Ранние цивилизации Ближнего Востока. История возникновения и развития древнейших государств на земле - Жан Боттеро

Объем властных полномочий сановников, очевидно, зависел от размеров государства и характера личности его правителя. Как нам известно из списков писем Син-иддинама, которого Хаммурапи поставил во главе Ларсы после захвата этого города, он часто консультировался с царем Вавилона по самым даже, казалось бы, незначительным вопросам, откладывая решение проблем, связанных с ирригацией или спорными земельными наделами, до получения ответа от правителя. Очевидно, что Син-иддинам не был уполномочен самостоятельно принимать решения. Мы не знаем, с чем это было связано – с особенностями его должности или просто с интересом царя ко всему, что происходило в его державе, включая самые незначительные детали. Наряду с дипломатическими навыками, умением заключать и вовремя разрывать союзы и военными успехами решающим для расширения и упрочения владений Хаммурапи стало его умение управлять ими. Другим правителем такого рода был ассирийский царь Шамши-Адад, каждый день беспокоившийся о благосостоянии своих подданных. Сам Хаммурапи, очевидно, убедил жителей державы в своей заинтересованности в справедливом управлении ею, так как к нему напрямую стекались всевозможные жалобы и петиции, которые нередко становились причинами тщательных расследований. По крайней мере, в случае Шамши-Адада и Хаммурапи в фразе «сильные не притесняют слабых» следует видеть нечто большее, чем обычный литературный прием.

Несмотря на то что в старовавилонский период большое количество земель оказалось в частных руках, дворец оставался крупнейшим землевладельцем. И работавшие там чиновники все еще могли вызывать представителей определенных слоев населения на принудительные общественные работы. Правитель все еще считал своими непосредственными обязанностями строительство и ремонт городских стен, храмов, ирригационных сооружений. В этих работах, несомненно, принимали участие пленники, захваченные во время войн, и принадлежавшие дворцу рабы. Остается вопрос: кто еще привлекался к участию в них? Если мушкенумы действительно были зависимыми арендаторами земель, принадлежавших дворцу, они, возможно, составляли одну из категорий населения, призывавшихся на эти работы. Законы Хаммурапи касались представителей трех слоев общества: авилумов (в широком смысле это слово можно перевести как «человек»), лично свободных привилегированных людей; мушкенумов, о которых уже было сказано выше; вардумов, то есть рабов. Однако в законах Хаммурапи, в отличие от написанных в более поздний период Амми-цадукой, не были учтены различия между аккадцами и амореями. Мы не знаем, насколько значительную часть населения составляли мушкенумы. Правда, нам известно, что, кого бы ни отправляли на принудительные работы, возложение на них и выполнение ими этой обязанности были подчинены строгим правилам. В нашем распоряжении имеется письмо, адресованное Хаммурапи, в котором содержится жалоба на то, что некоего человека направили на работы незаконно. Царь освободил отправителя от их выполнения и приказал, чтобы ему нашли замену – того, кто действительно подлежит отправке на принудительные работы.

Мы не знаем, призывали ли оседлых амореев на принудительные работы или на военную службу. В источниках (изначально только вавилонских, но впоследствии, после захвата Ларсы, и на юге) встречается термин вакиль амуррим, «начальник амурру». Этот чиновник сначала возглавлял отряды амореев, входившие в состав войска, отвечал за поля, выделенные отдельным представителям этого племени в качестве вознаграждения за службу. Впоследствии эта должность превратилась в воинское звание, причем уже стало не важно, кто – амореи или представители других народов – служил под его началом. В законах Хаммурапи и других источниках того времени упоминаются две категории солдат, получавших земли в качестве вознаграждения за свою службу, то есть за участие в «царских походах»: редумы – «воины» и бариумы – «ловцы». На территории наделов, которые они получали, располагались дом, поля и сад. Эти владения не являлись частной собственностью, а значит, по закону их нельзя было передать по наследству, но по традиции сын мог жить и пользоваться наделом умершего отца, а вдова погибшего на войне солдата имела право получать с его земельных владений доход и распоряжаться им в интересах своих несовершеннолетних детей до тех пор, пока один из них не достигнет возраста, достаточного для того, чтобы отправиться на военную службу, которая, в свою очередь, была необходимым условием получения земельного надела.

В старовавилонский период положение, которое занимали храмы, также заметно изменилось. Эти перемены шли в двух направлениях. У дворца появилась возможность использовать и отчуждать храмовое имущество, и отношения населения с храмами приобрели частный характер. Понятия «храм» и «государство» перестали быть синонимами, храмы превратились всего лишь в один из институтов города или государства. За ним стояли дворец и частная собственность и предприятия, созданные представителями лично свободного «среднего класса». Теперь храм и служившие в нем жрецы были тесно связаны с личными интересами и правами.

Действительно, захват дворцом имущества, принадлежавшего храмам, не был для Вавилонии чем-то новым. Правитель Лагаша Уруинимгина осуждал это в своей надписи, посвященной проведению реформы. Царь Ура Ибби-Суэн был вынужден присвоить храмовые сокровища, чтобы хотя бы частично удовлетворить потребности города во время кризиса. Однако последний пример является в истории правления III династии Ура скорее исключением. Судя по текстам, хранившимся в дворцовом архиве Урука, тамошний правитель считал использование имущества, принадлежавшего храмам, совершенно нормальным явлением и делал это без какой-либо крайней необходимости (отчасти в качестве вложений в свои торговые предприятия, частично для нужд дворца). Примечательно, что именно во дворце проводилась масштабная опись имущества, принадлежавшая храму богини Нанайи, располагавшемуся в Уруке. Несомненно, причина этого заключалась в неспособности таких небольших государств, как Урук, пополнять государственный бюджет за счет одних только податей, дани и доходов, которые приносили принадлежавшие дворцу земли. Автор пророчества, составленного в старовавилонский период, осуждал подобные посягательства, так как в нем содержится предсказание о том, что «царь заберет имущество дома богов во дворец, но Шамаш увидит это» (бог солнца считался защитником закона и прав). Однако в том тексте отразился идеалистический, морализаторский взгляд на общепринятую практику. Как обычно, описание вероятных событий, считавшихся обычными в тот или иной период, было сформулировано в пророчестве в виде общей формулы.

Конечно, нам не следует видеть в этих переменах низведение храмов до статуса обычных источников доходов. Вплоть до смерти последнего представителя I вавилонской династии цари делали храмам подарки. Кроме того, храмы сохранили возможность самостоятельно вести хозяйственную деятельность и не должны были представлять отчетность во дворец. В нашем распоряжении имеется большое количество договоров о займе, в соответствии с условиями которого некто одалживал ячмень или серебро «у Шамаша» или «у Сина». Также существовала «доля бога солнца», то есть ставка процента, устанавливавшаяся храмом Шамаша. Иными словами, храмы, помимо всего прочего, играли роль своего рода банков. Кроме того, они выступали в качестве благотворительных организаций, выдавая нуждающимся беспроцентные займы. В соответствии с законами Хаммурапи военнопленного, за которого не могли заплатить выкуп его город или дворец, мог выкупить храм, расположенный в его родном городе.