Сказка - Стивен Кинг

и великан разбивается насмерть). Светлый имел отношение к тому, что автор назвал «эпистемологией витгенштейновской религиозной веры», и если вы понимаете, что это значит, вы умнее меня.

Я поставил книгу на полку, вышел из комнаты, затем снова вернулся взглянуть на обложку. Внутри было полно скучной прозы, вырвиглазных сложносочинённых предложений, но обложка была немного лиричной, такой же совершенной, как поэма Уильяма Карлоса Уильямса о красной тачке: воронка, заполняющаяся звёздами.

5

В понедельник я пошёл навестить свою «старую подругу» миссис Силвиус и спросил, могу ли взять (один раз за семестр) вторник для общественных работ. Она наклонилась ко мне через стол и заговорила низким доверительным тоном.

– Неужели я чувствую запах прогула? Спрашиваю, потому что учеников просят уведомить об этом как минимум за неделю. Это не требование, Чарли, но убедительная просьба.

– Нет, тут всё серьёзно, – сказал я, глядя ей прямо в глаза. Этому полезному приёму, когда говоришь неправду, я научился у Берти Бёрда. – Я собираюсь обойти всех торговцев в городе и предложить им «Возьмись-За».

– «Возьмись-За»? – миссис Силвиус невольно заинтересовалась.

– Ну, обычно это «Возьмись-За-Шоссе», я занимался этим в «Кей-Клабе», но хочу пойти дальше. Заинтересовать владельцев магазинов в «Возьмись-За-Парк» – у нас их, знаете ли, целых шесть, – в «Возьмись-За-Подземный переход», многие из них в грязи, это печально, – может быть, даже в «Возьмись-За-Пустырь», если смогу убедить…

– Я поняла. – Она взяла бланк и что-то нацарапала на нём. – Возьми это, пусть подпишут все учителя, потом принеси обратно мне. – И когда я уходил: – Чарли? Я всё ещё чую запах прогула. Он буквально окутывает тебя.

Я не совсем лгал об общественных работах, но скрыл правду о том, зачем мне понадобился выходной. На пятом уроке я пошёл в библиотеку, взял буклет «Джейсис», в котором были перечислены все магазины города, и отправил электронные письма, просто изменив приветственные слова и придуманные названия «Возьмись-За». Это заняло полчаса, так что у меня осталось ещё двадцать минут до звонка на следующий урок. Я подошёл к стойке и спросил мисс Норман есть ли у неё «Сказки братьев Гримм». Бумажной книги не оказалось, но она подала мне «Киндл» с наклейкой «СОБСТВЕННОСТЬ ХИЛЛВЬЮ-ХАЙ» и дала одноразовый код для загрузки книги.

Я не стал читать сказки, только пробежался по содержанию и бегло просмотрел введение. Я был заинтригован (но не совсем удивлён), узнав, что большинство сказок, которые я слышал с детства, имели мрачные версии. Оригинал «Златовласки и трёх медведей» передавался из уст в уста с 16 века, но в нём не было маленькой девочки по имени Златовласка. Главной героиней была мерзкая старуха, которая вторглась в дом медведей и буквально уничтожила всё их имущество, затем выскочила в окно и с гоготом убежала в лес. «Румпельштильцхен» была ещё хуже. В версии, которую я смутно помнил, старый Румпель умчался в гневе, когда девочка, которой было поручено прясть из соломы золото, отгадала его имя. В версии братьев Гримм 1857 года он упёрся одной ногой в землю, взялся за вторую и разорвал себя на части. Я подумал, что эта история достойна франшизы «Пила».

Шестым уроком был предмет под названием «Америка сегодня», длившийся всего лишь один семестр. Понятия не имею, о чём вещал мистер Масенсик. Мои мысли были заняты выдуманной материей. Например, каруселью в «Надвигается беда» – она была похожа на солнечные часы в Другом мире. Секрет моего долголетия, сказал мистер Боудич. Джек украл золото у великана. Мистер Боудич также украл золото у… кого? Или у чего? У великана? У какого-то выдуманного демона по имени Гогмагог?

Как только мои мысли пошли по этому пути, я стал везде замечать совпадения. Моя мама погибла на мосту через Литтл-Румпл-Ривер. А как на счёт коротышки со смешным говором? Разве не так в сказке описывался Румпельштильцхен? А если взять меня? Во скольких выдуманных историях фигурировал молодой герой (например, Джек), отправившийся в неведомую фантастическую страну? Или взять «Волшебника страны Оз», где торнадо перенесло маленькую девочку из Канзаса в мир ведьм и жевунов? Я не был Дороти, а Радар не была Тото, но…

– Чарльз, ты там заснул? Или, может быть, мой сладкозвучный голос загипнотизировал тебя? Ввёл в транс?

В классе раздался смех, в основном тех, кто не отличил бы «сладкозвучный» от жёлтой дыры в снегу.

– Нет, я тут.

– Тогда, возможно, ты выскажешь нам своё взвешенное мнение об убийстве полицией чернокожих Филандо Кастиля и Элтона Стерлинга?

– Хреново, – сказал я. Я был всё ещё занят своими мыслями и это вырвалось само собой.

Мистер Масенсик одарил меня своей фирменной натянутой улыбкой и сказал:

– Действительно, хреново. Не стесняйтесь, мистер Рид, погружайтесь обратно в свой транс.

Он продолжил лекцию. Я пытался сосредоточиться на ней, но подумал о том, что сказала миссис Силвиус – не «фи-фай-фо-фам, дух британца чую там», а «я всё ещё чую запах прогула, он буквально окутывает тебя».

Конечно, это совпадение – мой отец говорил, если вы купили синюю машину, вы везде будете замечать синие машины, – но после того, что я видел в сарае, я не мог не задаваться вопросами. И вот ещё кое-что. В фантазийной истории автор придумывал какой-нибудь способ, с помощью которого юный герой или героиня могли исследовать мир, который я теперь называл Другим. Например, автор мог отправить родителя или родителей в поездку на несколько дней, расчищая путь юному герою, чтобы тот мог посетить другой мир, не провоцируя кучу вопросов, на которые не мог ответить.

«Совпадение, – подумал я, когда прозвенел звонок, и ученики направились к выходу. – Синдром синей машины».

Только гигантский таракан не был синей машиной, как и те ступени, ведущие вниз в темноту.

Я упросил мистера Масенсика подписать бланк общественных работ, и он одарил меня своей натянутой улыбкой.

– Хреново, а?

– Простите, простите.

– На самом деле ты не был далёк от истины.

Я вышел и направился к своему шкафчику.

– Чарли?

Это была Арнетта Фримэн, выглядевшая великолепно в своих узких джинсах и топике без рукавов. Со своими голубыми глазами и светлыми волосами до плеч, Арнетта доказывала, что для белой Америки не всё потеряно. Год назад – когда я был более спортивным и немножко более известным благодаря «Тёрки Боул» – мы с Арнеттой провели несколько учебных занятий в подвальной комнате её дома. Что-то изучили, но гораздо больше целовались.

–