Шок-н-Шоу - Юлия Волкова

«Кто хочет говорить со мной?»

Шекспир. «Гамлет», акт 4, сцена 6

С утра заштормило, метровые волны ожесточенно набрасывались на берег, и редкий пляжник решался нырнуть в волну. Да и пляжников сегодня было немного — песчаные вихри, поднимавшиеся как миниатюрные торнадо, отбили охоту валяться на песочке даже самым рьяным лежебокам. Поэтому «спасатели» «выходить в море» раздумали, сидели рядком на деревянном крылечке спасательной станции и созерцали игру стихии.

— Что будем делать? — через полчаса, после того как они уселись, нарушил молчание Жорик, первым не выдержавший медитативных упражнений.

— Вообще или конкретно? — лениво отозвался Коля Радостев.

— А в чем разница? — удивился Жорик.

— «Вообще» — это вопрос насчет работы, — охотно объяснил Коля. — И сдается мне, что у нас сегодня выходной. И мы вполне можем помочь Галке в ее благородном предприятии. А «конкретно» — это про то, что у нас в подсобке валяется. Кстати, кто-нибудь проверял — он там еще?

— Ты на что намекаешь? — обиженно встрепенулся Паша-Танк. — На то, что я морские узлы вязать не умею?

— Ой, прости, пожалуйста, — дурачась, всплеснул руками Коля. — Какие мы все обидчивые. Уже и спросить ничего нельзя просто так.

— Так чего делать-то будем? — не успокоился Жорик. — А вдруг он опять буянить начнет?

— Не начнет, — фыркнул Паша-Танк. — А начнет, я ему лекцию прочту. Ему мои воспитательные беседы, кажется, не нравятся.

— А здоровый бугай оказался, — с мечтательным выражением лица, проговорил Жорик. — Кто бы мог подумать. С виду — хиляк, а мускулы — стальные. Разве так бывает?

— А ты китайцев-единоборцев видел? — хмыкнул Коля. — С виду маленькие, а как начнут ногами-руками махать — приятно посмотреть.

— Видел я китайцев в Зеленогорске, — сказал печально Паша-Танк. — Махали ногами-руками — это да. Только мы вдвоем с Ромой-Клыком пятнадцать китаезов за две минуты успокоили. Даже как-то скучно стало. Мы ведь тогда на большое развлечение подрядились. А тут такой облом.

— Учиться тебе надо, — нарушил свое долгое молчание Боб-Борис. — И наукам, и боевому искусству. Тогда развлечения будешь в другом месте искать. Теперь о деле. Есть два варианта. Первый — передать преступника в правоохранительные органы.

— Не пойдеть, — Жорик передразнил эпизодического персонажа из фильма «Русское поле». — Правоохранительные органы его сразу выпустят. За недостаточностью… этого… улик и оснований. И состава преступления.

— Допустим… — нахмурился Боб. — Второй вариант мне нравится меньше. Потому что он насквозь незаконный.

— Выбить показания самостоятельно, — радостно проговорил Жорик. — А уже с этими показаниями сдать его ментам.

— Д-да… — кивнул Боб. — Но хочу повторить — этот вариант мне нравится меньше. То есть, ребята, совсем не нравится.

— У нас времени нет, — решительно сказал Коля Радостев. — Нам с Галкиными будущими спонсорами разбираться надо, отлавливать их, уговаривать. Поэтому предлагаю: быстро колем подследственного, сдаем прокурору, а потом ловим Моню Зона. Кстати, я бы и сам не прочь ему пару песен показать. А вдруг понравится?

— Коля-Коля… — укоризненно покачал головой Борис. — Тебе тоже нравится Зон? Тебе — будущей рок-звезде?

— Зон — профи, — с вызовом произнес Коля. — Так, как он про Штирлица поет, никому не спеть. Рок или попса — на самом деле без разницы. Главное, чтобы это профи делали. Я Зона очень уважаю. Хоть и болтают про него разное. По-моему, он умный и талантливый мужик. И Галке, если она на него выйдет, объективный приговор объявит. И если он скажет, что она — никакая не артистка, тогда ей, действительно, надо чем-то другим заняться. Хоть замуж за Жорика выйти, что ли…

— Ты че, чувак?… — покраснел Жорик. — Следи за базаром.

— Если Зон скажет, что из меня артистка никакая, — сказала Галка, — то я за Жорика выйду. Не потому что мне прописка нужна. Прописку я купить и без Жорика смогу. А потому что… — она глубоко вдохнула. — Потому что Жорик мне по нраву пришелся.

— Ой, девочки! — пискнула Оля. — У нас, кажется, осенняя свадьба намечается. Давно я на свадьбе не гуляла.

— Это че? — Жорик от смущения никак не мог перейти с дурашливого тона на нормальный. — Эт-то, типа, ты мне в любви объясняешься, Галка?

— Ничего не «типа…» — Галка тоже покраснела. — Вы зачем на меня стрелку перевели так междудельно? Давайте уже что-нибудь с задержанным решать.

— Да! — торжественно воскликнул Боб и поднялся. — Павел, пошли. Поговорим с подследственным.

— А мы? — вразнобой поинтересовались «спасатели».

— А вы на стреме, — скомандовал Борис. — Или кто-то еще собирается в противозаконных действиях участвовать? Имейте в виду, если еще кто-то с нами будет, по групповой статье пойдем.

— А вы с Пашей — не группа? — удивилась Алена.

— Паша — несовершеннолетний, — улыбнулся Боб. — Тут вся ответственность на меня ложится.

— Паша — несовершеннолетний, — вдохновенно продекламировал Коля Радостев. — Кто бы мог подумать? Мне это и в голову никогда не приходило. А нам и за дверью подслушивать нельзя?

— За дверью? — Боб сделал вид, что задумался. — За дверью, пожалуй, можно.

— А дверь может быть приоткрыта? — уточнил Коля.

— Самую малость, — разрешил Борис.

«Но всякую любовь рождает время».

Шекспир. «Гамлет», акт 4, сцена 7

— И раз, два, три! Поворот, поклон! — Марфа лично командовала генеральным «прогоном». Только Гриша Барчук, сидевший в последнем ряду, знал, чего ей это стоило. Уютно устроившийся в кресле и скрытый от глаз артистов, работавших на сцене, он в полной мере мог насладиться одиночеством и предаться размышлениям. И при этом был в полной боевой готовности, зная, что в любую минуту «главнокомандующий» может вызвать его на площадку — ведущий в предстоящем действе тоже должен был активно участвовать. Марфа держалась молодцом, и это не могло не вызвать восхищения Барчука. Следя сейчас за ее работой, он не мог отвести от Марфы глаз. «Вот интересно, — говорил он себе. — Эта женщина вызывает в моей душе самые высокие чувства, а если говорить не о душе, а о теле, то можно констатировать повышение кровяного давления и пульса. Когда я ее вижу, то хочу… обнять… Хочу, чтобы и она бросилась мне на шею. Специалисты сказали бы, что все это с полным правом можно назвать влюбленностью. Но то — специалисты. А что могу сказать я? Я могу сказать, что через минуту, после того как она исчезнет из поля моего зрения, я перестану о ней думать. И что скажут специалисты на этот счет?»

Между тем, отрепетировав поклоны (известно, что они на любой генеральной репетиции отрабатываются первыми, как самый сложный элемент), Марфа Король принялась за основную часть — то есть за выступления «троек». На сцену вышли Костя Вацура, Оксана Лобода и Дима Краев. Мальчики отличались идеальным телосложением и прекрасной пластикой. Брюнет Костя, кроме того, мастерски исполнял нижний брейк, а блондинчик Краев обладал невероятной энергетикой — от него невозможно было оторвать взгляда, что бы он ни делал. На фоне парней Оксана Лобода — стройная шатенка среднего роста, внешне, но не талантом, похожая на Софию Ротару в молодости, — со сценической точки зрения выглядела не очень привлекательно. У нее не было ни изощренного пластического изящества Вацуры, ни обаяния Краева. Барчук понял, что Марфе такой расклад не нравится. Да и какому режиссеру он мог бы понравиться? Разве только тому, который захотел бы «утопить» Оксану?