Танец в живописной технике - Анна Владимирова

— Не хочу об этом, — тряхнула головой и протянула ему руку. — Помоги подняться…

Осмотр занял двадцать минут. Мне с трудом удавалось отвлечься от мыслей и чувств. Все это время прислушивалась к звукам в палатах, машинально фиксируя результаты осмотра на смартком. Позже соберу их и проведу аналитику.

— Леа, — нервно сглотнул Эрик, когда я в очередной раз попыталась сосредоточиться на показателях энцефалографа, — прости, пожалуйста, что схватил тебя за шею…

Подняла на него глаза:

— Начал «тонуть» в темноте?

— Да… — кивнул он. — Сильнее обычного, глубже. Мне нужно было… видеть твой взгляд, зацепиться…

Мы замолчали, глядя друг на друга.

— Это ты прости, пожалуйста… — выдохнула я. — Кажется, я снова напортачила…

— Почему? — возмутился он.

— Рисковала сильно.

— Ты бы не рисковала просто так, — возразил решительно. — И ты оказалась права. Я давно уже не чувствую болей, просто делаю уколы в определенное время. И даже не знаю, сколько… На «ДМЛ» мы перешли только из-за того, что прежний препарат должен был перестать действовать.

— Когда следующий укол должен быть?

— Час назад, — улыбнулся он. — Все, Леа. Действительно, все… Мне до сих пор не верится…

— Черт, это же надо отметить. — Выглядело неуместно, но я улыбнулась.

— Отметим, — вдруг растерянно отозвался он.

Он не хотел больше жертвовать собой… Эрику хотелось жить. И сейчас я знала, что он будет. Только сердце от этого болезненно ударилось о грудную клетку: если Эрик будет, то кому-то придется погибнуть…

— Доктор Грин, прошу, поспешите, — сдержанно напомнил мне охранник.

Мой конвой еле дождался, когда мы закончим. Эрик только и успел незаметно коротко пожать мою руку в знак поддержки, и я сразу покинула медотсек.

Никогда еще во мне не мешались чувства столь глубокого удовлетворения от блестящей победы и такого горького разочарования…

Я уже два часа металась по замкнутому пространству каюты. Даже наскоро принятый душ не остудил нервов и не дал передышки от мрачных мыслей хоть на несколько минут.

Данные о состоянии Дэйрана перестали отображаться на моем смарткоме. Ни Мари, ни ее помощники не отвечали, должно быть, принимая раненных. Я понимала, что у них сейчас ад, но и мне было не легче! Единственная попытка выйти закончилась неудачей: мои охранники были непреклонны.

«Эрик, меня не выпускают и не отвечают на мои вызовы! Ты можешь узнать, что с Дэйраном? Я не получаю данные о его состоянии!» — послала в отчаянии киборгу и стала ждать.

Эрик ответил сразу:

«Я с ним. Он не в палате. Мы у выхода, принимаем раненных. Дилан с Дэйраном собираются провожать машину с остальными беженцами к нашим союзникам в другую деревню»

— Что?! — вызвала киборга по смарткому.

— Леа? — тут же ответил он.

— Эрик! А если они отправятся к шаттлу?!!! — вскричала я в истерике, закрывая лицо руками.

— Об этом речи не идет, — твердо возразил киборг. — И там Дилан! Он не позволит ему. Пожалуйста, успокойся!

— Как он вообще ходит?! Как Мари его отпустила?! — жалко всхлипывала я.

— С ним уже все в норме, Леа. У него регенерация всего сорок восемь часов занимает!

Вот очень не кстати такая регенерация была сейчас!

— Все равно ему ехать нельзя!

В клипсе подозрительно пискнуло.

— Эрик? — прошептала я, испугавшись, что единственная связующая ниточка с реальностью оборвалась безвозвратно.

— Леа, это я…

Предприимчивый киборг оказался неустойчив к женским истерикам, и Дэйран поспешил принять огонь на себя. То есть, мой вызов.

— Только попробуй, слышишь, — прорычала я, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, — убиться где-нибудь там!!!

Повисло напряженное молчание.

— Выпусти меня отсюда! — потребовала, чувствуя, что внутри все обрывается.

— Нет, Леа, — ответил холодно. — Я должен знать, что ты в безопасности.

— Мне не нужна твоя безопасность! — повысила голос, но тут же прошептала. — Возьми меня с собой… не бросай… пожалуйста!

Я все же расплакалась. Чертов Эрик со своей ложью! Никого он не остановит! Ни он, ни Дилан! Дэйран собирался к шаттлу!

— Дэйран… не делай этого…

— Леа… мне нужно идти…

— Я люблю тебя…

Писк. Кажется, он не услышал моих последних слов.

Шумно втянула воздух и вытерла слезы ладонью.

Ну так я ему сейчас их лично повторю!

Подскочила на ноги и кинулась к шкафчику у кровати. Дэйран так и не конфисковал свой подарок, хотя наверняка видел пистолет в моем рюкзаке. Вытащила оружие и осторожно поднесла к лицу. Ну, не умею я с ним обращаться, подумаешь! Главное, чтобы ни у кого не возникло сомнений в обратном.

Черт, я даже не знала, заряжен он или нет! Лишь бы пальцы не дрогнули…

Опустилась на пол и прикрыла глаза, выравнивая дыхание. Нужно было просто прорваться через свою охрану, а там… Главное успеть, пока он не уехал. Плохо соображала, что делаю, но сидеть в четырех стенах, когда за их пределами рушилась вся моя жизнь, было невозможно. Я должна была в этом поучаствовать!

Поднялась рывком на ноги и ступила к двери шлюза. В одной руке зажала пистолет, второй мазнула по панели, резко вдохнула…

… и, шагнув в коридор, выставила руки в сторону моего предполагаемого охранника.

Нервы сразу же словно обдало кипятком, щедро плеснув адреналина в кровь. Я еле удержалась на ногах, столкнувшись с взглядом, которого здесь просто не могло быть! Мысли катастрофически не поспевали за реальностью, а вымотанное сознание отказывалось что-то понимать.

На меня смотрел Дэйран. Не на пистолет, а на меня. Удивление, мелькнувшее в его глазах в первые секунды, сменилось каким-то неуместным и неправильным теплом. Уголки губ дрогнули, и он, еле-заметно покачал головой:

— Сумасшедшая… И куда ты собралась в таком виде?

— К тебе, — моргнула, попятившись.

— Может, лучше к тебе? — усмехнулся он, делая шаг в мою сторону, и протянул руку к пистолету.

Едва за нами закрылась дверь моей каюты, я оказалась зажатой между стенкой и его напряженным телом. Сознание все еще трепыхалось на грани, не успевая за реальностью. Ведь этого не могло быть! Он собирался уйти, а я — кинуться следом! Снова…

Но тело уже сбросило голос разума со счетов: хватит!

Слишком много напряжения накопилось в нас обоих, не оставив места нежности. Ее выжгла неутоленная страсть, болезненно взорвавшаяся в груди, едва наши губы слились. Поцелуй еще оставлял надежду на мягкость, но его действия исключали ее полностью. Мой форменный комбез разлетелся в его руках на куски, едва он расстегнул молнию на шее. Следом слетела его футболка, открыв моему мутному взгляду плотную повязку на пострадавшем боку.