Коварная любовь Джабиры - Шахразада

Только сейчас Джабира по-настоящему расслышала имя чернобородого капитана – страшные истории рассказывали на берегах Серединного моря о пирате-принце Шахрияре. И вот ей, Джабире, пришлось убедиться, что это не ложь, а самая что ни на есть чистая правда. Пощады ждать неоткуда. Да ей и не нужна пощада – ее дни сочтены.

«Только бы Василике спаслась… – подумала Джабира. – Пусть уж лучше бурное море, чем этот чернобородый убийца…»

Меж тем Шахрияр, раздуваясь от похвальбы, продолжал:

– Глупая женщина! О моих подвигах в этих водах ходят легенды. Я убивал, грабил, насиловал. Нет такого преступления, которого бы я не совершил. Поэтому, красотка, мне ничего не стоит изнасиловать еще одну женщину или отнять еще одну жизнь. Я не хочу причинять тебе вреда – ты нужна мне не только для того, чтобы славно поразвлечься. За тебя могут хорошо заплатить, и потому я предпочел бы, чтобы на твоей атласной коже не появилось ни царапины. Но я тебя хочу, и, если ты мне в этом откажешь, тебе придется несладко. Я знаю множество способов добиться расположения несговорчивой женщины, и все они малоприятны. И положи подальше эту зубочистку, пока не поранилась.

Джабира отчетливо понимала, что из этого положения есть только один выход. Ни за что на свете она не могла бы заставить себя ответить на домогательства этого надменного гиганта. Особенно после того, как она познала нежную любовь Мустафы. И услышала от этого варвара о…

Мысль о самоубийстве с каждым мигом казалась ей все привлекательнее, но сейчас, когда Джабира сказала Чернобородому, что лучше убьет себя, она поняла, что сумеет сделать это не колеблясь. И, быть может, даже получив удовольствие… конечно, нет, не от собственной боли, но от того, что это гигантское чудовище жестоко наказано.

Прежде чем Шахрияр успел понять, что происходит, она приставила кончик лезвия к ямке у основания шеи, держа его обеими руками.

– Отойди, – приказала она. – Еще один шаг – и тебе придется выставлять на продажу труп.

Шахрияр отступил, удивленный и рассерженный тем, что женщина смеет сопротивляться его желаниям. Любая другая на ее месте ползала бы у его ног, умоляла о снисхождении. А это хрупкое на вид создание… Вот какую жену ему хотелось бы иметь, конечно, если бы он вообще собирался жениться. Он даже смог представить себе, пусть всего на мгновение, каких красивых и сильных сыновей они произвели бы на свет.

Но Шахрияр был слишком практичным человеком – ибо что толку принцу мечтать о жене и детях? Интересы страны куда выше его собственных интересов. И потому он брал женщин, которые ему нравились, пользовался ими, пока это доставляло ему удовольствие, а потом продавал их. Такая же судьба была уготована и этой красавице, первой, которая решилась на открытое неповиновение.

И все же он не мог не восхищаться силой ее духа. Под взглядом этих широко раскрытых отчаянных глаз с него начала спадать шелуха показной свирепости, и это было совсем ни к чему. Годы потребовались для того, чтобы он научился раздваиваться, превращаясь из почтительного и мудрого принца Шахрияра в кровожадного и не знающего жалости Чернобородого, самого опасного из пиратов всего Серединного моря. И ни одной женщине не под силу разрушить с таким трудом созданный мир, куда не могут пробраться простые чувства вроде жалости или сочувствия.

Губы под пышными усами решительно сжались. Он протянул руку к Джабире, но тут же ее отдернул – на белой коже девушки выступила капля крови. Он поверил, что она действительно приведет в исполнение свою угрозу и не подчинится ему, хотя до этого момента казалось, что это не более чем слова. Ведь он не знал, что Джабире теперь было все равно – жить или умереть. Она знала, что ее любимый мертв, и, даже если бы каким-то чудом ей самой удалось спастить, без Мустафы, наследника бея Тахира ас-Сада, ее жизнь потеряла всякий смысл.

– Я сделаю то, что обещала, – проговорила Джабира, и в ее голосе прозвучала непоколебимая решимость. – Неужели ты так хочешь меня, что тебе уже не нужны деньги? Сам же говорил, что ты и твои люди должны получить за меня большую сумму. Зачем же упускать такую возможность? Да, тебя этой «зубочисткой» не убить, но, прежде чем ты сможешь меня разоружить, я нанесу непоправимый ущерб своей внешности. И лишу тебя львиной доли заработка.

– Пожалуй, ты и вправду на это способна, – проворчал Шахрияр. – Хотя бы ради того, чтобы мне досадить.

– Совершенно верно, – спокойно подтвердила Джабира. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя такой сильной и уверенной в своих деяниях.

Девушка продолжала крепко сжимать обеими руками рукоятку ножа, хотя чувствовала, что еще миг – и она упадет без чувств.

Надменный капитан сделал шаг вперед и… И Джабира – это было последнее усилие в ее жизни – упала на кинжал.

– Аллах всесильный! Что ты наделала, безумная? – прошептал Шахрияр, намерения которого были, конечно, далеко не чисты, но, во всяком случае, вовсе не так жестоки.

– Море отомстит за меня… – успела прошептать девушка. Или, быть может, так показалось ошеломленному принцу.

Василике показалось, что ее кто-то толкнул. Девушка подумала, что она задремала и гигант пират так пытается привести ее в чувство. Но в комнате, в полумраке, в резких порывах врывающегося ветра не было ни души.

Василике поежилась – больше от страха, чем от холода. И вновь ее пронзило это ощущение. Так может толкнуть в спину случайный прохожий, стараясь расчистить себе дорогу и не разбирая, кто перед ним.

– Да что со мной? – невольно пробормотала девушка.

– Беги, спасайся… – прошелестел бестелесный голос. Голос, которому неоткуда было взяться здесь, голос Джабиры.

– Спасаться, но как?..

Словно в ответ хлопнула створка высокого резного окна – и ветер совсем по-хозяйски сбросил на пол со стены странный для каюты пиратского корабля вексиллиум с раскинувшим крылья красным орлом.

– Ты права, сестричка, – прошептала Василике, – лучше смерть в волнах, чем жизнь рабыней пирата…

И девушка резко открыла вторую створку. Внизу бушевали волны. Невдалеке Василике увидела другой корабль – корабль, которому неоткуда было взяться здесь, корабль из свадебного поезда, крутобокий и верткий дхау.

Шаг – и волны обожгли ее своими неутомимыми объятиями, накрыли с головой, отпустили, опять бросили в пучину, выпустили… У Василике не было сил, чтобы сопротивляться, она ждала, что камнем пойдет на дно. Поначалу так оно и было – но продолжалось всего несколько мгновений. Почему-то она не тонула. Более того, она поднималась все выше и вот уже оказалась в лодке. Конечно, девушка не почувствовала сильных рук матросов, которые вытащили ее из воды. Едва ощутив, что опасность увидеть морское дно миновала, она лишилась чувств. И потому не услышала слов, которые произнес, склонившись к лицу любимой, живой и почти невредимый Мирджафар:

– Я вновь обрел тебя, моя звезда. Это судьба!