Ранние цивилизации Ближнего Востока. История возникновения и развития древнейших государств на земле - Жан Боттеро

О сущности касситского языка мы также имеем лишь самые расплывчатые представления. Нам известны имена людей, лошадей и нескольких богов, которым поклонялись касситы. Также мы можем выявить в аккадском языке некоторые слова, заимствованные из касситского. Писцы пытались перевести на аккадский язык составные части некоторых касситских имен. Правда, этот факт помогает нам получить только отрицательный результат. Касситский язык не принадлежал к числу ни семитских, ни индоевропейских языков и не имел ничего общего с шумерским, эламским или хурритским. Поселившись в Вавилонии, касситы стали использовать аккадский язык и, насколько нам известно, не пытались применять клинопись для записи собственного языка. Как было сказано выше, этим они отличались от хурритов. Последствием стремления касситов к адаптации на новой родине стало то, что, в отличие от времени владычества кутиев, эпоха их правления в Вавилоне никогда не считалась периодом иноземного ига.

Мероприятия по обороне, проведенные Самсу-илуной и Аби-ешу, заставили касситов на время отступить на северозапад. Они осели в долине Евфрата к северу от района Сухум, расположенного в стране Хана, в состав которой входили Мари и Терка. В нашем распоряжении имеются несколько договоров из Терки, датированных временем правления преемников Аби-ешу, на которых стоят датировочные формулы правителей Ханы. Все они носили «ханаанские» имена (за исключением одного – Каштилиашу, носившего касситское имя). Однако среди сторон договора или свидетелей не было ни одного кассита. В письме, составленном в последние годы правления представителей I Вавилонской династии (имена адресата и получателя не сохранились), говорится о посольстве от правителя Халеба (Алеппо), направлявшемся в Вавилон и сделавшем остановку «в домах Агума». Агум назван в тексте букашумом. Вероятно, человек, носивший этот титул, занимал положение, аналогичное характерному для герцога. «Дома» касситов упоминаются еще в двух источниках. Возможно, в этих текстах имелось в виду некое подобие военного лагеря.

Согласно Вавилонскому царскому списку и «Синхронической истории», труду, позволяющему соотнести время правления вавилонских и ассирийских царей, имена Агум и Каштилиашу носили второй и третий представители касситской царской династии. В связи с этим возникают два вопроса. Были ли Агум и Каштилиашу, упомянутые в источниках старовавилонского периода, и касситские правители Вавилона одними и теми же людьми? Если это так, то можно предположить, что составители списков, жившие в более позднее время, как и авторы Ассирийского царского списка, включили в перечень царей Вавилона их предков, никогда не бывавших в этом городе. Если отождествить их нельзя, можно ли говорить о том, что династия касситских правителей, первым из которых стал Гандаш (или Гандиш), возникла только после вторжения хеттского царя Мурсили? Наша неспособность дать ответы на эти вопросы является одной из причин, по которым мы почти ничего не знаем о хронологии событий, происходивших в середине 2-го тыс. до н. э., из-за чего хронология всех предыдущих периодов истории Месопотамии оказывается весьма условной.

Кто бы ни возглавлял их в те времена, касситы стали править в Вавилонии в результате похода, предпринятого хеттским царем Мурсили. При этом ответ на вопрос о том, прямой или косвенной была данная причина, не столь важен. В результате этого похода, не имевшего никаких последствий для хеттско-вавилонских отношений, хетты вторглись на территорию Анатолии. Интересен вопрос о том, провел ли Мурсили переговоры с касситами до того, как спуститься на равнину. Касситы, жившие в Хане, вполне могли атаковать его фланг, когда он спустился к Евфрату. Мог ли он предложить им за невмешательство какие-то уступки, которые впоследствии привели к их возвышению? Мы ничего не знаем о том, каким образом развивались события.

В конце правления I Вавилонской династии появился крайне важный источник – указ царя Амми-цадука (1646–1626 до н. э.), выпущенный в 1-й год его правления. В нем приведены правила, касающиеся различных сфер жизни, но все они сводились к одному: прощению долгов частных лиц (в серебре или ячмене), возникших из-за неуплаты займов (а не на других основаниях); прощение податей, которые определенные лица должны были выплатить дворцу; прощение царем задолженности в форме ячменя, не выплаченной Сухумом, а также долгов в виде ячменя и серебра, не погашенных женщинами, державшими в сельской местности корчмы; снижение платы за аренду царских земель для редумов и бариумов; выкуп членов семей должников, переданных кредиторам как гарантия погашения задолженности (эта норма не касалась рабов); сановникам под угрозой телесного наказания или казни было запрещено принуждать арендаторов царских земель отдавать часть урожая или отправляться на принудительные работы, если они уже уплатили подати.

В некоторые из этих правил помещена формула: «Потому что царь установил в стране справедливость». Благодаря указу Амми-цадуки мы знаем, какой дополнительный смысл вкладывали в эту фразу вавилоняне, и можем лучше понять тексты многих более ранних эдиктов, как шумерских, так и аккадских, в которых используются слова «установить справедливость в стране», но основное содержание которых не сохранилось. Вторжение царя в частный сектор экономики, в том числе прощение долгов и отмена некоторых податей (в обоих случаях эти меры носили временный, а не постоянный характер), должно было решить две проблемы: предотвратить развал экономики из-за чрезмерно большой долговой нагрузки на частных лиц (обычный размер процентной ставки за ячмень составлял 33⅓%, а за серебро – 20 %) и не допустить аккумулирование слишком больших богатств в руках узкой группы людей. Как мы уже видели, применение изданных царем законов сопряжено с множеством сложностей. Указы при этом, несомненно, были эффективной мерой воздействия на людей, а ссылка на них в судах являлась действенным аргументом. В юридических документах старовавилонского периода нередко встречаются отсылки к царским указам.

Эдикт Амми-цадуки крайне важен для нас и по другой причине. Благодаря тому что в нем упомянуты названия городов и различных местностей, мы можем предположить, на какие территории распространялась власть представителей I Вавилонской династии в середине XVII в. до н. э., перед самым ее падением. В тексте говорится о Вавилоне, Борсиппе, Ларсе, Уруке, Исине, Кисурре и Малгиуме, к числу более крупных территориальных образований, упомянутых в нем, относятся Эмутбал (Ямутбал), а также еще две территории, возможно также располагавшиеся к востоку от Тигра, и область Сухум на берегу Евфрата. В датировочных формулах представителей I Вавилонской династии, правивших на протяжении последнего столетия ее существования, не упоминаются военные походы. (Вполне недвусмысленным, но неясным исключением является 17-й год правления Аммидитаны.) Создается впечатление, будто в этот период в стране царили мир и безопасность, что угроза, которую представляли касситы и «Страна моря», была предотвращена. Однако так как все имеющиеся в нашем распоряжении источники происходят из Сиппара и его округи, это впечатление может быть обманчивым. Для того чтобы составить более объективное представление об истории Месопотамии в конце старовавилонского периода, нам придется подождать появления новых источников. Помимо этого нам необходимо придумать способ, позволяющий пролить свет на события, происходившие в «темные века» – период между 1594 г. до н. э. и XV в. до н. э.