Кодекс Охотника. Книга XXII - Юрий Винокуров

ещё никто не выбирался. Хотите её проведать?

— А она пришла в себя?

— Нет, задачи такой не было. Сказали держать её без сознания, — удивился Дух. — Мне вывести её?

— Пока ещё рано…

Арина мне, в данный момент, была нужна уже даже не для допроса демонов, так как с Кодексом я всё ещё не мог связаться. Она мне нужна была для новой цели — а именно, выяснить у неё все места, где я мог найти Распутина, как бы я не хотел с ней разговаривать. Но это действительно я успею сделать немного попозже.

Как раз остановился лифт. Мы вышли на нужном этаже и прошлись через короткий коридор, который заканчивался ещё одной массивной дверью. А там мы зашли внутрь.

— Первая камера — «камера кошмаров». Сознание пленника будут бомбардировать самыми изощрёнными ужасами, не давая ему спать, постоянно пугая и держа его в напряжении. Следующая камера — «физической боли», — спокойно, как экскурсовод рассказывал Дух. — Здесь вначале действует антимагическое поле, убирая защиту Одарённого. Ну, а дальше специальными волнами начинает истязать его тело, задевая нервные центры. Всё это бескровно, но чрезвычайно больно.

Дух полетел дальше.

— Так, стоп! — сказал я. — Мне кажется, нашему неуважаемому пленнику нужно использовать полный курс лечения. Как насчёт «камеры кошмаров» для разминки? Как быстро он сойдёт с ума?

— Всё зависит от конкретного пленника, — пожал плечами нематериальный Дух. — Мне нужно некоторое время на его изучение, после чего сделаю свои выводы.

— Ну, тогда начинаем. Бурб, организуй!

Бурбулис сделал, как я просил. Саркофаг спустили вниз и затащили в камеру. Я зашёл внутрь и нажал на кнопку. Крышка откинулась.

— А-а-а… — оттуда послышался рёв.

И, конечно, уже пришедший в себя Бархан собрался ударить всей своей имеющейся силой.

— Рот закрой! — коротко сказал я, беря под контроль его энергию и прописывая ему леща.

После чего за шкирку выдернул и бросил на каменный выступ, который заменял собой кровать. Тюрьму строили Архитекторы, было всё ровно и надёжно. Из дырки в стене текла вода, в другую дырку на полу испражнялись, ну, а сама кровать была реально выступом. Ничего лишнего, ничего, что можно отломать или поломать.

— Ты, ты… — начал Бархан, смотря на меня с ненавистью, но ничего не в силах сказать.

— Я, я… Натюрлих… — вздохнул, присаживаясь рядом с ним. — Если бы ты знал, говна кусок, как ты меня утомил. Прямо сейчас заставляешь делать то, чего я не люблю — доставлять людям боль. Хотя я успокаиваюсь тем, что человеком тебя уже вряд ли можно назвать. А ещё у меня мало времени. Поэтому сейчас я отсюда выйду, а в голове у тебя начнётся представление. Надеюсь, это тебе понравится.

Я встал и пошёл к выходу.

— Когда-нибудь я вернусь, чтобы тебя проверить. Возможно, у тебя даже еще останется разум. Но это совсем не точно.

Дверь захлопнулась, и Дух вопросительно на меня посмотрел.

— Начинаем! Жги! — сказал я. — Сколько нужно на исследование?

— Трёх суток будет достаточно, — ответил он.

— Передашь вердикт через Бурба.

Я повернулся к нему. Чувствовал себя не очень комфортно. Мне всегда было легче убить человека, чем пытать. Но этот недочеловек такое заслужил.

— Мы же можем получить оттуда картинку? — спросил я у Духа, кивая на запертую камеру, в которой уже раздавался жуткий вой.

— Да, можем.

— Эта запись мне тоже нужна, — я повернулся к Бурбулису. — Плюс мне нужно краткое описание того, что здесь происходит.

— Для чего тебе всё это, Александро?

— Я отправлю запись некоторым заинтересованным лицам, — улыбнулся я.

Ну, вообще-то я отправлю всем, до кого смогу дотянуться. Мне очень нужно, чтобы любой человек или существо в этом мире, которое захочет ударить меня в спину, попытавшись обидеть моих близких людей, точно знал, чем это для них закончится.

— Ну, а сейчас пошли наверх, — улыбнулся я. — Я так понимаю, иномирцев разморозили уже достаточно много. Надо познакомиться со своими новыми подданными.

Бурбулис как-то странно улыбнулся.

— Ты чего так лыбишься? — спросил я.

— А ты же знаешь, Александро, что девяносто процентов из размороженных — женщины. Причём, очень сочных женщин, — он звонко поцеловал сложенные три пальца в щепотку. — А ещё они находились во сне очень долгое время.

— Э-э-э… — нахмурился я. — Ты о чём это, Бурб?

— Ну, я ещё не все рассказал, — продолжил он. — Прошлые люди мира, который назывался Элизиум, весьма уважительно относились к мужчинам. Поэтому их реакция на своего нового господина может вас очень удивить. Я всего лишь временный начальник тюрьмы, но уже прочувствовал на себе, на своём… Ну, в общем, прочувствовал! — улыбнулся Бурбулис. — Александро! Мне кажется, я женюсь! Но, у меня вопрос. Двенадцать жен сразу — это сильно необычно?

— Твою мать, Бурб…

Глава 19

Познакомиться, а то как же. Наверное, меня можно назвать великим мастером знакомств. И придумать анекдот, как Александр Галактионов знакомится с бабами… гхм… то есть я конечно хотел сказать — с прекрасной половиной человечества. Вначале всё было хорошо. Я, и правда, зашел к ним и поздоровался. И вежливо представился, как и положено.

В том помещении, где они находились, все меня могли прекрасно слышать и видеть. Я видел, что они не понимают, какая у них будет судьба, и вообще… Я их понимаю, вернее, понимал.

Чтобы успокоить, сообщил, что никакого насилия с ними происходить не будет. И они не пленницы, а наоборот… Мои гости, и я буду заниматься тем, что адаптирую их в этот мир. Пусть их Мир умер, но здесь они смогут обрести новый дом, и дать продолжение своему роду. И вроде бы всё было хорошо. Ровно до того момента, пока первая из девушек не вышла вперед и не задала свой вопрос.

— У вас есть пара? — спросила она, и как-то странно посмотрела на меня.

А когда я снял розовые очки и понял, что происходит, то… Осознал, что таких взглядов было очень много. И все эти девушки бочком-бочком, но подбирались ко мне. Кажется, меня окружали…

В общем, пришлось мне срочно бежать. И, пожалуй, я сегодня скажу Бурбулису, что двенадцать жен, для такого как он, это просто позор. Надо брать не меньше тридцати… А