Золото глупцов - Риз Боуэн

может объяснить, какие воспоминания вызвали его слова об отеле? Либби случайно вспомнила узкую улочку с лужами и высокого брюнета, появившегося, чтобы спасти ее.

— Погода нас не балует, — продолжал Марк. — Такая влажность и этот ужасный смог. На вашем месте я бы не высовывался, а сидел в «Орлеане» и заказывал обед в номер. Избегать людных мест — вот мой девиз.

— Вряд ли я смогу провести суд в моем номере, — улыбаясь, сказала Либби. — Но я воспользуюсь вашим советом и покину город как можно скорее.

Уйдя от Хопкинса, Либби раздумывала, идти ей в «Орлеан» или нет. «Переночевать в хорошем отеле, доставленном прямо из Нового Орлеана… Все это бред, — подумала она. — Надо забыть прошлое. Я — деловая женщина, приехавшая сюда выиграть дело в суде. Все остальное не имеет значения».

Либби добралась до отеля. Огромные полированные медные светильники освещали вход, к которому вели мраморные ступени. Либби с одобрением осмотрела фойе, в котором была стойка для приема посетителей, выполненная из черного дерева, и медные горшки с папоротником. Либби позвонила. Вышла приятная женщина, одетая в черное платье.

— Не лучшее время для путешествия, мэм, — давая книгу для посетителей, сказала она Либби.

— Я завтра же уеду.

Печать заботы отразилась на лице незнакомки.

— Мы делаем все, что можем, чтобы поддерживать наше заведение в надлежащем виде. Я ежедневно заставляю горничных натирать мебель и дополнительно кипятить простыни, но болезням это нипочем. В начале недели поселился один джентльмен. Он жаловался, что плохо себя чувствует, и на следующий день слег в лихорадке. Мне пришлось отвезти его в больницу, беднягу. Нельзя было его здесь оставлять.

Либби сделала запись в книге и пробежала глазами по странице, застыв как параллизованная. По спине пробежали мурашки, когда на верху страницы она увидела жирную запись: «Габриэль Фостер, приехал из Сан-Франциско…»

37

Либби не могла оторваться от завитушки росчерка росписи Гейба, пока к ней не вернулось спокойствие. Она повернулась к хозяйке.

— Этот джентльмен, случайно, не тот, кого увезли в больницу.

Женщина облокотилась на стойку, чтобы прочитать имя.

— Да, это он. Бедный мистер Фостер. Такой милый человек, вы его знаете?

— Да, он был один?

— Совсем один, — ответила хозяйка. — Из-за этого и возникли трудности. Я спросила его, могу ли я связаться с кем-нибудь, чтобы его забрали, но он сказал, что у него никого нет. И мне пришлось везти его в переполненный госпиталь.

— Как мне туда добраться? — спросила Либби. — Мне нужно его срочно увидеть.

— Простите меня, вы не собираетесь туда ехать сама? — запинаясь, проговорила хозяйка. — Леди опасно там появляться, я подождала бы до утра. Там такая грязь, что пару дней назад в ней утонул один пьяный.

— И тем не менее я поеду, — твердо сказала Либби. — Расскажите, как туда добраться?

Двухэтажная больница располагалась вдали от домов богатых коммерсантов на улице Джеймса. И Либби в полной темноте пришлось пробираться по грязи мимо открытых тентов, салонов и игорных домов, из которых слышался хрипловатый смех и пение. Она спряталась за деревом, когда увидела двух парней, плетущихся ей навстречу. Они снова напомнили ей мокрые улицы Нового Орлеана, звуки музыки из бара и пьяных мужчин, от которых спас ее Гейб.

— Нет, я не дам тебе умереть, Гейб Фостер, — собираясь духом, говорила Либби.

Она сразу узнала госпиталь, но не по табличке, а по страшному запаху дегтя, который не мог забить запах смерти. Либби закрыла рот платком, когда поднималась по лестнице. Открыв дверь, она очутилась в холодной комнате, освещаемой одной слабой лампой. Из полумрака доносились стоны и крики больных, кого-то рвало. Либби дрожала, держась за дверь, как будто она оставалась ее последней связью с этим миром.

Вниз по лестнице бежал мужчина с большим тазом в грязном фартуке.

— Что вы здесь делаете? Сюда нельзя, — сказал он.

Либби показалось, что он похож на мясника.

— У вас лежит мистер Габриэль Фостер? — спросила Либби.

— Леди, здесь сейчас триста человек, — вытирая рукой лоб, сказал мужчина. — Их приносят быстрее, чем мы можем найти им кровать, и они обычно не протягивают и пары дней.

— Здесь есть кто-нибудь, кто мне может сказать, где он лежит?

— Есть доктор, он где-то в здании, но он очень занят. Я лучше посмотрю журнал записей. Как его имя?

— Фостер, — сказала Либби. — Габриэль Фостер.

— Вы его жена?

— Нет, близкая родственница.

Санитар подошел к высокому столу и открыл книгу с загнутыми углами, читая так медленно имена, что у Либби появилось желание ударить его. Мужчина с довольным видом поднял голову.

— Да, это он.

— Он еще здесь?

Мужчина улыбнулся.

— Да, он еще не умер. Его имя не зачеркнуто. Он внизу, в палате для больных оспой.

— Оспа? — пробормотала Либби. — Я могу его видеть?

— Я же сказал, никаких посетителей.

— Я должна увезти его отсюда. Можно мне только взглянуть на него?

— Это будет стоить больше, чем я получаю.

Поняв смысл слов, Либби открыла сумочку и вытащила пять долларов.

— Вы сами себя хороните.

— Я рискну. Отведите меня к нему.

— Идите туда, — санитар кивнул головой и поплелся в сторону спускающейся вниз лестницы.

В конце коридора на двери висел кусок бумаги и пахло карболовой кислотой.

— Стойте здесь. Я найду его. Как вас зовут? — сказал санитар.

— Скажите, что здесь Либби.

Санитар исчез за занавеской. Сердце ее готово было разорваться на части, пока она ждала. Через пару минут санитар появился и сказал:

— Он не хочет вас видеть.

— Он так сказал? — удивилась Либби. — Вы уверены в этом?

— Я сказал, что Либби хочет вас видеть, а он сказал, чтобы вас не впускали.

— Вздор! — отталкивая его, сказал Либби. — Я вам не верю! Где он?

Санитар попытался схватить ее, но Либби уже ворвалась в палату. Она представляла собой большую комнату с разбитым окном, в которое проникал с улицы смог и дым. Весь свет исходил от лампы, стоящей на столе в углу. Пол был забит матрацами, набитыми соломой, на которых лежали стонущие, забинтованные и похожие на мумии больные.

Когда Либби проходила мимо одного из них, он закричал, размахивая забинтованными руками.

— Чешется, — прошептал санитар Либби. — Мы их бинтуем и привязываем, чтобы они не чесались, а то это сводит их с ума.

— Где мистер Фостер? — спросила Либби.

— Вон там, третий от конца, — санитар показал на тело, полностью завернутое в одеяла.

Либби ахнула и пошла к кровати.

— Он не мертв? — дрожащим голосом спросила она.

— Пока нет, — ответил из-под одеяла Гейб. — Ради всего святого, уходите.

Человек, лежащий на соседней кровати, вскинул