Зона поражения - Гарри Маккалион

была необходима современным силам специального назначения.

Что касается навыков патрулирования, то передвигаться через вторичные джунгли было практически невозможно. Большинство крупных деревьев было вырублено, и тут в изобилии росли гигантские папоротники. Единственный способ пробраться через них заключался в том, что головной человек в патруле падал вперед на всю длину своего тела, затем продвигался дальше и повторял процесс. Помимо того, что это была изнурительнейшая работа, передвигаться подобным образом было еще и опасно. Часто на тебя сыпались сломанные ветки, которые наносили глубокие порезы, и ты не видел, куда идешь и куда падаешь. Однажды в одном из патрулей три человека упали один за другим с небольшого обрыва. Только благодаря тому, что они упали в воду, а не на камни, смертельного исхода удалось избежать, но даже в этом случае двое получили настолько серьезные травмы, что не могли продолжать тренировки в течение нескольких дней.

Одно из патрулирований протяженностью всего четыре километра заняло у нас почти двенадцать часов. Когда нашему патрулю нужно было заложить тайник, который должен был изъять другой, это заняло у нас четырнадцать часов изнурительного труда. С наступлением темноты мы все еще находились вне лагеря в джунглях, и чтобы вернуться обратно, нам пришлось идти по грудь в реке, протекавшей через лагерь. Один из инструкторов обронил, что нам не придется делать это в Африке, и у меня попросту не хватило духу сообщить ему, что я уже делал это в Африке. Хотя там не было крокодилов, река кишела змеями и пиявками, пару дюжин из которых после марша я снял прямо с себя.

В конце курса подготовки нас выпустили в самостоятельное плавание в джунгли с определенным набором заданий: изъять тайник, разведать лагерь противника, затем вместе с другими патрулями устроить на него засаду. На одной из днёвок мы лежали, готовясь к полуденному сеансу связи, когда совсем рядом услышали шорох. В целях самообороны у нас у всех были боевые патроны и сейчас все, как один, потянулись за магазинами. Не успели мы их вставить, как через наш лагерь промчался гигантский дикий кабан с огромными, острыми как бритва клыками, опрокинул рацию и сломя голову бросился в заросли. Я успел вставить магазин и вскинуть винтовку, но стрелять уже было не во что. Несколько секунд мы все смотрели ему вслед, потом Джон потер живот и сделал жест, как будто жарит бекон. Беззвучно посмеявшись, все продолжили выполнять свои задачи. Это были суровые рутинные патрули: никаких разговоров, никакого приготовления пищи. Мы стали единым целым, инстинктивно понимая значение каждого жеста и знака товарища.

Встретившись с остальными кандидатами нашего курса, мы отправились организовывать засаду. В отличие от разведывательно-диверсионных отрядов ЮАР, в САС солдаты перед засадой прятали свои «бергены», с чем я не согласен до сих пор. В Африке мы вкапывали свои рюкзаки в землю перед собой, что обеспечивало нам легкий доступ к боеприпасам и давало дополнительное укрытие. В случае контратаки противника мы могли схватить их и начать отход. Последнее, что мне хотелось бы делать в случае, когда нас преследуют, — это начать разыскивать свой рюкзак, особенно в темноте. Мы устроили учебную засаду на инструкторов с холостыми патронами, когда они шли вниз по реке. В ответ они открыли огонь боевыми патронами поверх наших голов. Последовав стандартному порядку действий на этот случай, мы ушли в сторону, и на пункте сбора снова попали под обстрел, потеряв свои «бергены». В результате нам пришлось возвращаться в лагерь, организовав ночевку в джунглях без снаряжения, и спать на голой земле, где живут твари, которые с удовольствием хотят тобой полакомиться. Естественно, ночь была очень некомфортной.

Это оказалось крайнее упражнение этапа подготовки в джунглях, шесть недель форменного чистилища. Впервые мы побрились и вернулись на базу, где у нас оставалось три дня, чтобы быстро загореть перед возвращением домой.

К сожалению, снова произошла трагедия. В свою первую ночь вне джунглей молодой сапер с моего курса напился в пабе неподалеку от лагеря. Никто так и не понял, что именно произошло, но часовой у главных ворот услышал скрежет тормозов и шум удаляющейся машины, после чего раздался стон. Парень лежал без сознания со сломанным позвоночником. Ходить он больше так и не смог. Скорее всего, на неосвещенной грунтовой дороге его сбило такси, и водитель оставил его у входа в лагерь.

На следующий день мы с Филом Ди стояли в очереди на ланч, когда до наших ушей донесся разговор. Стоявшие напротив нас двое молодых солдат из 2-го батальона Ирландских рейнджеров разговаривали о предстоящем отпуске домой. Один из них выразил сомнение в том, что на следующий день сможет сесть в самолет.

— Почему? — Спросили его.

— Из-за всех этих травмированных. Они зарезервировали место под носилки. — Он сделал паузу, чтобы оглядеться вокруг, затем понизил голос до заговорщицкого шепота. — Знаете ли, это САСовец. Прополз десять миль со сломанным позвоночником.

Вот так рождаются легенды.

Мы улетели обратно в Англию, и никто из нас не знал, кто прошел, а кто провалился на курсе. Ужин прошел в тишине, каждый гадал, каким будет результат. Оценить свою собственную работу было трудно. Джунгли — это в равной степени испытание и характера, и физической подготовки. Двадцать два человека терпеливо ждали, когда в комнате появится Лофти. Потом он вошел, держа в руке единственный лист бумаги.

— Те, кого я сейчас назову, должны будут доложиться в учебный отдел для своего возвращения в часть.

Он начал медленно зачитывать фамилии, и по мере того, как называлось каждое имя, человек выходил из комнаты. Наша группа становилась все меньше и меньше, и когда сержант-майор закончил, нас осталось двенадцать человек.

— Поздравляю всех оставшихся. Вы прошли этот этап отбора. Вам всем предоставлен недельный отпуск. Если кому-то нужен проездной документ, обратитесь к дежурному по эскадрону.

Он повернулся и вышел. Секунду стояла тишина, а потом все как один взорвались победными криками и начали поздравлять друг друга. Отбор прошел весь мой патруль, и я был очень доволен собой.

Пэт с детьми жила тогда в Бате, и я отправился к ним на отдых. Первые три дня прошли очень хорошо; я наслаждался бездельем. На четвертый день у меня поднялась температура. Местный врач прописал мне антибиотик, который должен был помочь мне встать на ноги, и посоветовал обратиться к врачу по возвращении в часть. Я последовал его совету, однако помимо слабости, никаких симптомов болезни больше не чувствовал. Мы отрабатывали стрельбу из пистолета — вводную часть