Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны - Ирина Пушкарева

Покидая зал, Элка тоскливо оглянулась на оставшуюся гужбанить компанию – соотечественники раскочегарились так, что не на каждой свадьбе такие бесчинства устраивают. Разврат и крайняя степень неприличия по поводу недавнего убийства.

Цинично, господа. Цинично и мерзко.

– Ты, я смотрю, решила урок усвоить? – Сашка ухмыльнулся. – Ладно, передо мной-то не позерствуй. Я же видел, что ты не пила, хотя вроде как лакала со всеми наравне.

– Получилось? – совершенно трезво поинтересовалась Ёлка.

– Получилось. Продолжай в том же духе. Только официантам не ври про аллергию на алкоголь, а то запалить могут. А сейчас все, родная, пойдем. Поздно уже. Ты завтра опять до последней минуты в постели будешь валяться, а нам с Шуриком еще вещи собирать.

Ледяное полотенце, как всегда, помогло. Боль постепенно отступила, оставив после себя только металлический привкус во рту и некоторую нечеткость изображения.

– Так нам еще сколько лететь? – гораздо бодрее, чем полчаса назад, поинтересовалась Элка.

– Да почти уже все. Минут через десять на посадку пойдем. Ты как? – Сашка осторожно поправил растаявшее и от этого раскисшее полотенце.

– Гораздо лучше. Домой хочу. К Стиву. Если бы вы знали, как я по его блинчикам соскучилась!

Ёксель, кто ее за язык тянул! Слова вырвались сами собой, Элка просто не успела их поймать.

Тема опального воришки, одного из лучших поваров Москвы (да и Европы, наверное) Стива, была у этой троицы под негласным запретом. Нет, никто официально не договаривался, что имя этого жулика навсегда вычеркнуто из списка упоминаемых людей, просто не говорили о нем, и все тут.

На место отстраненного от должности повара пробовали взять кого-то другого, но каждый раз неудачно. То ли привык бывший кормилец к своим питонцам и, зная их вкусы и привычки, умел угодить каждому, то ли сами ребята (в смысле Элка плюс два вечно голодных телохранителя) привыкли к кухне этого пройдохи, но никто из присланных из министерства поваров избалованную дочь министра и ее верных спутников не устроил.

При упоминании о стивовских блинах у всех потекла слюна.

– Вы случайно не знаете, где этот мелкий подонок сейчас обитает? – как бы невзначай поинтересовалась Элка.

– Его на министерскую кухню вернули. Ты же просила скандал не раздувать и о его похождениях никому не рассказывать, вот его совсем из ведомства и не поперли. Так что батрачит наш гений кулинарии на благо российских чиновников в толпе таких же, как он, безликих поваров… – Сашка проговорил все это совершенно безразличным тоном, глядя в абсолютно серую пелену за иллюминатором. Типа просто информацию сообщил, между делом, ага.

Все понятно. Эти двое уже начали подготавливать почву для операции «Возвращение опального повара в семью». Интересно, как давно они сговорились? Небось на третий день голодной жизни планы уже строили. Ох мужики, все-то у них через желудок в жизни происходит!

Справедливости ради стоило, конечно, признаться, что никто не голодал и несварением желудка от непривычной еды не мучился – пользуясь временным отсутствием в штате личного повара, Элка успела поошиваться по самым крутым и знаменитым ресторанам Москвы, но вот по Стиву она откровенно скучала. По его вкуснющим кулинарным шедеврам, по его потрясающему кофе, даже по его ворчливому бубнению! Вот не хватало ей этих утренних франко-англо-русских стенаний и жалоб на невыносимую жизнь простого элитного суперповара!

– Колитесь, аферисты, чего задумали, – сказала Элка, ни к кому конкретно не обращаясь. – Самому Стивятине еще ничего не успели наобещать? Когда вы с ним разговаривали?

– О чем вы, Элла Александровна? – вскинул бровь Сашка. Ага, переигрывает, вон как глаза отводит!

– Не, мы не обещали. Он перед нашим отъездом звонил, рыдал, просился обратно. Мы сказали, что при удобном случае с тобой поговорим, а конкретного ничего не обещали, честное слово! – протараторил Женька.

Вот ведь обезьяны образованные! Договаривались бы, что ли, перед тем, как мозги девушке пудрить…

Взрыв здорового смеха, последовавший за этим как бы диалогом (или как это называется, когда три человека одновременно глупости всякие говорят?), вспугнул проходившую мимо стюардессу и вызвал гримасу неодобрения у сидевшего в соседнем ряду солидного дядечки в туго затянутом галстуке.

Приземлились мягонько – самолет чуть тряхнуло, и под шасси зашумел асфальт, или из чего там делают взлетные полосы.

Кто-то приоткрыл дверь – легкая занавеска всколыхнулась, подхваченная сквозняком.

– Я даже не знаю, что следует говорить в подобных ситуациях… – Детектив развел руками, неловко зацепив вилкой хрупкое стекло бокала. По пустому ресторанчику мелодично разлился чистейший звон. – Тысячу лет не ходил на романтические свидания.

И он покраснел – как мальчишка, густо залился румянцем.

– Ммм… Может, вы мне комплименты начнете говорить? – Элка с ужасом понимала, что городит несусветную глупость, но остановиться не могла.

То ли вечер, то ли ночь, пустой крохотный ресторанчик, свечи в изящных канделябрах, в душе раздрай, в голове кружение и звездочки – и нелепая детская растерянность… Что говорить, что делать…

– Можем, конечно, пообсуждать погоду, но минут через пять нам обоим станет скучно. А комплименты – вариант беспроигрышный. Я заслушаюсь, расслаблюсь. «Замолчи, замолчи сейчас же!»

Но замолчать не получалось. Только бессвязный бред, дрожащие пальцы и забытое ощущение пустоты где-то под ребрами.

– Ты очень красивая. У тебя глаза сумасшедшие – в них смотреть страшно. Я утонул в твоих глазах. Откуда ты появилась? Откуда взялась на мою голову? – Этьен судорожно сглотнул.

Ёлка завороженно смотрела на него – острое породистое лицо, чуть впалые щеки, пронзительный взгляд…

И губы. Чуть припухлые, идеально очерченные губы.

– Ты… Твои телохранители… Мы…

По спине пробежал холодок. Похоже, дверь все-таки приоткрыта – яркие язычки пламени синхронно взметнулись, дрогнули. По длинным белым свечам слезами текли капли тающего воска.

– Они где-то рядом. Извини, но без них мне никуда нельзя. Ты их не увидишь. Они никому ничего не скажут. Но мне действительно нельзя оставаться без их присмотра. Просто представь, что их нет. Я взрослый человек, а они у меня очень умные. Попробуй – их просто нет! Я давно так живу, я привыкла. Извини.

Боже мой, неужели сейчас произойдет то, чего она так боится? Если этот тонкий, благородный мужчина усмехнется, возьмет себя в руки и сделает вид, что между ними ничего не происходит, что не пробежала эта сумасшедшая искра, – она с ума сойдет! Нельзя же так, ну пожалуйста!

– Их просто нет. – Француз положил теплую руку на Элкину ладонь. Его пальцы чуть подрагивали. – Я попробую. Рядом с тобой легко забыть, что есть кто-то еще.