Если веришь - Кристин Ханна

– Возражаю, – как можно тверже постарался ответить он. – Хватит хныкать, как маленькая девочка, и жалеть себя. Мне надоело.

Она вздрогнула и еще больше побледнела. Прижав дрожащую руку к животу, она заявила:

– Я потеряла отца на прошлой неделе.

– Горе не может служить оправданием тому, что ты ведешь себя как ребенок. – Он помолчал и, чтобы как-то зацепить ее, выдал самую подлую фразу, какая только могла прийти ему в голову: – Твоего отца страшно разочаровало бы твое поведение.

Она всхлипнула. У него ёкнуло сердце.

– Зачем ты так? – Она упорно не желала смотреть на него.

– Потому что так нужно.

– Ты понятия не имеешь, что мне нужно. А теперь убери ноги и дай мне пройти. Я устала и хочу лечь в постель.

– Но ты же не спишь, не так ли? Я же видел, как ты часами сидишь ночью на своих чертовых качелях.

– Мое дело. – Но она не сердилась. В ее голосе слышалась лишь тихая печаль.

– Я собираюсь сделать это и своим делом.

– Ты не сможешь.

– Посмотрим.

Она вздохнула и провела рукой по своим спутанным волосам.

– Что тебе от меня надо, Бешеный Пес?

– Мне нужна твоя улыбка. Я скучаю по ней. Я скучаю по тебе, – тихо добавил он.

Она опустила голову. Волосы упали ей на лицо.

– Ах, Бешеный Пес...

Он протянул руку, дотронулся до ее подбородка указательным пальцем и заставил ее посмотреть на него. Их взгляды встретились.

– Мэт, – тихо произнес он.

– Что? – не поняла она.

– Меня зовут Мэтью Джедедайя Стоун. Моя мать обычно называла меня Мэт. – Он улыбнулся, удивившись своему признанию. – Я уже сто лет никому не говорил своего имени.

– А мне, почему сказал?

– Все, что я могу тебе дать, – свое имя.

Она вздрогнула, обхватила себя руками, но не взглянула на него.

– Мне от тебя ничего не нужно.

– Да, я знаю.

– Что ж... Мэт, я ценю твою откровенность, но...

– На прошлой неделе ты бы отреагировала иначе.

– Значит, тебе следовало сказать мне на прошлой неделе. Сейчас мне ни до чего нет дела. Прошу меня извинить, но...

– У меня есть лекарство от апатии.

– Сомневаюсь.

Он поднял бутылку текилы:

– Попробуем?

– Ты что, – фыркнула она. – Ты хочешь, чтобы я напилась и забыла о своем горе?

– Мне всегда помогает.

Она улыбнулась, но у нее вышло лишь подобие улыбки.

– Мне не поможет. Глупо и бессмысленно.

– Ну и что?

– Как что? – Она холодно посмотрела на него. – Я хочу понять, в чем заключается твой план. Я... нет, мы... напиваемся, а когда я утром просыпаюсь, чувствуя себя отвратительно, оказывается, что мой отец не умер?

Улыбка сошла с лица Бешеного Пса, но по его глазам она увидела, что он страстно желает ее утешить.

– Нет, Мария, он умер, и твое горе пройдет не скоро. Но может, ты все-таки почувствуешь себя лучше. Может быть, поплачешь...

– А от алкоголя можно заплакать?

– Конечно.

Она слегка сдвинула брови. Он понял, что она задумалась над сказанным им. «Ну же, Мария. Рискни...»

– Ладно, – медленно вымолвила она, – но только одну рюмку. Если ты обещаешь, что я смогу заплакать. Бешеный Пес завопил от радости. Это только начало. И кто же пьет всего одну рюмку текилы?

Мария не могла поверить в то, что согласилась выпить текилы. Всю неделю она отказывалась от еды, сна, разговоров – от всего. А теперь позволила уговорить себя на текилу.

Но она попалась в ловушку, поверив, что текила поможет ей заплакать.

Она испытывала физическую боль, оттого что не могла плакать. Она несколько раз пыталась дать волю своему горю, сковавшему ее сердце, но у нее ничего не получалось. Глаза оставались сухими. Слезы, словно комок льда, застряли где-то глубоко, скованные многими годами отчаянного самоконтроля.

Она исподтишка посмотрела на Бешеного Пса. «Его зовут Мэт», – поправила она себя. Он молча шел рядом, увлекая ее к какому-то тайному месту.

Он хотел взять ее за руку, но она не далась. Она не хотела находиться к нему слишком близко, не хотела позволить, чтобы он начал ее утешать. Она пойдет с ним в темное укромное местечко, выпьет немного текилы и сможет расплакаться.

Она не может позволить себе снова влюбиться в Бешеного Пса. Что бы он ей ни говорил, сколько бы ни нашептывал ласковых слов, правда оставалась правдой.

Он скоро уйдет, и она останется одна. Во всяком случае, она так себе говорила. Но тогда с ней рядом жил Расе.

А теперь, когда он уйдет, она станет невыносимо одинокой. Нельзя позволить ему захватить с собой часть ее сердца. Она и так вышла из-под контроля.

Внезапно он остановился и открыл бутылку.

– Здесь подходящее место.

Мария огляделась. Они остановились на пастбище. Почти весь снег сошел еще вчера. Со всех сторон их окружала замерзшая, твердая, черная земля. Вдалеке в лунном свете сверкала серебром река. С другой стороны она различила очертания старого дуба и быстро отвела взгляд.

– Все будет хорошо, – успокоил ее Бешеный Пес.

– Значит... мы просто сядем здесь и напьемся?

– Можно и стоя.

Она протянула руку за бутылкой. В нос ей ударил терпкий запах алкоголя.

– Какой противный запах! – Она с отвращением наморщила нос.

– А вкус и того хуже. – Бешеный Пес плюхнулся на землю и указал на место рядом с собой. – Садись.

Она осторожно опустилась на колени, пытаясь убедить себя, что поступает правильно.

– Передумала?

– Нет.

Она запрокинула бутылку и прижала к губам горлышко. Стекло оказалось холодным, прикосновение – незнакомым. Она закрыла глаза и сделала такой большой глоток, что часть жидкости пролилась ей на подбородок.

На глаза выступили слезы, а потом горло и желудок обожгло, как огнем. Она опустила бутылку и рукавом вытерла губы.

– О... Боже... мой.

– Я же говорил тебе, что ты заплачешь, – усмехнулся Бешеный Пес. Забрав у нее бутылку, он сделал большой глоток, не дотрагиваясь до горлышка бутылки, затем вернул ее Марии.

– Как, еще раз? – нахмурилась она.

– По крайней мере, один.

– Может, стоит подождать?

– Нет, дорогая. Давай еще глоток.