Догадка Ферма - Жан д'Айон

Луи много раз обращался к нему, чтобы получить сведения, связанные с расследуемыми им делами.

Гофреди и его хозяин назвали свои имена банковскому привратнику, и тот пропустил их во двор, где они оставили лошадей.

Здание, служившее резиденцией банка, было самым большим, но к нему вплотную примыкали жилые дома. На первом этаже, где располагались кухня, хозяйственные службы и конюшня, были также окошечки, за которыми под руководством главного кассира и бухгалтера священнодействовал целый рой мелких служащих. На двух верхних этажах находились жилые помещения и служебные конторы. Только Пьер, Жедеон и их престарелый отец имели в своем распоряжении по две комнаты, однако Жедеон использовал одну из них в качестве библиотеки и кабинета для приема клиентов. В доме обитали также сестра Пьера и Жедеона Мари и их младший брат Франсуа.

Лакей провел посетителей в кабинет-библиотеку, просторную комнату, обшитую панелями. Две стены занимали книжные полки, на которых стояли издания в кожаных переплетах. Меблировку составляли большой рабочий стол Жедеона, стол поменьше, накрытый зеленой суконной скатертью с шелковой бахромой, три полукруглых кресла и четыре стула с цветастой обивкой. Камин, выложенный голубыми голландскими изразцами, источал приятное тепло.

Гофреди, по обыкновению, застыл у двери, словно на карауле. После обмена светскими любезностями Луи честно признался другу, что желает знать все об Антуане Россиньоле, графе д'Аво и Абеле Сервьене. Зато о Прекрасной Блуднице он предпочел не расспрашивать — из опасения, что придется рассказать и об обстоятельствах их знакомства.

— Антуан Россиньоль принадлежит к числу наших старых друзей, — начал Тальман. — Он живет на улице Нёв-Сент-Огюстен. Кажется, у него большие способности к математике, но во всем остальном это человек простой, ведущий размеренный образ жизни. Мы с Пьером прозвали его «беднягой». Ни одной подлой черты ты в нем не найдешь.

— Наш друг Венсан сказал мне много добрых слов о Клоде де Меме, графе д'Аво. Впрочем, я и сам познакомился с ним. Он произвел на меня впечатление честного человека.

На сей раз Жедеон отрицательно покачал головой:

— Я так не скажу. Ты знаешь, я люблю Венсана как брата, но в отношении графа д'Аво ему слепит глаза дружба. Они вместе были в коллеже. Д'Аво помог ему соблазнить мадам де Сенто, поэтому он видит в нем одни только достоинства. На самом деле д'Аво суетный прожигатель жизни, тщеславный и поверхностный. Чтобы добиться поддержки его брата, председателя де Мема, королева предложила ему пост суперинтенданта финансов, хотя к этой должности он совершенно непригоден. Но это еще не самое печальное. Не забывай, что д'Аво — ярый сторонник святош! Клод де Мем, хоть и ведет себя как свободолюб, на самом деле непримиримый католик, одна из главных опор партии святош, и его всегда тайно поощряла Испания. Он желает сближения с Габсбургами и отвергает идею союза с протестантскими принцами, чтобы раскрыть границы королевства. Он будет очень плохим защитником наших интересов в Мюнстере.

Эта обличительная речь удивила Луи и оживила его подозрения. Но ведь граф д'Аво обладал шифром Россиньоля: зачем ему устраивать кражу депеш? Однако весьма неприятным выглядел тот факт, что он дважды посещал «Азар», когда там находился Клод Абер. Что до его дружеских — или любовных — отношений с Прекрасной Блудницей, то это лишь усугубляло дело.

Он сделал осторожную попытку прощупать почву:

— Я встретил мсье д'Аво в игорном доме, который содержит мадемуазель де Шемро.

— Прекрасная Блудница? Знаешь, какую песенку распевали О ней в Париже несколько лет тому назад?

— Нет, — сказал Луи, ожидая услышать что угодно.

— Ла Мот сказала как-то Ришелье: / Давай любить друг друга, / Поцелуемся и все такое. / Шемро сказала ему: / Плутишка, возьми меня…/ Оставь Ла Мот, — пропел Тальман с блудливой улыбкой.[60]

Луи тоже улыбнулся, подумав, следует ли ознакомить Гастона с этими похабными куплетами.

— А мсье Сервьен? Второй наш полномочный представитель? — спросил он.

— Это человек совершенно другого склада. Сервьен — сама прямота. Он был государственным секретарем по военным делам в кабинете министров Ришелье и всегда противился внешней политике, за которую выступали святоши. Это и стало причиной его опалы. Кардинал предпочел пожертвовать им, чтобы сохранить равновесие между партиями. К счастью, Мазарини вновь призвал его после смерти короля, и, похоже, теперь он пользуется полным доверием королевы. Сервьен — твердый сторонник внешней политики Ришелье, которую продолжает Анна Австрийская и которую можно резюмировать следующим образом: ослабить мощь Испании и империи, опираясь на протестантские страны, такие как Швеция и Соединенные провинции. Кстати, у него много друзей в Голландии. И ты можешь быть уверен, что я, будучи сам протестантом, целиком и полностью поддерживаю эту доктрину.

При дворе Сервьен пользуется поддержкой родного племянника, Юга де Лиона, секретаря кардинала по всем дипломатическим вопросам. Ты же знаешь, двор — это осиное гнездо, где постоянно расставляются западни и ловушки. Лион обеспечивает своему дяде защиту, предупреждая его о капканах, которые готовят ему враги.

Все эти сведения подтверждали то, что уже было известно Фронсаку. Сервьен вне подозрений в этом деле о шпионаже. Однако весьма интригующими выглядели его странные отношения с Луизой Муайон. Тем более что брат этой женщины — один из шифровальщиков Россиньоля.

— Граф д'Аво не скрывает своих любовных связей, — сказал он. — А как насчет мсье Сервьена?

— Ни одной такой не знаю, если не считать его связи с собственной женой.

— Ты слышал о Луизе Муайон? Очень красивая женщина, художница, замужем за лесоторговцем по имени Этьен Жирардо де Шанкур. Я недавно познакомился с ней, и мне показалось, что они с Сервьеном весьма близки.

— Разумеется, я знаю ее! Подобно мне, она протестантка, и я часто встречаюсь с ней в храме Шарантон. Можно даже сказать, что мы друзья. Но если ты вообразил, что она любовница Абеля Сервьена, это ошибка, она женщина с сильным характером, невероятно строгих правил в том, что касается и нравственности, и религиозных убеждений. Она любит мужа и, конечно же, не изменяет ему. Если между ней и Сервьеном есть какие-то отношения, это связано с чем-то другим.

Луи задал другу еще несколько вопросов о графе д'Аво и Абеле Сервьене, но полученные ответы ничем не поколебали то представление о характере и поведении этих людей, какое у него уже сложилось раньше. Этот визит лишь подтвердил его собственные суждения.

Луи тепло поблагодарил друга за помощь, однако Жедеон не пожелал отпустить его так быстро и распорядился подать небольшое угощение, так что распрощались они с наступлением темноты.

Снова сев на лошадей, Луи и Гофреди направились к кресту на улице Пти-Шан, намереваясь вернуться в контору.