За тридцать тирских шекелей - Данил Корецкий

Она продолжала шарить под юбкой, озабоченно поясняя:

– Я пришила в укромном месте потайной карман. Ага, вот… Смотри! Это Джузеппе мне подарил, когда еще мы были детьми.

На ее ладони лежал нож с перламутровой рукояткой и изображением солнца, испускающего во все стороны косматые изломанные лучи.

– Ух ты!

– Тут еще и вилочка есть – оцени…

– Вилочка нам пока не понадобится! Давай, за работу!

Веревок оказалось больше, чем можно было ожидать: и для горизонтального растягивания, и для вертикального, когда веревка продевается в кольцо на потолке…

Они срезали все и связали куски между собой.

– Хватит? – спросила Грация.

– Узнаем, когда спустимся, – сказал Том. – Другого выхода нет. Когда-то я прыгнул с двухметровой стены и остался цел… Давай подождем, пока все заснут. Хотя, похоже, что с улицы нас никто не охраняет!

И действительно, шагов стражи они не слышали. Да и ничьих шагов вообще – по ночам добропорядочные люди не шляются по улицам…

Они стали ждать. Как всегда во время ожидания время тянулось медленно.

– О чем ты думал сегодня утром? – вдруг спросила Грация.

Том помолчал.

– Хотел занять у Паоло несколько монет и заказать себе новые башмаки, в моих уже протерлась подошва… И дожидался обеда: Лоренца обещала приготовить свои замечательные каннеллони с мясным фаршем…

Он тяжело вздохнул. Грация тоже ответила таким же вздохом – будто эхо вернулось.

– А я должна была сходить на рынок за мясом для этих каннеллони. А вечером с Джузеппе отправиться на обед к сеньору Манчини… Обычные желания обычной женщины. Но жизнь страшно изменилась, и теперь мы мечтаем избежать мучительной смерти и думаем о том, чтобы благополучно спуститься и скрыться от инквизиции…

– И мы это сделаем! – уверенно сказал Том. – Можешь не сомневаться! Кстати, нам, пожалуй, пора!

Из окна тянуло свежим прохладным воздухом. На черном небосводе горели мириады ярких звезд. Это были знаки жизни, противоречащей страшной и затхлой атмосфере пыточной камеры итальянской инквизиции. Они привязали веревку к железному пруту и сбросили свободный конец вниз. Том выглянул, всматриваясь в темноту.

– По-моему, достала до земли, – уверенно сказал он, хотя вряд ли мог рассмотреть, так ли это. Но Грацию уверенный тон подбодрил.

– Я пойду первой, – сказала она. – Если застряну, ты меня подтолкнешь.

– Хорошо, – кивнул Том и неожиданно спросил:

– Ты сможешь зарезать человека?

Грация покачала головой.

– Не знаю. Скорее нет, чем да.

– Тогда отдай мне нож.

– Зачем?

– Мы не знаем, что встретится внизу…

– Ну ладно, возьми! А ты сможешь это сделать?

Карлик набрал полную грудь воздуха и привстал на носки.

– Том Эртон беспощаден к врагам! Я перережу ему горло от уха до уха!

Он хотел казаться большим и грозным, но выглядел комично, и Грация даже слегка улыбнулась, хотя сейчас ей было не до веселья.

– По-моему, Том Эртон большой хвастун!

Грация вылезла на подоконник, просунула руки между толстой стеной и железным прутом, схватилась за веревку и принялась протискивать голову… Это ей удалось, хотя и не сразу, левое ухо она ободрала о шершавый камень до крови. Извиваясь, как змея, она пыталась пролезть в узкую щель. Гибкое тело проходило, хотя и с трудом. Но, когда оставалось преодолеть буквально несколько сантиметров, она застряла. Выдохнула воздух, уменьшая объем грудной клетки, изогнулась, дернулась раз, другой – безуспешно!

– Ну, что ты стоишь, – сдерживая приступ паники, выговорила она. – Подтолкни меня!

Том замешкался, потом взялся за ее холодные ступни.

– Да не так! Толкай в задницу!

Поколебавшись, карлик все же решился на такую вольность. Через несколько минут Грация, ободрав плечи, протиснулась на волю и скользнула по веревке вниз. Спускаться было нетрудно: сильным рукам помогали ноги, находящие многочисленные углубления между камнями старинной кладки.

Она преодолела уже полпути, когда внизу хлопнула тяжелая дверь и на улице появился стражник. Он был без копья и шлема – очевидно, часовой внутреннего поста, борясь со сном, просто вышел подышать холодным ночным воздухом, чтобы освежиться. Грация замерла, зависнув между далеким заездным небом и грешной землей. В конце концов, не будет же он долго торчать на улице! Но стражник не собирался возвращаться, а стал прогуливаться вдоль фасада Башни Слёз – десять шагов в одну сторону, десять – в другую.

Бывшая бродячая артистка могла долго продержаться на канате, но вдруг солдат поднимет голову и увидит ее – тогда все кончится, и она вновь окажется в пыточной! Что же делать?! Но в голову ничего не приходило… Вдруг сверху послышался легкий треск и веревка слегка просела. Её будто молнией пронзило от макушки до ступней: это распускался один из узлов! Если связанная из кусков веревка оборвется, она упадет на мостовую и разобьется, а Том навсегда останется в каменном каземате!

Грация взглянула вверх. На фоне звездного неба была видна лохматая голова карлика, который размахивал руками, явно подавая ей какие-то знаки. И хотя она не поняла, что тот хочет, но было нетрудно догадаться: судя по обстоятельствам, он мог показывать только одно – спускайся, быстро спускайся! Видит ли он солдата? Впрочем, какая разница – в их положении особого выбора нет. Да и никакого нет. Хорошо, если веревка продержится еще немного, а потом выдержит вес более легкого Тома…

Она посмотрела вниз. Стражник как раз повернулся спиной на своем коротком маршруте. Грация ослабила потные кулачки и скользнула к земле. Веревка обожгла ладони. Её конец болтался в двух метрах от мостовой, женщина мягко спрыгнула на холодный булыжник и собиралась уже пуститься наутек, но стражник услышал легкий звук прыжка, обернулся и увидел невесть откуда взявшуюся призрачную фигуру. Такое внезапное, будто из-под земли, появление неизвестного существа могло напугать кого угодно. Но служивший в канцелярии священной инквизиции стражник знал про таинства колдовства и сверхъестественные способности ведьм, поэтому он бросился вперед и повалил Грацию на землю.

Том зажал открытый нож в зубах и довольно легко выбрался из окна. Грация уже была на земле, до него доносились звуки борьбы и сдавленные крики. Он начал быстро спускаться, веревка трещала и подергивалась, он понял, что это значит, и, обжигая руки, заскользил вниз. Ему удалось преодолеть две трети пути, когда веревка оборвалась. Маленькая фигурка обрушилась на спину рослого молодца, который, наклонившись над лежащей Грацией, одной рукой удерживал ее, а второй пытался вытащить из ножен тесак.

Женщина отчаянно сопротивлялась, она была довольно крепкой и живучей, как, по рассказам отца Скорпио, и все ведьмы. Надо было читать молитву, но простой сельский парень не мог одновременно делать два дела: бороться и вспоминать слова. А тут еще ведьме на помощь подоспела подмога: на него набросился вурдулак: они от голода ссыхаются до размера ребенка и, только насосавшись крови, увеличиваются до прежних размеров…