Джаханнам, или До встречи в Аду - Юлия Латынина

Забыв всякое достоинство, хозяин завода кинулся к спускавшемуся по ступеням чиновнику.

– Игорь Федорович! Погодите, нам надо поговорить…

Вице-премьер неторопливо повернулся к нему, и у Сурикова на мгновение возникло ужасное чувство, что вот сейчас охрана просто оттолкнет его от москвича, а тот неторопливо повернется, сядет в машину и…

– Здравствуйте, Артем Иванович, – спокойно сказал вице-премьер.

– Я вас везде искал, – заторопился Суриков, не сознавая, что он разговаривает с чиновником на глазах по крайней мере полудюжины свидетелей, порождая тем самым неизбежную гадкую сплетню, – Я слышал, вы были в администрации края…

– Конечно, я был в администрации, – сказал вице-премьер, – это цель моего визита, приехать сюда и проверить готовность края к зиме. Мне было совершенно необходимо повидаться с губернатором Озеровым. А вас, Артем Иванович, я бы просил ваши глупые нападки на губернатора прекратить. Не к лицу.

– Но вы же сами просили!

– Я просил? – изумился вице-премьер. – Вы в своем уме, Артем Иванович? Я просил вас подымать грязный, гнусный скандал, в котором вы изваляли федеральную власть? Да даже если бы все это и произошло на самом деле – наружу-то выносить дерьмо зачем? Людей смущать зачем? А вы еще и совершенно беспочвенно человека оклеветали. Нет на тех счетах ни-че-го! И как вы себе позволили от имени федеральной власти заявления, что мы-де губернатора снимем? Вы что, президент России? Вы что, господь Бог?

Суриков, открыв рот, смотрел на своего московского покровителя.

Он мгновенно понял, что случилось. Объяснение было одно: москвич взял деньги. И с губернаторши, и с бывшего начальника Госкомрыболовства Корчевника. Более того, он планировал взять деньги с самого начала. Самое предложение написать донос на губернатора и Корчевника было лишь способом вышибить с них деньги. С губернатора – предвыборный взнос, а с Корчевника – те самые деньги, которые отнес Суриков. И сейчас, когда деньги получены, операция свернута. А он, Суриков, оказался пешкой в игре.

– Но постойте, я не думал!

– Ты вот о чем подумай! – грубо сказал москвич и швырнул на пол перед Суриковым пачку скрепленных степлером листов.

Артем Иванович, в полном изумлении, наклонился подобрать бумаги, и когда он распрямился, вице-премьер уже исчез: только виднелись в распахнутом проеме двери темные силуэты охранников и серебрился в морозном воздухе пар от их дыхания, – а потом дверь захлопнулась и силуэты пропали.

Суриков в недоумении перелистнул бумаги. Это были платежки за первое полугодие этого года: тогда еще на заводе был предыдущий директор. Видимо, со всех документов, которые он подписывал, он аккуратно снимал и копии. Документы неопровержимо доказывали, что за первое полугодие танкеры Сахалинской государственной нефтяной компании поставили на завод для переработки девятьсот тысяч тонн ворованной у государства нефти. А вот оффшорные компании, косвенно учрежденные вице-премьером, – получили деньги только за двести пятьдесят тысяч тонн.

* * *

Когда Карневич подъехал к казино, было уже около семи. Торжественная часть давно кончилась, и началось веселье.

Из ледяных скульптур перед входом били фонтаны переливчатого света, на набережной военные цепляли к тягачам отсалютовавшие пушки, и вместо обычной сияющей надписи «Коралл» лампочки свивались в слова «Руслан и Людмила».

Зал на первом этаже был заставлен круглыми столами с белыми скатертями, и на сцене плясала голливудская дива.

Людская волна подхватила Карневича и зашвырнула к первому ряду столиков, где по правую и левую руку от виновника торжества сидело все краевое начальство. Руслан, улыбаясь, поднялся ему навстречу:

– Сергей! Дорогой! Как я рад тебя видеть!

Черноволосый и темноглазый Руслан был в неизбежном строгом костюме; рядом с ним стояла золотоволосая девушка в белом, затканном кружевами платье. Карневич даже застыл на секунду, пораженный не столько красотой, сколько внутренним светом ее счастливого лица, – светом, который почти погас во всех окружавших американца физиономиях.

Руслан улыбался. Казалось, он помолодел лет на десять. Чеченец обвел рукой череду колонн и столов, отражавшихся в зеркалах, и пляшущую на сцене суперзвезду.

– Я, знаешь, – сказал он, – решил ничего пышного не устраивать. Так, собрались в узком кругу с друзьями…

– Да, – сказал Карневич, – все очень скромно.

Руслан внимательно вгляделся в американца.

– Что случилось? – спросил Касаев.

– Да нет….

– Пошли.

Через минуту Руслан и Карневич сидели в отдельном кабинете, и рука Сергея крепко сжимала стакан с водкой, налитый гостеприимным хозяином.

– Черт, узнаю, кто мне свадьбу испортил, ноги переломаю! Ты-то не за Леночку переживаешь?

Карневич отрицательно помотал головой.

– Тогда выпей. Выпей и рассказывай.

Карневич хотел было сказать, что он не пьет, но чеченец почти насильно влил в него полстакана. Водка теплым шаром покатилась по животу, руки перестали дрожать – и тут Сергея как прорвало. Он рассказывал сцену в прокуратуре, рассказывал каждую деталь почти чужому ему человеку, хуже, чем чужому, – чуждому, просто потому, что у того были тоже проблемы с прокурором. Руслан внимательно слушал, не перебивал, и темные его глаза глядели с неожиданным и каким-то загадочным участием.

– Он меня посадит? – спросил Карневич.

– Это зависит от того, что ты будешь делать.

– Я хочу рассказать все. Публично.

– Что – все? Что ты украл восемь миллионов долларов?

– Я хочу рассказать, как от меня потребовали разорить завод, чтобы откупиться от уголовного дела.

– Не стоит.

– Почему?

– Это будет твое слово против Аркаши и Андриенко. Ты скажешь, что было, а они скажут, что не было. А потом они тебя посадят – ты же ведь всякого дерьма наподписывал, так?

– Но если общество хотя бы узнает, что произошло…

– И через кого оно это узнает?

– Ну, допустим, я созову пресс-конференцию.

– И кто на нее придет? На нее придут четыре телекомпании. Две из них федеральные. Они будут комментировать твою пресуху с точки зрения прокуратуры, потому что федералы в этом деле вообще поддерживают прокуратуру. Так?

Карневич кивнул.

– Третья – губернаторская. Она будет поддерживать прокуратуру до той поры, пока Суриков не договорится с губернаторшей. Так?

Карневич кивнул снова.

– Четвертая компания берет деньги от Сурикова. Она с радостью подчеркнет тот факт, что именно твоя подпись стоит на контракте с «Мицубиси». Суриков сдаст тебя, потому что так и планировалось. Ты что, не понимаешь, что это он тебя подставил?