Пар — это смерть - Марат Жанпейсов

Ответы есть наверху, где сидит администрация, её ученые, её менеджеры и рядовые сотрудники. А еще где-то выше находится правительство, которое спонсирует предприятие и разрешает делать что угодно, лишь бы добыча вапориума не останавливалась. В мыслях возникает раздражение, а потом и зачатки гнева, ведь я до сих пор считаю несправедливым моё заключение здесь.

Как только выяснилось, что суперспособности не делают из вас супергероев из комиксов, а лишь ускоренно тащат в могилу, желание у людей резко поубавилось. И умом я понимаю, что методы правительств почти всех стран очень рациональные и эффективные. Если нельзя найти добровольцев, то нужно принуждать. И во время этого свобода слова, личности или перемещений перестает быть важной. Точнее, она остается важной только для тех, кого лишили свобод, остальное общество вздыхает с облегчением, так как сегодня не они лишились всего.

И вот это мне категорически не нравится и заставляет усиленно мечтать о свободе. Я бреду по темному коридору, но представляю вокруг себя зеленый сад и чистое голубое небо. Как, например, в том видении с Лакримозой. Возможно, только потому, что я шагаю по сочной зеленой траве, у меня получается пройти довольно большой путь, не обращая внимание на раны и усталость. В какой-то момент словно засыпаю на ходу, наслаждаясь пейзажами, пока грязное и усталое тело делает один шаг за другим в глубинах подземелья, где люди на поверхности не услышат твои крики.

Представляю теплый ветер и солнечный свет, возможно даже берег с чистым песком и безбрежный океан, но идиллия полусна нарушается странными звуками, которые я не воображал. Какой-то скрип и царапание камня, а также рычащие звуки. Стоп, это же монстры! Последняя мысль моментально возвращает в реальность и полузакрытые глаза широко распахиваются. Не знаю, как долго я прошел во сне наяву, но знаю, куда пришел.

Передо мной выход из тоннеля в какое-то большое помещение с действующим освещением, и там находятся монстры. Что же, именно их я искал. Ставлю лампу на пол, а правая рука покрепче сжимает рукоять кирки. Стоило сейчас вернуться в сознание, как сильно закололо где-то в правом боку. Похоже, мутацию печени организм считает чем-то инородным и может отторгать новые ткани. Я слышал, что при трансплантации органов такая проблема может возникнуть.

«Ну, с богом. Была не была. Ни пуха ни пера», — желаю себе всего самого лучшего, так как сейчас я встаю у первой ступени новой эволюционной лестницы. Мой первый шаг из тоннеля становится первым шагом наверх, и новую добычу монстры замечают сразу, а я тем более максимально быстро оцениваю обстановку.

Похоже, здесь раньше была стоянка для горных проходчиков в два ряда и широким проездом по центру. Сейчас же здесь пустота почти в сто метров в длину и пятьдесят в ширину. И совсем недалеко от входа группа миноров из шести особей сгрудилась вокруг чего-то, из-за чего далеко не все из них обратили на меня внимание в первую же секунду.

Подземелье тут же наполняется ревом и рычанием, когда трое врагов несутся на меня на четырех лапах. Они не похожи на обезьян, скорее на волков, только у них в пастях двойной ряд клыков, глаза светятся, а мех черный с каким-то светящимися точками на концах некоторых участков тела. Вскоре меня замечают все остальные, но бежать я не собираюсь, меня ждет новая победа или поражение.

Сейчас я активирую «Ва-банк» сразу же, поэтому первый волк наверняка оказался удивлен тому, что с трудом стоящий на ногах человек вдруг успевает ударить киркой из нижнего положения таким образом, чтобы острый конец ударил в низ нижней челюсти и пробил пасть насквозь. Да даже я оказался удивлен, но анализировать времени больше нет. Монстры пытаются меня окружить и очевидно, что эти создания намного опаснее обычных волков с поверхности. Но их теперь только пятеро, а мозги точно не захвачены пойзонером, так как бросаться в самоубийственную атаку они не хотят. Зато это сделать могу я!

Тело вновь горит, над плечами алая дымка, а зрение наполняется алыми полосами. Я делаю вид, что замахиваюсь на одного, но на самом деле бью другого противника. Удар ноги по ребрам аж подкидывает одного из них на десяток сантиметров, а я сразу же разворачиваюсь, так как услышал за спиной стук лап. Когти этих монстров создают тот сам скрежещущий звук, который я до этого слышал. Резкий разворот с киркой, зажатой двумя руками, заканчивается очередным успешным ударом, когда конец оружия пробивает бок существа. Кажется, рана серьезная, так как монстр с жалобным воплем старается сбежать.

И мне сейчас не до него, так как еще четверо пытаются меня окружить и атаковать одновременно. Я почти уверен, что если они схватятся за меня своими пастями с двойными рядами клыков, то отдирать от себя придется уже с мясом. Поэтому я кричу на них еще страшнее, пытаясь напугать, а себя приободрить. Причем мой вопль был чисто инстинктивным, я даже никогда прежде не кричал таким образом. На всю глубину легких, с мощным и гулким звуком: таким образом я заставил миноров отскочить и, возможно, даже немного бояться меня.

Насилие вновь пьянит меня, заглушает и боль, и усталость. Сейчас мозги не отключаются так сильно, как это было в первый раз, но эффект помешательства позволяет мне считать себя королем этой стаи, непобедимым и могучим. И почему-то звери не спешат сближаться и нападать, поэтому я сам бегу на них, но в итоге эти создания просто пускаются наутек!

Я что-то обидное кричу им вслед, даже кидаю кирку вдогонку, но с тем же успехом мог бы ловить пули в полете. От четвероногих миноров след простыл моментально, гепарды с поверхности обзавидуются. Но это все равно победа, поэтому я победно вскидываю руки и отключаю «Ва-банк», чтобы немного успокоиться. Только сейчас обращаю внимание на то, что интересовало волков, когда я пришел сюда.

На полу лежат останки двух синкеров: мужчина и женщина. Черты лица сожраны, как и многие другие участки тел. Я понимаю, что меня вообще не воротит от такого зрелища, словно стало все равно. Даже жалею, что пришел слишком поздно, мог бы снять с трупов одежду, которую уже разодрали в клочья. Но это не значит, что ничего полезного у них не будет.

Во-первых, браслеты у них на месте, и там даже есть баллы! В месте, где человеческая жизнь стоит довольно дешево, мародерство даже моральным преступлением трудно считать. Меня сейчас