Правила мозга. Что стоит знать о мозге вам и вашим детям - Джон Медина

Учительница проводит собрание для девочек, чтобы проверить свои подозрения. Она интересуется, как они будут действовать. Девочки принимают решение изучать математику и науки отдельно от мальчиков. В прошлом учительница выступала за смешанные классы, но теперь ее начинает интересовать вопрос о целесообразности такой позиции. Если девочки проигрывают битву с мальчиками в третьем классе, есть все основания предположить, что дальше ситуация вряд ли изменится. Учительница вынуждена принять это к сведению. Понадобилось всего две недели, чтобы ликвидировать пробелы в результатах обучения.

Можно ли использовать такой подход в классах во всем мире? На самом деле эксперимент еще не говорит о всеобщем правиле – это всего лишь замечание. Чтобы обнаружить закономерность, нужно изучать сотни классов и тысячи студентов в течение многих лет.

Однажды мне довелось обсуждать гендерный вопрос с группой руководителей в Центре подготовки руководящего состава компании Boeing. После того как я привел им некоторые данные исследований Ларри Кэхилла, я добавил: «Считается, что женщины более эмоциональны, чем мужчины, и дома, и на работе. По-моему, это не вполне справедливое мнение». Я объяснил это образно тем, что женщины воспринимают эмоциональные составляющие ситуации при помощи большего количества точек ввода (в этом суть) и, соответственно, видят его в лучшем качестве. У них просто больше информации, на которую они способны реагировать. Если бы мужчины обладали стольким же количеством точек ввода, то их реакция была бы точно такой же. Двое мужчин в последнем ряду даже растрогались. После лекции я поинтересовался их мнением, опасаясь, не обидел ли я их. Но их ответ ошеломил меня. «Впервые за всю мою профессиональную карьеру, – пояснил один из них, – я почувствовал, что мне не нужно извиняться за то, какой я есть».

Эти слова навели меня на мысль, что в процессе эволюции разные типы эмоционального восприятия ситуации помогли людям завоевать мир. Почему же мир бизнеса лишен этого преимущества? Команда или рабочая группа, способная одновременно схватить суть и учесть все детали в стрессовой ситуации – как, например, специалисты по слиянию и поглощению, – представляют собой выгодную партию, брак которой заключается на бизнес-небесах.

На тренингах в компаниях часто устраиваются учебные ситуации – например, для участия в проекте формируется смешанная или однополая рабочая группа. Создавайте команды любого состава, но сначала расскажите им о гендерных различиях. У вас есть четыре варианта. Будут ли смешанные команды из мужчин и женщин работать лучше? Покажут ли группы, прошедшие подготовку, лучший результат, чем неподготовленные? Останутся ли эти результаты постоянными, скажем, через полгода? Возможно, обнаружится, что разнополая команда работает продуктивнее. По крайней мере, при таком развитии событий мужчины и женщины будут иметь равные права при принятии решений за столом переговоров.

Можно создать такую рабочую среду, в которой гендерные различия будут замечены и оценены. Если бы это было сделано раньше, возможно, сегодня больше женщин занимались бы наукой и инженерным делом. Мы могли бы разбить «стеклянный потолок»[47]и сэкономить компаниям много денег. И даже помогли бы сохранить работу президенту Гарвардского университета.

• У мужчин одна х-хромосома, а у женщин – две, несмотря на то что одна из них резервная.

• Генетически женщины устроены сложнее, так как активные х-хромосомы клеток представляют собой набор из материнских и отцовских клеток. Мужчины получают х-хромосомы от матери, а в y-хромосоме содержится менее 100 генов, в то время как х-хромосома несет около 1500 генов.

• По структуре и биохимическому составу мозг мужчин и женщин различен – например, у мужчин миндалина крупнее, и они быстрее вырабатывают серотонин. Однако неизвестно, существенны ли эти различия.

• Мужчины и женщины по-разному реагируют на сильный стресс: женщины задействуют миндалину левого полушария и запоминают детали эмоций. Мужчины используют миндалину правого полушария и воспринимают суть проблемы.

Моего сынишку Джоша в возрасте двух лет ужалила пчела, и почти заслуженно. Был теплый и солнечный полдень. Мы играли в игру под названием «Покажи» с довольно простыми правилами. Джош указывал на что-либо, а я должен был посмотреть на этот предмет. Затем мы вместе смеялись. Джошу было сказано не трогать шмелей, потому что они могут ужалить; каждый раз, как он приближался к ним, мы говорили: «Опасно!» И вдруг он заметил жужжащую мохнатую точку на листе клевера. Когда он приблизился к насекомому, я спокойно сказал: «Опасно!» – и сын послушно отдернул руку. Затем он показал на куст вдали, и наша игра продолжилась.

Я взглянул на куст, но вдруг услышал крик громкостью в 110 децибел. Пока я отвернулся, Джош добрался до пчелы, и она его ужалила. Джош воспользовался игрой, чтобы отвлечь мое внимание: вот так меня обхитрил двухлетний ребенок.

«Опасно!» – всхлипывал он, прижимаясь ко мне.

«Опасно», – повторил я грустно, обнимая его и прикладывая лед. И задумался о том, что же будет через десять лет, когда Джош станет подростком.

Этот инцидент стал для меня настоящим отцовским крещением. Я до сих пор улыбаюсь, вспоминая о нем. Дети используют свои умственные способности для того, чтобы обмануть своих отцов, а став взрослыми – чтобы исследовать солнечную или другие альтернативные источники энергии. От природы человек – исследователь, даже если жажда познания потом «жалит» его самого. Это столь сильное стремление может сделать из нас учеников на всю жизнь. Но наиболее ярко оно проявляется у подрастающего поколения (которое часто отличается плохим поведением).

Дети, не обремененные годами опыта, дают возможность ученым понять, как человек естественным образом получает информацию. Пользуясь предварительно загруженными в мозг программами для обработки информации, младенцы приобретают знания об окружающем мире с помощью удивительных и особенных стратегий, многие из которых сохраняются и во взрослом возрасте. Отчасти наблюдение за тем, как человек учится в этом возрасте, приводит к пониманию того, как вообще происходит процесс обучения.

Мы не всегда так думали. Если бы вы сообщили данные современных исследований в области мозга ученым еще сорок лет назад, они, пожалуй, возмущенно поинтересовались бы, уж не накурились ли вы травки, и выгнали бы вас из своей лаборатории. Очень долго считалось, что мозг ребенка – это tabula rasa, то есть чистая доска. Наука полагала, что все знания ребенок приобретает во взаимодействии со средой, прежде всего со взрослыми. Вероятно, подобная теория была разработана теми, у кого не было собственных детей. Теперь нам известно гораздо больше о том, как обучаются и познают мир грудные дети. Сегодня взоры научного сообщества, желающего показать, как устроен процесс познания человека, обращены к детям.