Догадка Ферма - Жан д'Айон

— В таком случае виновность его очевидна, — жестко заявил Ле Телье. — Должно быть, он подумал, что у вас есть доказательства его измены, и нанял банду разбойников, чтобы выследить и расправиться с вами.

— Это была не просто банда разбойников, мсье, — вмешался Гастон, покачав головой. — Имеется ведь еще убийство Шарля Мансье, замаскированное под самоубийство. Кроме того, ранее пытались устранить и меня.

— Об этом я ничего не знал, — сухо произнес Ле Телье. — Такого рапорта мне не подавали…

— Это я попросил Гастона не писать его, — вмешался Луи. — Нам не хватает еще очень многих деталей, мсье! Вот что произошло: комиссара де Тийи заманили в ловушку, оглушили ударом по голове и связали. Я же все время искал его. И, в конечном счете, обнаружил и освободил от пут. Но мы так и не выяснили, кто организовал эту западню.

Луи не хотел упоминать мадемуазель де Шемро. Она сбежала, и их враги, узнав, что ее разыскивают, могли бы избавиться от нее. Между тем у них оставался лишь один след — Прекрасная Блудница и ее брат. Однако Луи понимал, что, если Ле Телье проявит излишнее любопытство, придется сказать ему правду.

— Когда и где это произошло? — спросил министр.

— В воскресенье, на приеме во дворце Аво, мсье. Я нашел связанного Гастона на конюшне заброшенного дома.

— Припоминаю, вы действительно искали своего друга, — вмешался изумленный донельзя Бриен. — Никогда бы не подумал, что на вас посмеют напасть именно там!

— Ловушку устроили весьма умело, мсье, — продолжал Луи. — Без сообщников тут уж точно не обошлись. Вот почему я думаю, что Клод Абер стал всего лишь орудием в руках дерзкого преступника. Возможно, он крупно проигрался? Возможно, ему внушили, что я подозреваю его? Какими бы ни были причины, он оказался весьма податлив.

— Почему же вы ничего не рассказали нам? — возмутился Ле Телье.

— Мы условились, что я буду вести расследование по собственному разумению, мсье. Я подумал, что разоблачение шпиона почти ничего не дает нам. Мне хотелось подняться выше, добраться до нанимателя. Впрочем, этого хотели и вы.

— Теперь у вас имеются необходимые улики? — осведомился Бриен.

— Нет, мсье. Но если наши противники будут знать, что я продолжаю дело, быть может, у меня появится другая возможность.

— Возможность? Уж лучше сразу известите нас о своей кончине! — фыркнул Бриен. — Вы понимаете, насколько вам повезло? Думаете, фортуна еще раз защитит вас? Я и предположить не мог, что кто-то осмелится покушаться на вашу жизнь и жизнь мсье де Тийи! Полицейского комиссара!

— Вы уверены, что именно Клод Абер был шпионом? — более спокойно спросил Ле Телье.

— Думаю, да, — без колебаний ответил Луи.

— И вы можете также объяснить смерть Шарля Мансье?

— Да, мсье. Дело наверняка произошло следующим образом: Абер обнаружил, что за ним следят, и решил, что его подозревают. Вместе с сообщником — вероятно, нанимателем — он подпоил Мансье, а потом повесил его, чтобы смерть походила на самоубийство. Я должен был сделать вывод о его виновности, настолько ситуация выглядела очевидной: Мансье будто бы опасался ареста и потому покончил с собой. Однако меня эта инсценировка не убедила, о чем я сообщил служащим Антуана Россиньоля. Абер перепугался и организовал, возможно, по требованию нанимателя, на меня покушение.

— Ваши суждения представляются вполне разумными, — одобрительно произнес Ле Телье. — Однако для меня вполне достаточно того, что предатель больше не в состоянии вредить нам, даже если это и стоило жизни несчастному Шарлю Мансье. Каково ваше мнение, Россиньоль?

— У нас всегда будут враги, стремящиеся украсть наши шифры, мсье, — ответил тот. — Разоблачение нанимателя или нанимателей ничего не даст.

— А как же справедливость, мсье? — с негодованием воскликнул Гастон. — Даже если забыть о случившемся со мной или о нападении на Луи, беднягу Мансье все-таки убили! Вашего родственника! Разве преступники не должны понести наказание?!

Наступило молчание, потом Ле Телье повернулся к комиссару.

— Клод Абер посещал дворец мадемуазель де Шемро, — сказал он. — Между тем вчера вечером мне сообщили, что «Азар» закрыт, а сама мадемуазель де Шемро уехала в провинцию. Я прекрасно помню, что видел ее на приеме у графа д'Аво. Она как-то связана с этой историей?

Гастон посмотрел на Луи, и взгляд его не ускользнул от военного министра.

— Мы этого не знаем, мсье, но мой друг действительно намеревался допросить ее, — осторожно ответил Луи.

Ле Телье вздохнул и покачал головой:

— Вы ступили на опасную почву, господа. У мадемуазель де Шемро бесчисленное множество друзей, а сама она собирается выйти замуж за Главного казначея. Не имея доказательств, вы просто наживете себе кучу врагов. Кроме того, дальнейшее расследование угрожает жизни мсье Фронсака. Меня это не устраивает, Его преосвященство также этого не желает. Мсье Россиньоль прав, всегда найдутся люди, которые будут пытаться выведать наши секреты, как мы пытаемся раскрыть их тайны. Это игра. Большая игра! Полагаю, мсье Фронсак, вы успешно справились с доверенной вам миссией. И дело это считаю законченным. Согласно нашему уговору, я пришлю вам банковский билет на десять тысяч ливров. Что до вас, мсье де Тийи, королеву известят о том, что вы сделали для нее.

— Значит, мы никогда не разоблачим нанимателей и убийц Мансье! — печально произнес Гастон.

— Разумеется, это достойно сожаления, но шифровальная служба отныне в безопасности. Именно этого мы и желали.

Луи несколько раз отрицательно покачал головой, желая выразить свое несогласие.

— Я не уверен, что шифровальная служба теперь в безопасности, мсье, — заявил он. — Многие шифрованные депеши были украдены, сколько именно, никто не знает. Располагая элементами шифра, которые имелись в них, и, возможно, частью реестров, талантливый человек сумеет разгадать, интерпретировать недостающие элементы реестра и, таким образом, прочтет наши будущие послания. Ведь именно это произошло с кодом Марии Стюарт, не правда ли, мсье Россиньоль?

— Такое действительно возможно, мсье Россиньоль? — встревожился Бриен.

— Да, мсье, вполне возможно. Не существует шифра, который нельзя раскрыть, и при наличии нескольких элементов всегда можно определить целое. Томас Филипс действительно сумел разгадать шифр Марии Стюарт, однако используемые мною коды гораздо сложнее тех, что применяла королева Шотландии.

— Я этого не оспариваю, мсье Россиньоль, — сказал Луи, — но полагаю, основания для тревоги все-таки есть. Я обсуждал этот вопрос с бароном де Монтозье, только что вернувшимся из Германии, который, как вы, вероятно, знаете, обладает большими познаниями в науках. От него я узнал, что некто сумел разгадать шифр Рантцау и его генерального штаба. Я бы очень хотел допросить этого человека и выяснить, какими приемами он пользовался, но Рантцау приказал повесить его. Тогда я спросил мсье Монтозье, можно ли создать код, который не поддается расшифровке, даже если часть его становится известной. Он сказал мне, что только гениальный математик способен на такое, и посоветовал обратиться к отцу Мерсену из францисканского монастыря.