Девушка из письма - Эмили Гунис

Китти развела руками.

– Имелись в виду книги регистрации рождений и смертей, которые руководство Святой Маргариты обязано было передать местному совету. А никаких записей об Эльвире не было найдено вообще. Архив того времени смыло во время наводнения. Так они утверждают. Я попыталась разыскать ее, но она пропала бесследно. Исчезла. Вот только я не оплакивала ее, Саманта. Никогда. Потому что не верила в ее смерть, а теперь, кажется, я оказалась права.

У Сэм округлились глаза, и она склонилась ближе к ней.

– Так вы считаете, что ваша сестра жива?

– Да. Та девочка на месте аварии с моим отцом… Думаю, это была Эльвира.

– Но почему вы думаете, что она не умерла? На каких основаниях? – спросила Сэм.

– Отец Бенджамин сказал моему папе, что она похоронена на погосте рядом со Святой Маргаритой, однако в отчете после вскрытия могил не указано ни одно тело, которое могло бы принадлежать ей. – Китти рассеянно поправила подушку за спиной Сэм. – Я с той ночи ни разу не возвращалась в Святую Маргариту. Но сегодня вдруг подумала, что, если я поеду туда, это может помочь мне понять, что произошло с ней. Почувствовать ее близость. Глупо, я знаю, но ведь я оставила Эльвиру еще живой. Кто-то другой мог найти ее там.

– Кто же?

– Даже не представляю. Женщина, написавшая эти письма, например, – ответила Китти, указав взглядом на них. – Вы сами сказали, что люди, о ком писала Айви, каждый из которых был тесно связан со Святой Маргаритой, умерли при подозрительных обстоятельствах. А я совершенно уверена: такие личности, как мать Карлин и отец Бенджамин, несли прямую ответственность за то плачевное состояние, в каком находилась Эльвира.

Сэм внимательно наблюдала за лицом Китти. Оно воплощало торжественную, какую-то величавую серьезность, несмотря на грустный характер их нынешней беседы. Она испытывала двойственные чувства. Ей хотелось продолжать разговор, но ее шокировало почти полное отсутствие настоящих эмоций со стороны Китти. Ее слова несли в себе здравый смысл, но чего-то в них явно не хватало. Они казались тщательно отрепетированными. Китти словно играла роль в плохой пьесе на подмостках провинциального театра.

– Могу я задать вам очень личный вопрос? – спросила Сэм.

– Естественно, можете.

– О вашем бывшем женихе, Алистере Хендерсоне. Вам известно, отчего он умер?

– Да. У него случился острый приступ астмы. – Китти нахмурилась.

– И не было ничего странного в его внезапной смерти? – Сэм так и не сводила глаз с лица Китти, но на нем по-прежнему ничего не возможно было прочитать.

– На что вы намекаете? – В голосе Китти внезапно прозвучало раздражение.

– Все письма Айви адресованы отцу ее ребенка. Футболисту из «Брайтона». Он может быть еще одной ниточкой, загадочным образом ведущей к вам, – пояснила свою мысль Сэм.

Китти замолчала. Она, похоже, унеслась куда-то далеко, ее плечи напряглись, зубы сжались, когда она, вероятно, вспоминала мучительные для себя времена. Замуж она не вышла, детей не завела, и не оставалось сомнений, что Алистер был единственной любовью всей ее жизни.

– Да, я отвечу прямо на ваш вопрос. Действительно произошло нечто странное, – сказала она после продолжительной паузы. – Я поставила в известность полицию, но они не провели необходимого расследования. В день его смерти я должна была заехать за ним после матча, но мне сообщили по телефону, что он уже уехал с другой женщиной. Поэтому я никуда не отправилась, а он умер, напрасно дожидаясь меня. Никогда себе этого не прощу, – добавила она снова абсолютно ровным тоном.

– Кто именно звонил вам тогда? – Сэм бросила очередной взгляд на свой блокнот.

– Женщина. Но она не представилась. – Теперь Китти прямо посмотрела Сэм в глаза. – Мне до сих пор никогда не приходило это в голову, но сейчас могу предположить: могла позвонить Эльвира.

– Вы сказали, что впервые встретились с Эльвирой в 1959 году. Эта же дата есть на письмах, а Эльвира во время их написания все еще находилась в Святой Маргарите. Быть может, Айви хорошо знала ее. Боже! Как жаль, что я до сих пор не могу вспомнить, где видела ту старуху прежде.

– Престарелую леди на похоронах отца Бенджамина? – спросила Китти. – Как она выглядела? Было что-то в ее внешности, запавшее вам в память? Вы сказали, она очень дряхлая. У нее есть проблемы с передвижением?

– Да, она пользовалась медицинскими ходунками. – Сэм припомнила недавний разговор с Фредом, и внезапно его слова обрели новое значение. Женщина, живущая дверь в дверь со старой ведьмой, – так он выразился. Со старухой, пристально смотревшей на нее, когда она шла по дорожке к дому миссис Коннорс. Именно она положила снимок Айви на гроб отца Бенджамина!

– Точно! Теперь я все вспомнила. – Сэм вскочила с дивана. – Мне необходимо поговорить с ней.

– Вы отправитесь к ней сейчас же? – спросила Китти, тоже поднимаясь.

– Господи, никак не могу. Мне нужно домой, проведать Нану и Эмму, – ответила Сэм и стала собирать свои вещи.

– Эта леди живет в Сассексе? – Китти вышла за ней в прихожую.

– Да. – Сэм влезла ступнями в сапоги, пока Китти стояла рядом.

– Тогда вы можете заехать к ней по пути домой. Оставить записку. Это не займет у вас много времени. Совсем скоро здание Святой Маргариты снесут, и если ей что-то известно, нам необходимо все узнать сегодня же.

Китти встала перед входной дверью. Ее лицо внезапно приобрело жесткое выражение, но Сэм смотрела на руки, которыми она в волнении похлопывала себя по бедрам.

– А вы не хотели бы поехать со мной? Поездка займет гораздо меньше времени, если мы возьмем вашу машину, – с надеждой спросила Сэм.

– Простите, Саманта, но мне сейчас опасно садиться за руль. Я всю ночь не спала, и мне необходим отдых. Не стоит подвергать опасности нас обеих.

– Хорошо. Я позвоню, как только побеседую с ней. Она может знать, жива ли Эльвира!

Китти улыбалась и махала рукой из окна до тех пор, пока такси Сэм не исчезло из вида. А затем подобрала сумку, валявшуюся на полу в прихожей, вышла наружу и закрыла за собой дверь.

1 марта 1969 года, воскресенье

Алистер Хендерсон с трудом покинул футбольное поле как раз в тот момент, когда весеннее солнце стало клониться к закату.

У его команды «Брайтон» выдался тяжелый товарищеский матч в гостях против клуба «Фулэм», и за десять минут до конца игры счет на табло все еще оставался 0:0. Секунды стремительно истекали, и Алистер вынужден был сбавить темп бега на мгновение, внимательно рассматривая защитную линию соперников. Он окончательно сбил дыхание, но знал, что его ингалятор с сальбутамолом лежит в сумке, оставленной в раздевалке, и надежно спрятан от посторонних глаз.

В последнее время тренер выказывал откровенное недовольство качеством его игры, но Алистер упорно не желал давать ему повод усадить себя на скамейку запасных только потому, что бронхиальная астма все больше беспокоила его. Отобранный в основной состав «Брайтона», когда ему только исполнилось двадцать, он уже отыграл за клуб тринадцать лет и не сомневался, что его золотые дни на исходе. А нынешний сезон стал для него особенно неудачным, и если ему не удастся добиться существенного успеха как можно скорее, ему найдут замену.