Затерянные во льдах. Роковая экспедиция - Иннес Хэммонд

— А теперь, мистер Гансерт, вам лучше поспешить, если вы хотите догнать остальных, — произнес он. — На последнем участке мы потеряли слишком много времени.

Потеряли слишком много времени! С какой же скоростью, по его мнению, мы должны были двигаться? Я сел на скамью и снял ботинки. Мои ступни покраснели и распухли. Кожа была растерта, а кости болели так, как будто кто-то меня избил. Я посмотрел на Санде. В окна светила луна, и в ее призрачном сиянии его лицо казалось совершенно белым. Пляшущий в камине огонь отбрасывал чудовищно непропорциональную тень водолаза на огромные бревна, из которых были сложены стены и потолок хижины.

Я проклинал себя за то, что вовремя не понял, что он ранен. Он потерял много крови. Не было и речи о том, чтобы он продолжал эту гонку. Но идти дальше одному! С таким спутником, как он, горы казались отчужденными, но в целом дружелюбными. Теперь я представил себе, что эти белые зазубренные чудовища поджидают меня снаружи, и внезапно они показались мне холодными, дикими и жестокими. А подъем все продолжался. Вскоре, если я продолжу путь, эти лыжные следы приведут меня на закованные в лед вершины… на ледники. Санде знал эту страну. Он был здесь дома. Мне не приходилось волноваться о направлении. В этом я полностью полагался на него. Но идти в одиночку… Этого я себе и представить не мог. Что, если на горы опустится туман? Нет, в тумане я все равно смогу идти по следу, оставленному Фарнеллом и его преследователями. Но как насчет метели? Как я найду дорогу, если снег заметет следы? Я содрогнулся. Все до единой мышцы моего тела громко требовали отдыха. Они хотели остаться здесь, у огня. Я открыл рот, чтобы сообщить ему, что один я никуда не пойду. Но тут я вспомнил Фарнелла и сказал:

— Я только сменю носки и пойду дальше.

Он кивнул, как будто и не сомневался в моем ответе. Пока я собирался, он извлек из рюкзака компас и карту.

— Последний участок не очень трудный, — произнес он. — Продолжайте идти вдоль реки, пока не дойдете до озер. Там вы и найдете Гьейтеригген. Не заметить его невозможно.

— Где-то я уже это слышал, — пробормотал я, натягивая ботинки.

Он ухмыльнулся.

— Главное идти вдоль долины. Сначала будет небольшой подъем до Дрифтаскара. Это узкий проход, где когда-то фермеры пересчитывали свой скот. После этого тропа все время ведет вниз.

— До Гьейтериггена далеко? — спросил я.

— Около пятнадцати километров, — прозвучало в ответ.

Еще одиннадцать миль! Я с усилием встал со скамьи и принялся жевать кусок лепешки с козьим сыром.

— А что там, в Гьейтериггене? — спросил я. — Тоже туристские хижины?

— Точно так. Только не такие хорошие, как в Остербо или Стейнбергдалене. Но, по крайней мере, это крыша над головой.

— А после Гьейтериггена? — продолжал расспрашивать я.

Он задумался.

— Я так полагаю, что он пойдет в Финсе, потому что там есть железная дорога. В Гьейтериггене он уже будет совсем измучен.

— Далеко от Гьейтериггена до Финсе?

— Еще километров пятнадцать. И дорога там очень трудная. В Гьейтериггене надо будет повернуть на юг и взобраться с высоты около тысячи трехсот метров на высоту в тысячу семьсот метров. Давайте посчитаем.

Он наморщил свое худенькое, обтянутое сухой кожей личико и стал похож на обезьянку.

— Вам придется пройти около полутора тысяч футов, прямо на ледник Санкт-Паал. Чтобы попасть в Финсе, необходимо пересечь этот ледник. Там есть хижина, в которой можно немного передохнуть. И там есть столбы, отмечающие маршрут. Во всяком случае, они должны там быть. Если опустится туман или начнется метель, послушайтесь моего совета, не теряйте из виду один столбик, пока не увидите следующий. Если вы заблудитесь… Ну, не знаю… — Он пожал плечами. — Вот компас и карта. Карта так себе. Это одна из карт, которые составляли немцы, и на ней много неточностей. В случае тумана или снега поспешите сориентироваться на местности, пока у вас будет такая возможность.

Я взял карту и сунул ее в боковой карман рюкзака. Компас был самый простой, наподобие того, каким я играл в далеком детстве. Я положил его в карман.

— Никуда не уходите, пока я не организую поисковую партию, — произнес я, вскидывая рюкзак на плечи, тут же отозвавшиеся острой болью.

Он покачал головой.

— Обо мне не беспокойтесь. Я не спеша пойду обратно. Мне не хочется оказаться здесь в ловушке. Весна только вступает в свои права, и в любое время может начаться метель. Жаль только, что я не могу пойти с вами. Но толку от этого было бы мало. Я вас только задержу.

Он поднялся со скамьи и схватился за ее спинку, чтобы не упасть.

— Ну что ж, удачи!

Я сжал его ладонь.

— И не забудьте, что я вам сказал, — напомнил он. — На Санкт-Паале нельзя терять из виду один столбик, пока не увидите следующий. А на самом верху есть хижина. Ее построила там ассоциация владельцев отелей для удобства лыжников. Она может спасти вам жизнь. Мою уже когда-то спасла. — Его дружелюбное сморщенное личико расплылось в улыбке. — И если вас будут спрашивать о том парне с «Хвал Ти», мы его не видели. Мы вообще никого не видели. В общем, удачи, — повторил он. — Увидимся в Аурланде.

— Хорошо, — кивнул я. — Если вы не сможете спуститься, не переживайте. Если я вернусь в Аурланд и вас еще не будет на «Дивайнере», я сразу пришлю за вами спасателей.

— Хорошо, — кивнул он.

Он проводил меня до двери и остановился, глядя на луну и холодное сияние гор. Я уже встал на лыжи, когда ветер хлестнул меня по лицу колким снегом.

— Поднимается ветер, — отметил Санде. — Похоже, погода портится.

Я выпрямился и натянул перчатки.

Водолаз сжал мой локоть.

— Мистер Гансерт, — очень серьезно произнес он. — Если вы хотите помочь Ольсену, вам надо спешить. Мы отставали от них весь вечер.

— Я пойду так быстро, как только смогу, — ответил я.

Он кивнул и улыбнулся. Я наклонился вперед и оттолкнулся палками. Мои лыжи заскользили вперед по гладкому снегу, и мгновение спустя я уже несся вниз по следам других лыжников. Ледяной ветер свистел в ушах, обдувая мое лицо. Откуда-то из-за спины донесся еле слышный крик Санде:

— Удачи!

В следующее мгновение я остался совершенно один. Меня сопровождало только пение лыж и тихий шепот ветра, который гнал снег по долине, как если бы это был песок.

Местами следы лыж, служившие мне путеводной звездой, уже почти полностью исчезли. В других местах они были такими отчетливыми и глубокими, как будто Фарнелл и Ловаас прошли здесь несколько минут назад. Спуск в долину показался мне слишком коротким. Вскоре тропа начала неуклонно взбираться вверх. Постепенно становясь все круче, она гигантскими зигзагами петляла по склону горы. Этот подъем показался мне бесконечным. Я взбирался, пока от напряжения мои ноги не начало сводить судорогой. Со всех сторон меня окружали огромные валуны.