Наши беседы - Юрий Фёдорович Куксенко

Его в сей день, что вы не нашли ничего за мною. И сказали: свидетель. Тогда Самуил сказал народу: свидетель Господь, Который поставил Моисея и Аарона и Который вывел отцов ваших из земли Египетской. Теперь же предстаньте, и я буду судиться с вами пред Господом…» (12:3-7).

После прочитанного я обратился ко всему собранию со словами: «Братья и сестры, вы знаете меня с 1967 года. Я жил среди вас, трудился, сидел в заключении пять лет. Последние пять лет редко бывал среди вас, потому что работал по Средней Азии. Вот вы прослушали пленку Геннадия Константиновича, слышали крики бесчинных людей, слышали это так называемое решение епископов. Так вот, выступите и скажите: кому я когда-нибудь сказал какую неправду? У кого взял хоть одну копейку? Кому обещал что-то и не исполнил? Кого чем обидел? Кого предал? Кому говорил что-то плохое на Г. К. Крючкова или вообще на Совет Церквей? Кто может подтвердить, что я вел тайную работу по отделению Средней Азии от Совета Церквей? Обо всем, что имеете, встаньте и скажите».

В ответ – молчание. Потом зашумели братья и сестры в рядах: «Юрий Федорович, мы ничего не имеем против вас! Вы нас ничем не обидели, никого не обманули, не предали, ничего не слышали от вас против Совета Церквей, откуда вы это все взяли? Братья и сестры, не так ли?» Все хором подтвердили: «Так!» И вся церковь встала. Для меня это было утешением. Я поблагодарил братьев и сестер и сел.

Нас с семьей (здесь присутствовали моя жена и четверо детей, членов церкви) вывели и долго держали на улице. Иващенко и Петерс, как я после узнал, много раз выходили за кафедру и убеждали членов церкви, что я – грешник и Бог отступил от меня, как от Саула, и они не должны бояться отлучить меня, а если даже, мол, ещё не знают, что я – грешник, то это скоро откроется. Члены церкви вставали и просили отпустить их домой, так как время было позднее – третий час ночи. Но Иващенко и Петерс не заканчивали собрания. Они настаивали решить этот вопрос безотлагательно.

Члены церкви говорили, что против меня ничего не имеют и если в Совете Церквей есть свои претензии ко мне, то пусть решают сами. «Нет, вы не уйдете домой! – продолжали налегать на братьев и сестер Иващенко и Петерс. – Вы должны принять решение, хотя бы поставить его на замечание! Вы что, тоже против Совета Церквей?!»

Предложили проголосовать за замечание. Многие стояли уже, готовясь идти к выходу, и тут получилась неразбериха, шум. Не считали голоса, не вели протокола. Объявили, что большинство присутствующих согласно с замечанием. Некоторые кричали: «Неправда!» – но их уже никто не слушал. Затем пригласили нас, чтобы объявить решение. Был четвертый час утра.

Через два дня в Ташкенте было назначено совещание Совета служителей Средней Азии. Присутствовали 19 пресвитеров, членов Совета. Прибыл, по внутреннему побуждению, как он сказал, и ответственный служитель по Сибири К. К. Крекер. Приехали из Ферганы Иващенко и Петерс. На повестке дня стоял вопрос: членское собрание в Фергане и наше отношение к нему.

Выступили братья Я. В. Тиссен и П. Г. Петкер, обстоятельно рассказав о ходе членского собрания. А закончили такими словами:

Я. В. Тиссен: «Когда я слушал шум и крики разъяренных молодых людей на передних скамейках, то вспомнил текст Евангелия от Луки 23:23: «…И превозмог крик их и первосвященников». Сколько буду жить, не побоюсь засвидетельствовать на любом конгрессе, что на том членском собрании не было Господа.

П. Г. Петкер: «Я никогда не соглашусь, что на этом собрании присутствовал Дух Святой».

Затем братья потребовали от Иващенко и Петерса зачитать решение пяти епископов о снятии с меня помазания и фамилии самих епископов, которые не были названы на членском собрании. Эти фамилии были оглашены: Г. К. Крючков, В. А. Маркевич, А. А. Петренко, Я. Е. Иващенко, П. Д. Петерс.

Братья спросили Корнея Корнеевича Крекера, почему его фамилии нет в этом списке. Он ответил: «Я – единственный член Совета Церквей на свободе, кто имеет право епископского служения, и ничего не знаю об этом. Да и в Совете Церквей не обсуждался этот вопрос. Такое решение принималось где-нибудь в кустах и некомпетентными в этих вопросах людьми. Теперь скажи, Петр Данилович Петерс, – продолжал Крекер, – с какого времени и как ты стал епископом? Почему твоя фамилия стоит в этом списке? Ведь это неправда, что ты епископ. Также и А. А. Петренко никогда не был епископом. Братья, это же фальшивый документ, это обман церкви!»

Возмущение и шум в зале. Председательствующий успокоил братьев и рассказал о третьем «епископе», подписавшем письмо «пяти епископов», Якове Ефремовиче Иващенко. Он отметил: «Недавно мы были на совещании Совета Церквей. Там обсуждали письмо братского совета Киевской церкви, членом которой является Я. Е. Иващенко. Письмо о недоверии Якову Ефремовичу представлять их общину в Совете Церквей и об отзыве его домой. Были указаны очень основательные причины: не посещает собрания, не участвует в Вечере Господней, разносит среди членов клевету на служителей, приходит к членам церкви домой и подбивает их к выходу из церкви. Большинство участников совещания Совета Церквей готовы были отослать Иващенко домой, но когда Миняков включил магнитофон, то услышали голос Крючкова: «Оставьте мне Якова Ефремовича в Совете Церквей как мой глаз в Киевской церкви». Это могут подтвердить и другие братья.

Итак, все участники среднеазиатского совещания убедились, что «решение епископов» было решением одного Крючкова, который и поручил Петерсу и Иващенко создать этот подложный документ и обмануть Ферганскую церковь. «Главное же, – разъяснили братья, – заключается в том, что для снятия помазания со служителей нет указания в Слове Божием. Такой практики не существовало ни в Ветхом, ни в Новом Заветах. Не было ее и в братской практике в прошлом. Эту политику Совет Церквей перенял у попов, которые расстригают неугодных им батюшек. Помазание автоматически снимает отлучение за гнусный грех, блуд, ересь, предательство и прочее, как написано об Иуде: «…И достоинство его да примет другой» (Деян. 1:20).

В заключение обсуждения вопроса о ферганском членском собрании было подчеркнуто, что сама Ферганская церковь в подавляющем большинстве ничего не имела против моего служения. Все остальное было внесено Петерсом и Иващенко с грубым попранием библейско-баптистского принципа о самостоятельности каждой отдельной поместной церкви, когда ни религиозная и никакая другая власть не имеет права вмешиваться в ее внутренние дела и навязывать ей свои решения. Совещанию служителей Среднеазиатского Совета было предложено вставанием подтвердить свое несогласие со всем, что решалось Петерсом и Иващенко на ферганском членском собрании. Все члены Совета и ферганские пресвитеры встали.

Беседа шестнадцатая