Как это женаты?! - Альбина Вишневская

  Входная дверь глухо скрипит, захлопывается, срабатывает лифт, едет вниз, потом  возвращается обратно. А я поднимаюсь на площадку выше, не хочу пугать, лучше позвоню в дверь. Что и делаю, как только Марго закрывает дверь квартиры.

  - Оль, ты почему так скоро? Или что-то забыла?

  Дверь распахивается перед моим носом.

  - Мужчина, вы ошиблись квартирой, всего вам хорошего.

  Я не церемонюсь, отодвигаю Маргариту в сторону и вхожу в небольшую ярко освещенную прихожу, замечаю стремного цвета обои, но зачем мне эти детали?

  - От кого беременна?

  - Мне полицию вызвать? – крутит в руке мобильный, намереваясь набрать номер.

  - От кого беременна? Это ведь не от Николая? Я так понимаю, он на Полине женат.

  - Что? Какого Коли, ты рехнулся? – она ошарашено смотрит на меня, а потом начинает истерично смеяться, прижавшись спиной  к стене, смахивает слезу одной рукой, а вторую прижимает к животу.

  Её волосы выбиваются из-под шапки, которая легко сползает на глаза, Марго её стаскивает и ловко бросает на вешалку.

  - Хватит!  - Я злой, как сто чертей, кулаком стучу в дверь, и гул такой пошёл, что смех Маргариты внезапно прекратился, она икнула и прищурила глаза.

  - Пошел вон из этой квартиры, нам не о чем говорить, я – свободная женщина, ты – холостяк, будь хорошим мальчиком: наслаждайся и дальше своей свободой. Мне тебя не понять. И не хочу больше иметь что-то общее с тобой,  или ты думаешь, что так просто пять месяцев где-то бродил, а теперь тебе нужно что-то узнать? Странный интерес, и к чему здесь Коля? Хотя… постой. Если думать логически, то ты, получается…ты знал, что я беременна?

  Мать моя женщина. Из нее вышел бы неплохой детектив, с таким анализом и сопоставлением фактов. Я впервые не знаю, что ответить, и Маргарита внезапно прижимает ладошки к лицу, я даже не пойму, что происходит с ней: то ли плачет, то ли опять смеется.

  - Сколько месяцев ты беременна? – я так не могу, хочу побыстрее всё узнать и… даже не знаю, что я хочу услышать.

  - А сколько надо? - Расплывается в улыбке, поправляя волосы, проходит в глубь прихожей и снимает пальто, и только потом садится на пуф и пытается снять сапоги.

  - Вот что ты начинаешь, поговорить нормально нельзя?

  - Вот именно, Черкасов: нормально поговорить, это не про тебя. Ты когда-то где-то, что-то услышал, не проверил информацию, сделал свои, заметь, неправильные выводы, и разрушил всё, что таким трудом вроде бы строил, хотя, по сути, ты палец о палец не ударил, чтобы быть счастливым. Уваров прав: ты – маменькин сынок. Тебе все на блюдечке, а ты даже этим воспользоваться не смог. Уходи.

  Липкий пот на спине уже не выдуманный, он медленно расползается по коже, приносит дискомфорт. Я понимаю, что вот так просто ворвавшись обратно в жизнь Марго, не нужно гнуть свою линию, но я начинаю странно дрожать. Она специально держит меня в таком состоянии, мстит, режет холодными словами, как лезвием ножа, а во взгляде только презрение.

Марк

  - Он – мой? – меня начинает пробирать дикая дрожь, слушать то, что я и так знаю, мне неприятно.

  - А чей? – её голос едва не срывается на крик. – Ты до сих пор не догнал? Если не Колин, как ты думал, а он не его, то чей тогда? Так, опять пауза…Ты думаешь, я ещё с кем-то была?  Да тогда ты вообще неисправимый идиот! Или…да, ладно, не думал ли ты еще тогда при знакомстве с родителями, что я беременна от Вадима?

  Прожигает насквозь, а не смотрит, я скоро превращусь в кучку пепла. Но не превращаюсь, потому что в мозгах стучит барабанной дробью: ребенок – мой. И как после всего то, что я сотворил своими руками, теперь жить дальше? И до моего феерического решения развестись Маргарита меня принимала только как секс-партнера, то теперь, спустя пять месяцев, она меня вообще на дух не переносит. И слова «на дух не переносит» это нежно сказано.

  - Оставь меня, я жутко устала, теперь, когда всем всё известно, думаю, пора и честь знать. Будет желание увидеть сына – напишешь, а я постараюсь найти время для твоего визита, поверь, прятать малыша не собираюсь. Мне мыльные сериалы уже вот, где стоят, - показывает на горло.

  - Рит, ты цела?!

  В квартиру влетает взъерошенная Оля, красная помада смазана, пальто распахнуто, а сама прерывисто дышит, словно бежала по ступенькам.

  - А то Уваров меня обманул, никаких документов у него не было, я, как узнала, что ты здесь с этим, еле вырвалась из лап доморощенного тирана. Я его едва не убила, как таракана!

  - Им нужно было поговорить наедине, - слышим ровный голос Уварова за спиной Оли, девушка от неожиданности отскакивает, но Александр хватает её за руку и вытаскивает в подъезд, захлопывая дверь.

  - Я тебе мало ввалила, изверг? Убрал от меня свои лапы, только ещё раз попробуй меня поцеловать, поцелуешься со стеной. Уйди!

Я стою с открытым ртом, Маргарита тоже хлопает ресницами, вслушиваясь в то, что творится за дверьми. Да у людей страсти, похлещи наших, будут. Я удивлен поведению Уварова, он никогда так себя не вёл с сотрудницами.

  - Забирай его и уходи, оставьте нас одних, я плохо себя чувствую.

  Она почему-то бледнеет,  срывается с места и мчится в ванную комнату, едва не сбив меня с ног. Я вжался в стену и заскрежетал зубами. Сам себе противен, что вызываю у девушки подобную реакцию организма. Дергаю ручку двери на себя и вылетаю из квартиры. Едва не сталкиваюсь с разъярённой Ольгой, которая несется с нижнего пролета вверх.

- А, наговорился? Всё узнал? Живи теперь с этим, - оскалилась, а потом кивнула на стоящего внизу Уварова, потирающего щеку, - и этого уводи, видеть вас не могу. И, кстати, завтра, на работу я не выйду, понял?!

  Это она говорит Уварову, но тот смотрит на Ольгу очень странно и говорит:

  - Только попробуй, ты знаешь, что будет.

  - Пошел, сам знаешь куда. По народному – на хрен!

  - Утром на работе, как штык. – Голос ровный, но взбешённый взгляд выдаёт чувства Уварова с потрохами.

  Он больше не участвует в дискуссии, а просто идет вниз. Меня же никто не отпускал.

  - Я не буду у вас работать, с таким, как он – не буду!

  - Что у вас случилось? – я впервые решаю просто решить не свои проблемы, а чьи-то, мне искренне жаль Ольгу, хоть она ещё та стерва.

  - Я должна ему кучу денег. А кто его просил? Я их заработала бы, рано или поздно, но они бы были. А теперь! – она едва не рычит, сжав кулачки.

  - Сколько ты ему ещё должна?

  - Осталось около пятидесяти тысяч. На этот момент я всего двадцать вернула.

  - Я поговорю с ним, постараемся решить это вопрос. А завтра на работу появись, не буди лихо пока оно тихо.