно забыл о том, что лежит под землей, на которой мы строим дом. — Геннадий Андреевич, до этого чеканящий слова, чуть смягчился. — Боря, ты же меня знаешь. Я могу чем-то увлечься ненадолго. Мысли о кладе некоторое время будоражили мой ум, но не затуманили его. Дом, который ты называешь своим, и мой тоже. В первую очередь мой, уж извини. Потому что, если бы не я, он бы и в проекте не появился. Я не рискну им ради призрачной надежды озолотиться.

И Градов поплыл.

— Геннадий Андреевич, миленький, простите. Я просто так расстроился, когда получил приказ. Вот и полезли в голову мысли всякие.

— Я не обижаюсь, Боря. Но прошу, держи себя в руках. Если о нашей тайне кто-то узнает…

— Нет, нет, не беспокойтесь, я никому. Даже жене. Хотя от нее у меня нет секретов. — Архитектор плюхнулся на стул и преданно заглянул Пахомову в глаза. — Геннадий Андреевич, а нельзя что-то сделать? Вы же авторитетный человек. К вам прислушиваются даже в Кремле. Не могли бы вы посодействовать тому, чтоб меня не переводили?

— Увы, нет. На нашей стройке твое присутствие уже не обязательно, а на той в тебе нуждаются. Но в моих силах сделать так, чтоб твоя командировка не затянулась. Верну тебя максимум через месяц.

— Это долго.

— Понимаю. Но раньше вряд ли получится.

Они еще немного поговорили, и Борис покинул кабинет. Посидев пару минут с задумчивым видом, Пахомов набрал номер телефона Лившица.