Там, где я тебя нашёл - Кира Верго

— С вами всё в порядке? — доносится до меня женский голос.

В палате стоит молодая медсестра. Я даже не слышала, как она вошла. Мотаю головой пытаясь перевести дух, чтобы ответить ей и стираю слёзы.

— Позвать врача? — вновь уточняет она, и я отрицательно качаю головой, прочищая горло.

— Нет. Я просто… я потеряла дорогого человека, — слова даются с трудом, потому что говорить об этом мне слишком трудно. Я не хочу верить, что это конец. Он не имеет права умереть и бросить меня. Хотя бы из-за ребенка. Нет… так не должно быть.

— Соболезную вашей утрате, — сочувственно произнесла медсестра. — Вот, вам просили передать, — она протягивает мне маленький клочок бумаги, на котором виднеется часть рисунка Эмили.

Видя это, у меня перехватывает дух, сердце замирает. Беззвучно всхлипываю, горло сжалось. Дрожащими руками разворачиваю записку, смахивая слёзы.

Майкл оставил контакты для связи, и мне стало легче. Прижимая клочок бумаги к груди, замечаю встревоженный взгляд медсестры.

— Всё хорошо? — спрашивает она, и я киваю в ответ. — Отдыхайте, потому что вечером к вам придут федералы. Как только появилась информация о вашем местонахождении, они сразу связались с нашей больницей.

— Господи… — мне поплохело от её слов.

— Не волнуйтесь, — она взяла меня за руку и посмотрела в глаза. — Я слышала о вас, и говорят, что вы не виновны. Скорее всего, вас опросят как жертву. Мой парень служит в полиции и там все об этом говорят весь день. Всё будет хорошо.

— Как вас зовут? — поражаясь такой человечности девушки, поинтересовалась я.

— Оливия, — улыбнувшись глазами, ответила она.

— Спасибо вам, Оливия, — поблагодарила её за искренность и доброту ко мне.

— Скоро принесут обед. Вам нужно хорошо питаться. У нас в больнице чудесный повар, — многозначительно посмотрев на мой ещё плоский живот, сказала она и вышла из палаты.

Господи, тут по ходу вся больница в курсе кто я и что я беременна. Чувствую себя зверем в клетке. Не хочу всего этого. Не так должно всё быть. Не так…

Конец августа выдался нереально жарким. Допив холодный чай, стираю выступившую испарину на лбу. Сегодня последний день перед отъездом в Санта-Монику. Родители считают, что пришло время вылезти из скорлупы, в которую я завернулась два года назад.

Я не чувствую, что сейчас готова куда-то ехать. Мне просто не хочется. И так нормально. А если честно, то на протяжении последних дней ищу причину, чтобы отложить эту поездку.

Я знаю, зачем они всё это задумали, и вдвойне не хочу из-за этого ехать. Может сказать, что я заболела?

— Джес, ты чего тут сидишь? — спрашивает мама, что от неожиданности я вздрогнула и едва не выронила из рук скользкий стакан с остатками чая.

— Прячусь от тебя, — иронично ответила ей, ведь это правда, но она как обычно всё обернет, так как ей надо.

— Ты же знаешь, что это для твоей пользы. Нельзя добровольно заточить себя в четырех стенах. Ты молодая и…

— И что? Что мама? Мне срочно нужен мужик, да? Этого ты добиваешься? Так знай, никто мне не нужен! — еле сдерживая гнев, как можно сдержаннее сказала ей, а саму всю затрясло.

— Милая, я же хочу как лучше, — пытаясь удержать меня, быстро заговорила она, вглядываясь в моё лицо, которое я не хотела ей показывать. Никто не должен видеть мои слёзы. Никто.

— Я пойду, прилягу. Жарко сегодня, — сухо бросила ей и ушла в дом.

Лёгкое недовольство скользнуло по её лицу. Мама хочет, чтобы я вернулась в общество и нашла себе мужчину. Ей кажется, что это мне поможет. Но, она ничего не понимает. Я не могу забыть.

Тихо поднявшись по лестнице на второй этаж, отворила дверь в спальню. Он спит. Моё сокровище. Единственное, что осталось после него.

Осторожно ступая по полу, чтобы не разбудить Алекса, крадусь к кровати. Прилегла и стала рассматривать его маленькое личико. Пухлые щёчки с кнопочным носиком, веер ресничек и золотисто-ореховый смешной чубчик на макушке. Неделю назад ему исполнился годик.

Просунув руку в кроватку, осторожно погладила его мягкие волосики. Ком горечи подкатил к горлу. Не было и дня, чтобы я не думала про Джима. Как бы всё сложилось, если бы он был жив? Каким бы он был отцом? Мне кажется, что очень хорошим. Мне очень много чего кажется, чего я уже не узнаю наверняка.

Перевернувшись на спину, закрыла лицо подушкой, стараясь заглушить всхлипывания, что рвутся наружу. Я не могу забыть его, как бы вокруг все ни старались. Нельзя просто взять и стереть себе память. Со стороны все такие умные советчики, что блевать хочется. Подумаешь, проблема… влюбилась, так разлюби и найди себе новую любовь. Так просто, будто поменять батарейки в пульте.

Присев на кровати, глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Мой взгляд упал на гардеробную. Он слишком часто стал туда направляться. Словно наркотическая зависимость, меня манило туда.

Оглянувшись на спящего сына, тихо пробралась к вожделенной двери. Руки сами знают, где лежит то, что мне так необходимо. Нащупав коробку, которую я тщательно прячу от всех, осторожно вскрываю. Пальцы проходятся по слегка шершавому кожаному материалу. Руки начинают дрожать. Подтягиваю к себе дорогую сердцу вещь и вдыхаю аромат, который она хранит. Куртка Джима, что осталась у меня с нашей первой встречи, теперь служит моим противоядием от тоски. Я хочу помнить его запах.

***

Очнувшись на полу гардеробной, поспешила убрать куртку обратно. Алекс топает по комнате и зовёт меня.

— Сейчас малыш, мама здесь, — ласково отзываюсь ему, и он успокаивается, звеня погремушкой.

— А кто это у нас тут такой сладкий персик? — слышу весёлый голос Эмили и хохот Алекса ей в ответ.

— Привет солнышко. Как дела? — спрашиваю ее, закрыв двери в гардеробную.

— Ты опять спала там? — грустно спросила Эмили. Только она знала, что на самом деле я чувствую.

Когда мне удалось добиться опеки над ней, то после переезда она практически жила в моей комнате, хотя у неё была отдельная. Просто нам двоим было легче, когда мы вместе. Она знала, что я хожу туда не просто так, но не осуждала меня за это.

— И это не последний раз, — постаралась как можно бодрее ответить ей, но это не сработало. Она видит меня на сквозь. Видит мою боль, которая вопреки поговоркам не вылечила мою душу.

— Джесмин, я тебе очень люблю, — она обняла меня крепко за талию и вздохнула. Ей тоже тяжело.

— Я тебя тоже, солнышко, — ответила ей, гладя по хрупкой спинке.

Приятно было осознавать только одну вещь, что Эмили в безопасности. Она здорова, как и мечтал Джим. В этом году она пойдет в школу. Только жаль, что он этого не увидел…

Майкла тоже нет с нами. Его не стало через полгода после больницы. Старик молчал о том, что у него проблемы с сердцем.